— Как красиво, — шепнула я, провожая взглядом чёрного красавца.
— Красиво, Аля, и поучительно. Хочешь, сдавайся и прими как факт, что ты слабачка и твой дар пшик, или вперёд на ту скалу. Мне часто в детстве говорили, что магия и оборотни просто несовместимы. Только мама и отец покупали всё новые книги и верили в меня. Я помню первую искру, что высек пальцами. Родители закатили такой праздник. С того дня я — гордость всего рода. Оборотень — маг! Поддержка многое значит. И я предлагаю её тебе.
— А в обмен? — тихо спросила я, наблюдая, как капелька дождя медленно стекает вниз по закрытой части окна.
— Искренняя дружба, — не думая, ответил змей.
— Это сколько угодно, — я приобняла его за широченные плечи, — но девиц оставь в покое!
— Да ладно, лапочка моя. Ну я же мужчина, мне нужно обожание женщин.
— Яни, умерь свой пыл, мой свободолюбивый мустанг. Будешь распыляться во все стороны — упустишь ту единственную.
— Ну, может, ты и права, — нехотя согласился он. — Мама тоже всегда ругается. Да и сёстры гоняют от подруг. Ох, уж мне эта ваша женская солидарность.
Я рассмеялась и уткнулась носом в его плечо.
— Учись, Аль, и всё будет. Не сразу, но твоя первая искра не за горами.
— Поможешь мне определиться с тем, что учить в первую очередь?
Отойдя от него, я уселась на подоконник.
— Нет, — он покачал головой. — Это лишнее. Ты сама поймёшь, к чему сердце лежит. Вот на то и нужно налегать.
— Вредина!
— Есть немного, — согласился он. — И главное, не слушай никого, Аль. Ты самая замечательная, талантливая и красивая. И знаешь почему?
— Почему?
— Потому что ты видишь себя такой. А если это не так, значит, встань у зеркала и смотри до боли в глазах. Всё всегда начинается с себя. Пока сам себя уважать не начнёшь — никто не станет. Не полюбишь себя и другие не проникнутся.
— Пахнет нарциссизмом!
— Да пусть хоть чем это подванивает, подруга. Тебя это заботит?
— Нет, — немного подумав ответила я.
— И меня нет. А раз нет, то, выходит, всё в порядке. Садись и разгребай тетради, а я в столовую сбегаю — притащу ужин.
Чмокнув меня в макушку, Яни скрылся за дверью.
Подняв взгляд к небесам, заприметила небольшой табун пегасов на востоке.
В чём-то мой чешуйчатый друг прав. Раз уж лошади летают, то и у меня шанс есть.
А остальные? А я докажу, что я — самая-самая. И пусть Портовски подавится своей желчью!
* * *
Выходные пролетели незаметно. Зарывшись в тетради дальней родственницы, я открывала для себя мир Шаливара. Изучала его население как магическое, так и вполне обыденное.
Злата девушкой оказалась любознательной и въедливой: на полях то тут, то там встречались весьма дельные пометки и ссылки на учебники и энциклопедии.
— Аль, поела бы ты, что ли? — вернувшись с закрытой студенческой вечеринки, что закатили в северной башне, наг соблазнял меня тарелкой с вкусностями, которые он упёр, видимо, с общего стола.
— Поем, оставь.
— Ну и чего ты там изучала?
— Читаю про элементали.
— А чего про них читать, — тарелка с деликатесами опустилась на мой стол. — Элементалей вызывать нужно.
— Нет уж! Вызвали уже один — с боем от ректора уходила.
Наг засмеялся и, скинув сандалии, увалился на расправленную кровать в юбке и куртке.
— Ты бы разделся, неряха, — проворчала я.
— Да ладно, душечка, не бухти, — пошарив рукой под матрасом, он вытащил каталог одежды. — Ты маме про журналы написала?
— Конечно, прямо в первых строках!
— Моя молодец!
Улыбнувшись, я взяла следующую тетрадку. Читая про структуру водных кристаллических узоров, поглядывала на соседа. Он сосредоточенно перелистывал странички каталога, останавливаясь и вдумчиво рассматривая мужские наряды.
Всё же Яни был полон загадок.
Я даже не понимала, сколько ему лет. На вид — ровесник, но он окончил Академию военного дела, выходит, что по-любому старше.
И ещё вопрос, когда он её закончил?
Не наг — а шкатулка с загадками.
Потянувшись, я взяла с тарелки бутерброд.
Ого с икрой! Довольная этим открытием, умяла весь гостинец.
Глава 48
Прошла неделя, за ней другая. Я с головой погрузилась в учёбу. Мой стол тихо исчезал под кипами книг и тетрадей.
Яни хихикал надо мной и продолжал мотаться по вечеринкам. Я не понимала, как при этом он умудрялся блистать на практиках и умничать на лекциях.
Если он и так всё знает, зачем ему вообще далась эта Академия?
Пару раз я пыталась его допросить и призвать к порядку, но он вставал в кобриную позу и жирно намекал, что ничего я в жизни не понимаю! И вообще, зануда и заучка.
С этим я уже поспорить не могла: что есть, то есть!
Вернувшись из душевой, в который раз покосилась на заспанного нага. Он явно возвратился среди ночи и выглядел сейчас так, словно его в телегу впрягали.
— Ты бы себя видел, Янчик, — усмехнувшись, запустила в него полотенцем.
— Да, перебор. Хотел вспомнить молодость, но воспоминания, что говорится, захлестнули с головой.
— Что? Какую молодость? — хм, прищурившись, я хитро улыбнулась. — Яни, а Яни, а сколько тебе лет?
— Что за вопросы, ведьма? Кто такое у нагов спрашивает? Учи, бескультурщина, — в меня полетел учебник «Традиции народов Шаливара»
— Ой-ой-ой, можно подумать, — съехидничала я.
— Чешуя не сыплется, и ладно, — проворчал он, поднимаясь с постели. Его юбка с одной стороны была так запачкана грязью, что подумалось, будто змея по земле катали.
— Я надеюсь, ты по кустам не первокурсниц таскал?
— Эм, — он покосился на свою одежду. — Вот змеиные яйца! Трава!
