Яни поправил ворот платья и неожиданно сильно обнял, прижимая меня к себе.
— Что сделал Валынский, Аль? Он обидел тебя? Говори, иначе я сам пойду к нему, а это куда хуже.
— Нет, он… — не зная, как объяснить ему всё, прикусила нижнюю губу, подбирая слова. — Просто его зазноба сказала выбирать между ею и мной, а тут я с этим чаем, а от платья несёт приворотным…
— Он решил, что ты его опоить собралась? — быстро догадался мой змей.
— Да и… В общем, любезным Эмес не был.
— Ну и дурак, — наг развернул меня к себе и склонился, — а ведь ты к нему неравнодушна.
— Да глупости, просто обидно, — отмахнулась я.
— Не ври мне… Я что не вижу, какой счастливой ты возвращалась после ваших занятий. Аленька, ты часами рассказывала мне об этих шахматах. Ты спишь с этой книгой…
— Я обожаю шахматы и книга и вправду ценная! — возразив ему, отстранилась и заправила свою кровать покрывалом. — Но теперь её придётся вернуть.
Подняв тяжёлый талмуд, погладила его обложку.
— Аля, а ты ведь знаешь, что я тоже замечательный стратег в шахматах и у меня есть доска, но ты ни разу не предложила сыграть. И книга хорошая, но не настолько. Признайся, хотя бы перед собой, что неровно дышишь к нему.
Поджав губы, я взглянула на друга. Обманывать нага не было смысла. Он и правда уже далеко не юнец и видит намного больше меня.
— Я не знаю, что чувствую к нему, Яни. Не хочу думать даже об этом. Если чувства и есть, то у них нет никакого будущего, а значит давить это влечение нужно сразу. Не позволять себе мечтать, надеяться, верить. Я не хочу оказаться на месте этой девушки Самии, ждать месяцами, что на меня обратят внимание, бросят мимолётную улыбку в мою сторону как кость собаке… Но, ты прав… Рядом с Эмесом мне и хорошо, и мучительно неловко. Сердце бьётся так, что, кажется, оно вот-вот выпорхнет. Я глупею и иногда несу такую чушь. И …
Я запнулась, почувствовав, как щипают глаза от наворачивающих слёз.
— Аля… — Яни обнял меня и осторожно погладил по спине.
— Мне было так обидно. Он ведь даже слушать поначалу не стал, только когда я выпила этот чай. Он с радостью поверил, что я собираюсь его опоить. Что я задумала какую-то гадость. Но знаешь, я бы простила, если бы не его слова этой мымре Портовски. Выбор сделан уже давно, при этом он так улыбался. У меня даже не было шансов обратить его внимание на себя. Ни малейшего шанса!
— Успокойся. Если он в тебе заинтересован, то не упустит, хотя к женщинам Валынский никогда особо трепетно не относился. А эта Портовски одна из мух, на которые ведун уже давно не обращает внимания. Ну, летает рядом, ну, жужжит… Но, Аль, на Валынском свет клином не сошёлся. Я увезу тебя к себе, и ты найдёшь там себе достойного жениха.
— Ага, как же, — я покачала головой, — у вас же избранные…
— Ты красивая, умная девушка, уверен, точно кто-нибудь тебя учует.
— Яни, ты отличный друг, но мы оба понимаем, что месяц давно прошёл, а я толком так ничему и не научилась. Как была полный ноль с двумя чёрными чёрточками в магическом оке, так и осталась. Считаешь, что мужчины действительно обратят на меня внимание?
— Нет, подруга, ты была простой девушкой из внешнего мира, а стала тёмной ведьмой. Ты владеешь даром некромантии, и профессор Альтовски желает видеть тебя своей ученицей. Тобой восхищается лучший проклятийник Шаливара Вакулин и мечтает заполучить в свои ученики. Ты развиваешься и это главное. Так что не смей себя принижать. А глава Валынский, хм… Вот и пусть теперь кусает локти. Что-то мне говорит, что не так всё с ним и просто. Ты ещё бегать от него будешь. Если он увидел цель, то остановить его просто невозможно.
Глава 66
Мощный порыв ветра ударил в высокие окна лаборатории стихийной магии. Круглое помещение напоминало больше арену. Стены покрывали тяжёлые металлические листы, поглощающие огненные файерболы. На полу — аккуратный квадратный слив, чтобы маги воды не затопили помещение. Сверху на потолке виднелись вентиляционные трубы. И это понятно зачем: старшекурсники здесь такие смерчи запускали, что просто жуть.
Торнадо! И не меньше!
Порой их было видно с улицы как раз через эти широкие отверстия.
Но сегодня это помещение занимали мы — скромные бытовые маги. А значит, никакого магического ветра, только сквозняк, от которого мурашки по коже бегали.
Кутаясь в тёплый плащ, я сидела в ожидании учителя стихийной магии Тращавля и слушала тихие перешёптывания одногруппниц.
Они нервно хихикали и явно прихорашивались. К чему бы это?
Руководитель практических занятий — старичок далеко за соточку. Сухенький как пенёк.
— Алевтина, а у учителя Валынского точно нет невесты? — Лами, убрав в сумку зеркальце, не мигая, уставилась на меня.
— Есть, — процедила я и отвернулась.
Прошло две недели с нашей последней встречи. Я избегала ведуна, тщательно планируя свой маршрут на учёбу, в столовую, в библиотеку…
Несколько раз он приходил к нам в комнату, но я пряталась и просила Яни не выдавать меня. Мой наг, как храбрый рыцарь, принимал удар на себя.
Постепенно я успокоилась, да и учитель, кажется, забыл обо мне.
— Как есть невеста?! — спохватилась Мамия, возвращая моё внимание к их разговору. — Болтают же холостой и непростительно не обременённый ни невестой, ни любовницей!
— Я же рассказывала, с Портовски он крутит, — выдала Кортни. — Девчонки из тридцать второй комнаты видели, как она из его апартаментов выходила. Блузку поправляла. Вся красная, растрёпанная…
— А может, это она себя в дар ему понесла, а учитель Валынский не оценил цветочек?! — захохотала Гелиана.
— А что? Портовски, похоже, пытается запрыгнуть на последних улетающих свадебных пегасов, — Лами замахала ладонями как крылышками. — Только вот зачем этот напудренный урюк учителю Валынскому, если вокруг полно свежих спелых абрикосов.
— Да, точно! Стелиться поди ходила, а он возьми и выстави, — съязвила Марджи. — Иначе блузочку у постельки бы поправила и в порядок себя привела. А не в коридоре на бегу. То-то она злобствует на практиках…
Тяжело вдохнув, я задержала воздух в груди и шумно выдохнула.
— Это когда такое было? — не унималась Мамия. — Когда её у него видели?
— Да три дня назад! — немного подумав, ответила Кортни.
— Значит, несчитово. Вот сегодня посмотрим, среагирует ли он на нас?!
— Сегодня? — не поняла я, о чём они.
— Миленина, ты что? Где витаешь? В каких облаках? Вчера учитель Валынский попросил нашу группу. Он отдал профессору Тращавлю весь курс зельеваров. Теперь практику по «Стихийной магии» ведёт он.
Словно в подтверждении её слов, дверь широко распахнулась, и вошёл Эмес собственной персоной. За ним семенили несколько домовых. Они вкатили в лабораторию магическое око и установили его на постамент.
