Ельник всё густел, всё меньше света проникало сквозь богатые, словно собольи воротники, ветви. Да и версты не минуло, как сырая земля обратилась и вовсе жидкой грязью. Леден хотел было срубить пару тонких молодых осин — чтобы вернее идти было — да Чарина его остановила.
— Не бойся — проведу. Только за мной иди.
Вокруг насколько хватало глаз расплывалось зловонным озером болото. Верно, тут не помогла бы и гать, но здесь её никто укладывать и не хотел. Тропа, что когда-то пролегала через это место, не вела никуда, кроме святилища. Дальше она, как успел рассказать Атей, просто упиралась в цепь скалистых холмов. Даже сумрачные ели не могли выжить в топи: повсюду топорщились из воды корни поваленных временем стволов. Торчали из маслянисто поблескивающей воды тонкие остовы чахлых берёзок и осин, редко где виднелись сухие, встрёпанные кочки.
Но удивительно: мавка ступала уверенно и быстро, только слегка петляя, обходя самые опасные места. И чем дальше, тем яснее Елица понимала, что без Чарины они не прошли бы здесь и за несколько дней. До той самой скальной стены, которую не увидишь, пока почти не ткнёшься носом — так заросла мхом — тянулась вязкая зыбь, булькало где-то, горланила выпь, словно спутала день с ночью. И от звука её голоса внутри аж что-то вздрагивало: может, и сам Болотник кричит, выбравшись со дна?
Не соврал охотник: как только оборвалась цепь древних скал, Чарина повернула на юг, а там путь начал уходить в низину. Зашли они с другой стороны гряды — глянули в небо: солнце поднялось совсем высоко. Скоро и на закат повернёт. Хорошо бы выбраться до того, как стемнеет.
— Уже недолго осталось, — мавка обернулась.
И верно: скоро выбрались они из самой лютой топи — да прямо к месту необычному. В таких только святилища и устраивать. Две каменных щеки здесь сходились, соприкасаясь словно в поцелуе, а за ними тропа, что ещё осталась со стародавних времен, уходила ниже, в невидимую пока даль.
— Пришли, — навь махнула рукой на “целующиеся” камни. — Там старое святилище. Туда твой отец когда-то ходил. А вот зачем, может, и узнаешь.
— Спасибо тебе, Чарина, — Елица улыбнулась, не зная, нужна ли той хоть какая-то от неё благодарность, кроме уговоренной.
Мавка вздрогнула всем телом, услышав своё имя, и помрачнела вмиг, отчего походить наконец стала на опасное умертвие. Но эта тень лишь скользнула по ней, а после пропала. Верно, Леден, который в это время осматривался кругом, ничего и не заметил. Только у Елицы внутри похолодело.
— Поблагодаришь, когда поможешь мне, — ровно проговорила Чарина, словно бы в том и сомневаться не приходилось.
— Пойдём, — княжич обернулся нетерпеливо.
И вниз направился, не собираясь больше топтаться на месте. Елица с облегчением поспешила за ним: хоть ненадолго уйти из-под вечного пристального наблюдения мавки. Они минули угрожающе нависшую над головами арку и по выбитым в камнях ступеням спустились в сумрачную, окружённую со всех сторон гранитной стеной чашу. Здесь в самой серёдке ровного круга стояло потемневшее от времени изваяние Велеса: кряжистого мужа с длинной бородой и сучковатым посохом в руке. С другой стороны идола вырезанная морда медведя скалилась распахнутой пастью. Вокруг него остались следы старых кострищ: всего девять — неглубокими чёрными ямками вдоль стены святилища. Требный стол из одного плоского камня, установленного на другом, покосился, рискуя обрушиться. Под ним и возле него валялись остатки старых подношений: осколки мисок, почти истлевшие обрывки ткани и какие-то округлые колышки.
Леден медленно обошёл святилище, внимательно оглядывая всё вокруг, и на лице его всё явственнее проступало разочарование: здесь как будто ничего не было.
— Не вижу ничего, что было бы похоже на Сердце.
Он присел на корточки и поднял с земли какой-то медный оберег. Повертел в пальцах и запрокинул голову, глядя в небо, что уже начинало желтеть в преддверии заката. Он прикрыл веки, словно ответа хотел спросить у Богов, куда идти теперь. Ведь Елица тоже этого не знала — и потому молчала, решив, что так будет лучше.
— А откуда ты знаешь, что нет его здесь? — всё же поинтересовалась она осторожно.
— Сердце я почувствую, коли рядом с ним окажусь, — нехотя ответил Леден. — Оно как уголёк меня прижжёт.
Вот, значит, отчего Чаян так охотно брата от себя отпускал. Знал, что тот не позволит обмануть, выдать за Сердце какой обычный оберег, кругляш бесполезный. И как хитро они это утаили. Непонятно только, почему Леден сейчас всё рассказал.
— Надо осмотреться тут ещё, — мирно предложила Елица, отчаянно пытаясь по лицу угадать настроение княжича. — Может, что-то укажет?..
— Укажет… — тот хмыкнул и встал. — Ты, верно, поиздеваться решила надо мной, княжна?
Его голос снова полоснул наточенной сталью. Леден подошёл стремительно и впился взглядом в лицо, словно и правда искал на нём следы насмешки. Елица вскинула руку к воротнику плаща, сжала застёжку — сердце подпрыгнуло и тревожно забилось, до духоты, до холодка по спине. Сколько бы она дней в пути ни провела с ним, сколько ни придётся провести ещё, а всё равно пугал он порой.
— Я думала, что оно может быть здесь, — Елица покачала головой, пытаясь не отвести взгляда, не показать робости. — Но я ошиблась.
— Ошиблась, — вздохнул княжич, остывая. — Если бы не ошибки, мы жили бы сейчас гораздо лучше, да?
Она всё же потупилась, продолжая стискивать пальцами прохладную сустугу так, что та впечатывалась в кожу до лёгкой боли. Отчаяние захлёстывало всё нутро, и хотелось плакать: и дальше её теперь княжичи терзать будут, пытаясь выведать то, что ей и ведомо никогда не было. И запугивать будут, и угрожать.
Вдруг гладкой сталью коснулись пальцы Ледена её виска: он будто бы заправил под платок лёгкие пушистые пряди — и сразу руку убрал.
— Давай проверим тут всё, княжич, — тут же севшим от волнения голосом напомнила Елица. — Может, схрон какой есть. Не стал бы, верно, отец на виду ценность прятать.
— Давай, — согласился тот на удивление спокойно.
Дохнуло стылой влагой со стороны входа в святилище. Они одновременно обернулись: к ним спускалась Чарина, безразлично озираясь. Она подошла к изваянию Велеса и остановилась, задрав голову, а насмотревшись на него вдоволь, усмехнулась.
— Вы тут можете ковыряться в земле сколько угодно. Да ты сначала свою часть уговора выполни, княжна, — мавка повернулась и шагнула навстречу. — Велесово святилище — лучше места не придумаешь, чтобы в Навий мир перейти. Он верхний и нижний миры связывает.
— А как же мы без тебя обратно выйдем? — справедливо возразил Леден.
— Выйдете, — ласково успокоила его Чарина.
Плавно приблизилась и обхватила ладонями его лицо. Княжич дёрнулся было прочь, но мавка оказалась на диво сильной — не пустила. Провела большим пальцем по его губам, не сводя неподвижного взгляда.
— Поцелуешь, княжич, — шепнула проникновенно, — и сам дорогу найдёшь. Всё покажу — знать будешь, будто сам тропу ту разведал.
