– А… департамент? – не выдержала я.
Дориан поморщился, словно от зубной боли:
– Ты была права, во внутренние дела академии мы не вмешиваемся. К тому же на Севере зрел заговор, и все силы я бросил туда. – Он вздохнул. – Уход старого ректора и назначение Теоса сыграло преступникам на руку. Теос заменил тех, кто занимал ключевые посты в Академии на своих приятелей. Первым проректором стал Волберг, а его легко можно было убедить сотней-другой золотых. Действуя постепенно и без лишнего шума, они при помощи охраны академии вытеснили всех, кто изготавливал эликсир бодрости, сосредоточив производство в одних руках. Руках зельевара.
– Странно, что никто не пытался противостоять этому, – тихо заметила я, вспоминая собственное отчаяние, охватившее меня, когда зачитывали решение комиссии о моем отчислении.
– Пытались, но немного. В академии хорошие оклады, к тому же работать в Нимруде престижно, каждый дорожил своим местом. А показательное отчисление с преддипломной практики одной адептки окончательно заставило всех замолчать.
– Хочешь сказать, что во всем есть и моя вина? – оскорбилась я.
– Ты могла попытаться не согласиться с решением и подать прошение в канцелярию императора.
Я покачала головой:
– На это все нужны деньги, у меня их не было.
– Как я понимаю, именно этим и воспользовался твой приятель? Как там его…
– Мэл, – подсказала я. – Он действительно мне помог…
– И заставил работать на себя. – Как обычно, при упоминании о зельеваре Дориан разозлился: – Скажи, ты знала, что он использует твою лабораторию?
– Конечно нет! – возмутилась я. – Я просто попросила его присмотреть за квартирой и Пабло!
– И позволила пользоваться лабораторией?
– Мне и в голову не пришло запрещать. Мэл работал в академии, помогал мне с ингредиентами…
– Потрясающая наивность, учитывая то, чем ты занималась два последних года!
Я вспыхнула и хотела резко ответить, но осеклась под напряженным взглядом начальника департамента. Он провоцировал меня, но я не могла понять зачем. Если бы я так хорошо не знала лорда О’Шейли, то решила бы, что он ревновал. В любом случае надо было расставить все точки.
– Дориан, Мэл действительно помог мне. Единственный, кто поддержал, когда остальные отвернулись.
– Не упуская при этом свою выгоду!
– Возможно, но остальные предпочли сделать вид, что меня не существует. – Я отвернулась. Над плечом раздался шумный вздох, и Дориан снова присел рядом.
– Фейт, почему ты не подала заявление в полицию?
Я горько усмехнулась:
– А что бы это дало? Доказательств у меня не было, зато у Теоса – хоть отбавляй! Все решили бы, что я мщу уважаемому человеку. Да ты и сам бы так решил, расскажи я тебе все при первой встрече!
– Ты имеешь в виду ту, когда ты полуголая лежала в моей постели? – зачем-то уточнил лорд О’Шейли.
– Мы кажется, что говорили о Саффи, – напомнила я, стараясь сделать вид, что абсолютно не смущена ни его замечанием, ни тем, что он нежно поглаживает мое запястье.
Дориан хмыкнул, но продолжил:
– Итак, Саффи О’Коннал… Расчетливая и хитрая… Она чувствовала, что интерес зельевара к ней затухает, и решила действовать. Из слухов, ходящих по академии, она знала, что Теос неравнодушен к адепткам, и решила сыграть на ревности. Не учла только одного: эльф не любил делиться. Ни любовницей, ни деньгами.
– И он порвал с Саффи. – Я вспомнила, как год назад Мэл ходил какой-то очень хмурый. Тогда я списала все на проблемы в академии.
– Более того, как раз тогда у графа Диггори умерла жена, детей в браке не было, и он признал незаконнорожденную дочь.
– И Мэл решил…
– Что вполне сможет стать зятем аристократа, – подтвердил Дориан. – Вскружив девочке голову, он даже просил ее руки, но граф отказал, ссылаясь на то, что младший преподаватель вряд ли сможет достойно содержать семью. Наверное, это подтолкнуло эльфа к торговле «Розовыми грезами». А может быть, в его голове давно сидел этот план: подсадив всю академию на зелье, он получал огромный рынок сбыта.
– Не думаю, что Мэл мог мыслить так широко, – возразила я. – Скорее всего, идея была Саффи.
– Возможно. В любом случае, оказавшись не у дел, она решила отомстить.
– И написала донос в департамент, – усмехнулась я. – Ей самой ничего не грозило?
– Да. Эльф изготавливал зелья и общался с Волбергом. Да и Йен поначалу ничего не знал о роли Саффи. Когда мы получили донос, мои люди надавили на зельевара, он испугался и понесся к тебе.
– Он рассказывал что-то про тайных заказчиков и банду, – кивнула я.
– Да, тот же рассказ он повторил и мне.
– Но ты не поверил?
Дориан покачал головой:
– Нет. К тому времени мои люди уже собрали досье на зельевара, в том числе там фигурировала белокурая полуэльфийка, и я решил, что ею вполне могла быть ты.
– И ты отпустил меня в надежде, что я выведу на сообщников?
– Да, – было видно, что признание далось лорду О’Шейли с трудом. – Но Торрэнт спутал все мои планы…
– А Онтарио? – спросила я, вспомнив огненный шар, летящий в меня с моря. – Кто запустил его?
– Саффи.
– Зачем?
– Кто знает? Может быть, хотела замести все следы, а может быть, просто ревновала, что в трудную минуту зельевар побежал к тебе, а не к ней.
– Странно, что Агниэль прожила так долго, – проворчала я.
– Саффи не принимала подругу всерьез, пока та не узнала о смерти возлюбленного и рассказала ей все. После этого дни мисс Диггори были сочтены.
– Только не говори, что именно она убила и Йена! – возмутилась я.
– Нет. Это был один из орков. Бедняга подсел на «Розовые грезы», требовал зелье, Йен отказал, и тогда орк пырнул его ножом. А друзья организовали потасовку, чтобы прикрыть приятеля.
– Какой ужас! – содрогнулась я. – Кто бы мог подумать…
Дориан обнял меня и притянул к себе.
– Прости, что втянул тебя во все это, – прошептал он, зарываясь лицом в мои волосы, – если бы я знал…
Я покачала головой:
– Если бы ты знал, то все равно поступил так же. Я слишком увязла во всем этом!
– Нет! – горячо возразил он. – Поверь, я нашел бы способ оградить тебя!
Я с удивлением подняла голову и встретилась с ним взглядом. В темных глазах бушевала целая гамма чувств: горечь, вина, сожаление, страсть…
Воздух вокруг вдруг сгустился и показался очень тяжелым. Как завороженная я сама потянулась к Дориану, накрыла его губы своими. Он выдохнул и обнял меня. Сжал так сильно, что я на мгновение перестала дышать, а затем принялся осыпать поцелуями лицо: лоб, глаза, нос, скулы…
