Между двумя картинами промежуток в одиннадцать лет, однако Сезанн именует свою версию Олимпии «современной», утверждая, что чувство «современного» за краткий срок поменялось. И это правда; благополучие Франции в 1863 г. и положение Франции в 1874 г. – не сравнить.
На картине Сезанна изображена сцена в будуаре дамы. На ложе, в ожидании повелителя, разметалась пышнотелая куртизанка; она притворно смущена: ее наготу раскрыла темнокожая служанка, сорвавшая покровы. Обнаженной прелестницей любуется нувориш современной Франции, этакий бальзаковский барон Нусинген, сидящий на софе подле кровати. Картина, пародирующая «Олимпию» Эдуарда Мане, может служить иллюстрацией к «Человеческой комедии» Бальзака. То, что Мане искренне считает модой и новым веянием, Бальзак высмеивает, и Сезанн смеется вслед за ним.
На картине «Олимпия» Эдуарда Мане изображена самолюбивая девушка-подросток, отрицающая стандарты красоты, эта девица своевольно утверждает новую моду. Холст Мане, на первый взгляд, это торжество новых веяний над традицией, гимн новому дерзкому поколению, но, что важнее, изображено торжество новой Европы под водительством Луи-Наполеона над миром. У Эдуарда Мане есть причины быть благодарным императору лично. В 1863 г. полотна Мане (и других импрессионистов) в очередной раз отклоняет салон, и император Наполеон III делает широкий жест: поощрив отвергнутые работы, учреждает салон параллельного искусства, получивший название «Салон Отверженных». Учреждение Salon des Refusés, утверждение статусного «андеграунда» шокирует буржуа, это знаменует картина Мане. Авторитарная власть, как часто бывает, оказывается снисходительней к новаторам, нежели бюрократия и элита; последние не желают перемен в эстетике, в то время как прогрессивный диктатор приветствует новое. В неожиданных симпатиях (Николай I и Пушкин, Сталин и Булгаков) сказывается привлекательная черта бонапартизма. Salon des Refusés учрежден Луи-Наполеоном в знак того, что и сам император долгое время был не понят, даже сидел в тюрьме.
Разумеется, явление в искусстве не воспроизводит политику буквально: Мане отнюдь не придворный художник, он противник академизма, путешествует вдали от Франции и несет статус «отверженного» тем почетнее, что признание «отверженного» импрессионизма в качестве официального стиля Второй империи происходит как бы силой вещей. Эдуард Мане пишет в 1863 г. портрет нового парижского общества, но фактически нового мироустройства. Победа над вкусом филистеров – это и победа в Крымской войне, триумфы в Индокитае, торжество новой империи, которая не хуже империи Наполеона I. В 1863 г. Франция устанавливает протекторат над Камбоджей, и темнокожая служанка, оттеняющая шокирующее величие Европы нового типа, представляет на картине Мане колониальный мир. Фактический идеолог Наполеона III отреагировал и на расстрел императора Максимилиана пафосным полотном, а в «Олимпии» мастер написал Вторую империю, молодую и дерзкую.
Сезанн в 1974 г. отвечает Эдуарду Мане. Нувориш, сидящий у ложа рыхлой, немолодой куртизанки – это портрет Луи-Наполеона: знаменитая бородка, залихватские усы, фигура коротышки и даже феска, которую император любил носить. Покровы с рыхлой Европы срывает темнокожая служанка, та самая служанка, воспетая Мане, та Камбоджа, которая уже восстала; колониальная политика Франции в Мексике равно неудачна. Картина «Современная Олимпия» написана после разгрома при Седане – и фиксирует новую Европу, уже бисмарковскую.
Помимо прочего, картина Сезанна (как и картина Мане) – это реплика к сюжету с Данаей, ожидающей золотого дождя. Юная дерзкая куртизанка Мане еще имеет все основания считать, что золота будет много; рыхлая куртизанка Сезанна золотого дождя уже не ждет.
2
После Франко-прусской войны революционная чехарда забыта; наполеоновский период истории признан соблазном; Бисмарк утвердил в Европе прусскую Германию – некогда самая пестрая и самая интеллектуальная из европейских культур обратилась в сжатый кулак. Одновременно с подъемом Прусской империи в полный голос заявила о себе Россия, возвысившаяся во время Наполеоновских войн. Самая огромная страна мира, с богатейшими ресурсами, доказала наконец в XIX в., что ее культура сопоставима с европейской – а в литературе и музыке, возможно, превосходит таковую. Миновав Ренессанс и почти не задетая Просвещением, Россия сразу же заявила о себе как особое цивилизационное образование, культура которой существует не вопреки государственности, для образования частной жизни, но благодаря государственности и ради государственности. Великой живописи в России к тому времени еще нет – поскольку нет индивидуально пережитого пространства; интимный стиль импрессионизм, попав в орбиту российской культуры, приобретает величественный государственный характер. В этом особенность русской культуры: всякий стиль, взятый с Запада, приобретает в России государственный характер. Так Пушкин, взяв байроническую модель поведения за образец, поставил таковую на службу царской эстетике. Русский импрессионист Илья Репин в технике легкого импрессионистического мазка создает полотно «Манифестация 17 октября 1905 года», полотно революционное, напоминающее игривый холст Ренуара «Завтрак гребцов». Уже упомянутое тяжеловесное монументальное полотно «Заседание Государственной думы» написано виртуозно порхающей кистью, что доказывает: стиль импрессионизм в полной мере освоен. Еще один имперский импрессионист Валентин Серов, поэтический дар которого сродни дару Мане, пишет дворцовые портреты, которым подошла бы рокайльная лаковость. Портреты великих княгинь и великих князей напоминают лики парижских рестораторов и официанток, оттого выглядят странно. Импрессионизм не был задуман для изображения революций и императорских дворов, напротив, стиль импрессионизм появился, чтобы забыть о наличии таковых. Фактически стиль импрессионизм востребован новой, до того не исследованной рынком, стратой – мещанством провинциальных городов республики. Происходит тот же процесс утилизации имперского стиля, какой шел в XVII в. в Голландии, освободившейся от Габсбургов. Персонажи пьес Лабиша, герои водевилей Кальмана и рассказов Мопассана пожелали получить в гостиную свое собственное искусство, не взятое напрокат из дворца Бурбонов, а созданное специально для них. Адвокаты и врачи, банкиры и рестораторы готовы платить за картины, изображавшие их быт, их вкусы, их радости (так голландские бюргеры пожелали иметь натюрморты со своей ветчиной и своими салфетками). Когда стиль жизни провинциальных буржуа оформился, то завоевал признание и в столице; импрессионизм вошел на Большие бульвары, как входит мода на casual style, на воскресный пикник. Завтраки на траве (явление запечатлел Мане), собрание спортивных мужчин в яхт-клубе («Завтрак гребцов» написан Ренуаром), запечатленное тем же мастером; прогулки на лодке (написаны многими), бесконечные ресторанные сцены; мирные пейзажи близ загородных резиденций, изредка поход в оперу (см. картину Сислея) – в целом импрессионизм – это воспевание образа жизни провинциального мещанина. Обеспеченный городской средний класс стал потребителем импрессионизма, но поскольку обеспеченный средний класс и был опорой банкирской Второй империи – стиль импрессионизм оккупировал столицу и стал диктовать представления о прекрасном. Так мещанский, сельский импрессионизм сделался критерием вкуса – заменив одновременно и революцию, и имперскую помпезность.
