− Леди Шанти Ранат…
Я вздохнула и с замирающим сердцем поднялась по невысокой лесенке на возвышение, где стояла она — Элита Ранат. Тетя посмотрела на меня сначала удивленно (конечно, уж она-то точно не ожидала увидеть меня здесь, тем более под чужим именем и с ее фамилией), затем глаза ее, как у отца потемнели и чуть молнии метать не стали, а взгляд стал осуждающим. Мне пришлось собрать все свои силы, чтобы не отступить, не статься. Я решительно шагнула к сердцу положила руку на приятную на ощупь гладкую поверхность и… Глаза застлала кровавая пелена, голова закружилась, затем перед глазами все поплыло, как в калейдоскопе, но зато я четко ощущала, как сердце бьется под моей рукой: тук-тук-тук. «Сердце» живое: оно бьется, и чем дольше я держала руку прижатой к поверхности реликвии, тем четче ощущала его размеренное биение. Я впала в странное состояние оцепенения до меня не сразу дошло, что тетя пытается до меня докричаться, но я не слышала ее, для меня существовало только мерное биение «сердца». Среди этого мелодичного стука я разобрала одно единственное слово, сказанное нежным женским голосом: «Клятва», и я, не осознавая себя, словно по бумажке стала произносить слова клятвы: «Ecce ego iuravi in nomine magnae daes servinut, lux et cavete et nebrae. Luro in corde immortalis Nita ire viam honorem, credere miracula, et unuquam perdere spem. Luro quatuor elementa sequi legem Academia magia: “Magia — protentia, sed illa malum”. Luro eius sanguinem, vitrutem suam et animam suam»
[1]. Отзвучало последнее слово меня охватило яркое свечение и оно — это свечение — сформировалось в кокон плотно окутывая мое тело. Одежда с меня чудесным образом испарилась (интересно, а появится потом обратно) и по тему побежали яркие верткие искорки меняя мою внешность. По ощущениям существенно во мне ничего не изменилось просто кокон лопнул и передо мной возникло зеркало. Оно отразило меня или уже не меня, а точнее девушку с ярко зелеными глазами, огненно — рыжими волосами с золотистым отливом и татуировкой феникса на плече: принадлежность к огненной стихии.
Я не смогла сдержать радостного крика. Я — чародейка! Но это не главное… Меня. Приняли. «Сердце» разглядело во мне склонности к Огню. Ура — ура! Тетя моей радости не разделяла: она была чем-то не довольна, хотя в детстве сама часто приглашала меня погостить и обещала, что как только я подрасту устроит меня в Академию. Только вот отец не поощрял мою тягу к учебе и сильно ругал, когда вместо уроков этикета и флирта, я запиралась в библиотеке и читала, и читала… Он считал, что женщина — продолжательница рода, а для этого особых знаний не нужно.
− Леди Ранат, после окончания церемонии просьба зайти ко мне в кабинет, − сухо проговорила ларра Ранат и отвернулась: − Леди Диадема Рион, − произнес ее холодный голос.
Мимо меня белокрылой лебедушкой проплыла барышня: самого высокомерного мнения… о себе, разумеется. Она мазнула по мне взглядом и, вздернув подбородок, подошла к тете. Я хмыкнула, легко ухмыльнулась и спустилась вниз. Держалась отстраненно и холодно: ни с кем не говорила, ни на кого старалась не смотреть. Только в галдящей толпе, остаться незамеченной практически невозможно, тем более после происшествия с принцессой. Мое скромное величие, буквально притягивало посторонние взгляды. Мне даже самой стало любопытно стало, что же во мне не такого необычного, чтобы вызвать такой всеобщий ажиотаж. Как я не старалась выгибать и без того гибкую шею на спине разглядеть ничего не удалось, впрочем, как и спереди; поэтому столь повышенное внимание уделенной мое скромной особе мне было не понятно. Заверив себя, что раз смотрят, значит есть на что смотреть и чем восхищаться, я вздохнула и перестала воспринимать окружающих.
***
День у принцессы Николетты не задался с самого утра: сначала поссорилась с отцов наотрез отказавшись выходить замуж, затем накричала на служанок и фрейлин и сбежала из дворца, потом в обители Академии странное происшествие с той бродяжкой окончательно испортило венценосной особе настроение. Во дворец принцесса вернулась в состоянии, что называется чернея тучи. С ее пути в стороны тараканами разбегались слуги и придворные: все знали, если принцесса в дурном настроении на глаза ей лучше не попадаться.
В кабинет отца Николетта ворвалась без стука, нарушив своим вторжение очень «важное» совещание короля Анори с послом соседского государства. Захлопнув за собой дверь, девушка холодным голосом сказала, глядя королю в глаза:
− Твоя дочь Николетта Алаиз Де Рада поступила в Академию Магических Искусств Шаррона, − принцесса показала королю запястье левой руки с отметкой герба Академии, − принесла клятву на «Сердце Ниты» и была признана артефактом и зачислена на факультет огненных мастеров, − девушка, не стесняясь присутствия посла, стянула с плеча платья, обнажая его тем самым, и демонстрируя королю еще одну магическую татуировку, затем также без эмоции одела обратно и продолжила говорить. — Эти знаки означаю, что с сегодняшнего дня твоя власть надо мной, дорогой отец, не имеет никакой силы. Я — студентка, следовательно, на ближайшие шесть лет (время обучения в Академии) я неприкосновенна и независима от чьего-либо мнения. Даже от твоего. Поэтому я предполагаю, что визит достопочтенного посла в нашу скромную обитель — бессмыслен. До окончания обучения я не имею права по Уставу Академии выходить замуж. Я приношу извинения, что так получилось и прошу принца воинственного королевства Сабер не держать зла на мою скромную непутевую персону. Сейчас я вынуждена вас покинуть. Все хорошего, − Николета не дала никому вставить даже слова. Эту речь она готовила долго и тщательно: проверяла и перепроверяла все сотни раз вплоть до последней запитой, а затем зазубрила так, что могла ответить среди ночи. И сегодня, наконец-то, представила, как говорится на публику, творение многих бессонных ночей. Судя по реакции «публики» ей удалось произвести фурор. На прощания девушка присела в книксене и ушла из кабинета громко хлопнув дверью.
Стоя под дверью комнаты брата, Николетта пыталась успокоить расшалившиеся нервы. Получалась у нее плохо. Девушка точно знала, что после того представления, которое она устроила, отец точно задаст ей хорошую трепку. Несмотря на то, что он — король, а она — принцесса. Она тяжело вздохнула и робко трижды постучала в резную створку.
− Пустишь на огонек, − спросила принцесса, приоткрывая двери.
− Ники! Проходи. Какими судьбами ты решила посетить мою скромную обитель?
− Да так… Я на пару минут, − девушка не решилась пройти вглубь комнаты, остановилась около двери. Она боялась его: баялась даже больше, чем отца. Николетта знала, чтобы отец не говорил, он никогда бы не причинил бы ей вреда, а он — ее брат — может. Он способен уничтожить ее, пошевелив мизинцем, если она посмеет открыть правду. И Николетта молчала. Страшную тайну знала только она и он. — Я пришла к тебе, чтобы сказать, что поступила в Академию, − принцесса показала татуировку герба Академии. — Я к тебе попрощаться пришла,… мы теперь редко будем видеться, − девушка через силы сдерживала рвущиеся наружу слезы. Все же, как бы сильно она его не боялась, любила Риана Николетта сильнее. Ей будет его очень сильно не хватать. За долгие годы жизни она уже привыкла, что он всегда рядом, что он успокоит, защитит. А в Академии ей придется все делать самой, но иначе она не могла.
