Исследователи из Стэнфорда Скотт Уилтермут и Чип Хиз провели один остроумный эксперимент: они случайным образом разделили участников на группы по три человека в каждой и дали им прослушать в наушниках государственный гимн Канады (“О Канада”) с различной синхронизацией. Участники контрольной группы, пока звучал гимн, повторяли его слова про себя. Участники “синхронной” группы пели гимн вслух хором. “Асинхронная” группа тоже пела, но вразнобой: все участники группы слышали гимн в разном темпе.
Участники эксперимента думали, что тестируется их умение петь. Но все было несколько сложнее: после пения участники перешли к следующему (якобы не связанному с первым) исследованию, где каждый участник получал определенную сумму денег, которые мог либо оставить себе, либо поделиться ими с другими членами группы. Казалось бы, те несколько минут, которые участники уделили пению, не должны были никоим образом повлиять на их поведение – однако повлияли. Люди из “синхронной” группы, певшие слаженно, делились деньгами значительно охотнее. По их словам, они в большей степени ощущали сплоченность, близость друг другу, в большей степени чувствовали себя командой, чем представители других групп.
Когда мы хотим установить союз с группой, разделяющей наши ценности, мы упускаем из виду тот факт, что очень важно иметь, кроме того, общую тактику. Недавно социологи Усок Чои и Брейден Кинг из Северо-Западного университета и Сара Соул из Стэнфорда изучили необычные альянсы различных общественных движений и организаций: коалицию защитников окружающей среды и активистов ЛГБТ, союз феминисток и пацифистов, сотрудничество базы морской пехоты с местным индейским племенем. Исследователи показали, что общая тактика – очень важный предиктор успеха альянса. Даже если представители различных групп преследуют абсолютно разные цели, они обнаруживают свое родство, когда прибегают к сходным методам действия. Если вы в последние десять лет постоянно принимали участие в маршах и протестах, вы легко ощутите солидарность и схожую идентичность с другим сообществом, которое действует тем же способом.
Люси Стоун поняла, что одних только общих целей недостаточно для процветания союза, заметив: “Люди всегда расходятся во мнениях о том, каковы наилучшие методы и средства”. Со своей стороны, и Стэнтон указывала, что тактические разногласия – это “главный спорный вопрос”, расколовший суфражистское движение. Люси Стоун предпочитала вести агитационные кампании на уровне штата; Энтони и Стэнтон боролись за внесение поправок в Федеральную конституцию США. Стоун принимала в свою организацию мужчин; Энтони и Стэнтон предоставляли членство в своем движении исключительно женщинам. Стоун призывала к реформе путем публичных выступлений и собраний; Энтони и Стэнтон прибегали к более конфронтационным методам: например, Энтони, нарушая закон, голосовала на выборах и призывала других женщин следовать ее примеру Те суфражистки, которые вступали в альянсы с обществами трезвости, брали на вооружение более умеренные методы, и именно это позволяло представительницам обеих групп найти общий язык. В то самое время, когда женщины создавали местные клубы ВХСЖТ, Люси Стоун учреждала клубы суфражисток. У обеих групп накопился богатый стаж лоббирования и издательской деятельности. Они начали работать сообща, чтобы продвигать свои интересы в законодательных органах разных штатов, публиковать статьи и распространять тематическую литературу, а также проводить публичные суфражистские встречи, конференции и дебаты. Действуя заодно, суфражистки и сторонницы трезвости смогли провести в некоторых штатах законы, предоставившие женщинам избирательные права. Благодаря этому суфражистки открыли для себя основополагающий принцип обретения союзников. Лучше всего этот принцип иллюстрирует пример молодой и прозорливой предпринимательницы, которая придумала неожиданный способ привлечь противников своей идеи к ее осуществлению.
Умеренные радикалы
В юн году студентке Мередит Перри пришло в голову, что с современными технологиями что-то не так. Чтобы позвонить по телефону или подключиться к интернету, провод уже не нужен. Все, для чего раньше был нужен провод, стало беспроводным… все, кроме одного. Сидя у себя в комнате в общежитии, Мередит понимала, что она, словно цепью к стене, прикована к розетке самым старомодным из всех ее девайсов: зарядным устройством. Чтобы пользоваться телефоном и компьютером, необходимо было периодически заряжать их от электрических розеток. Беспроводная электроэнергия – вот чего нам всем не хватает.
Мередит начала думать, каким образом можно бы передавать энергию по воздуху. Пульт от телевизора излучает слишком слабый сигнал, радиоволны слишком неэффективны, а рентгеновские лучи слишком опасны. Затем она подумала об устройстве, которое было бы способно преобразовывать физические колебания в энергию. Например, если положить его под поезд, то оно смогло бы накопить энергию, которую генерируют колеса, катящиеся по рельсам. Конечно, это совершенно непрактично – предлагать людям закладывать какие-то устройства под поезд, чтобы таким образом получить энергию, – однако Мередит знала, что звук, например, перемещается по воздуху путем колебаний. А что, если можно использовать ультразвук – невидимый и неслышимый, – чтобы создавать воздушные колебания и преобразовывать их в беспроводную энергию?
Преподаватели физики сказали студентке, что такое невозможно. Специалисты по ультразвуковой технике подтвердили: нет, ничего не получится. Некоторые из самых уважаемых ученых мира ответили ей, что она просто попусту тратит время на подобные размышления. Но потом Мередит победила в одном конкурсе изобретений, и некий журналист предложил ей продемонстрировать свою технологию на конференции по цифровым технологиям, которая должна была пройти всего через месяц. Имея в своем распоряжении лишь непроверенную идею, но не имея рабочего опытного образца, Мередит столкнулась с типичной проблемой “курица или яйцо”: ей нужны были средства, чтобы построить опытный образец, но сама ее идея была настолько радикальна, что потенциальным инвесторам хотелось вначале взглянуть на этот образец. Поскольку она была единственной основательницей технологического стартапа и при этом у нее не было никакого инженерного бэкграунда, то для дальнейшего продвижения ей необходимы были соратники.
Через три года я встретил Перри на одном мероприятии Google. Получив начальное финансирование в размере 750 000 долларов от фонда Founder's Fund, основанного Марком Кьюбаном, Мариссой Майер и Питером Тилем, ее команда только что закончила работу над первым функциональным прототипом. Он мог заряжать электронные устройства быстрее, чем проводная зарядка, и на большем расстоянии и должен был быть готов к выводу на рынок через два года. К концу 2014 года компания Перри, получившая название иВеат, зарегистрировала уже 18 патентов и аккумулировала 10 миллионов долларов венчурного капитала.
Перри также была среди спикеров на этом мероприятии Google – в одном ряду с рэпером Снуп Догом, одним нобелевским лауреатом и бывшим президентом Биллом Клинтоном, – и лишь ей одной публика устроила стоячую овацию. Дебаты о том, насколько хорошо будет работать проектируемое устройство, еще продолжались, но Мередит Перри уже преодолела главный барьер, доказав принципиальную жизнеспособность своего изобретения. По словам самой Мередит, все те, кто сегодня работает в моей компании, без единого исключения, раньше вообще не думали, что моя идея осуществима, или были настроены крайне скептически.
