- А чем ты занимаешься, когда не ходишь по городу, изображая трубочиста? - спросила Мишель, глядя на огонь сквозь тонкие стенки хрустального бокала.
- У меня очень скучная работа, - неопределенно ответил Михаэль. - Целыми днями я сижу в офисе, считаю и провожу переговоры.
- Странно, я почему-то подумала, что ты моряк.
- Моряк?
- Да, капитан дальнего плавания.
- Это на тебя так повлияла близость моря, - ответил Михаэль.
- А ты никогда не хотел быть моряком? На тебя близость моря не влияла? Или ты не из Таллинна?
Мишель забросала его вопросами, ей на самом деле стало интересно: какой он, мужчина, с которым она встречает Новый год.
- Из Таллина. И ты права, море повлияло и на меня. В детстве хотел.
- Почему не стал? Передумал?
- Нет, не передумал.
- Тогда почему? - допытывалась Мишель.
- Ты будешь смеяться, если я отвечу.
- Не буду, слово даю.
- Я действительно мечтал стать моряком. Капитаном Бладом.
- Он был пиратом, - заметила Мишель. - Ты хотел грабить торговцев? Брать на абордаж корабли?
- О, - рассмеялся Михаэль, - я вижу, у тебя тоже очень живое воображение!
- Почему тоже?
- Ну, в детстве я был впечатлительным и мечтательным ребенком.
- А когда вырос, изменился?
- Повзрослел, - поправил ее Михаэль.
- Так почему ты не стал моряком? - вернулась Мишель к теме разговора.
- У меня обнаружилась морская болезнь.
- Это как? - не поняла Мишель.
Михаэль допил свое шампанское, взял бутылку и заново наполнил бокалы, а потом пояснил:
- Меня укачивает на судне.
- Сильно?
- Ну, как тебе сказать, чтобы получилось культурно?
- И это не лечится? Ведь есть же таблетки от укачивания.
- Поверь, в моем случае никакие лекарства не помогут.
- Из-за этого тебе пришлось расстаться с мечтой?
- Я просто нашел другую мечту. И воплотил ее в жизнь, - ответил трубочист. - А ты чем занимаешься, кроме того, что путешествуешь на автобусах?
- Это впервые со времен студенческой юности, - сказала Мишель. - Я врач. Челюстно-лицевой хирург, если точнее.
- Оу, делаешь подтяжки и губы уточкой женам олигархов? - скептически поинтересовался Михаэль, поднимая одну бровь.
И как у него получается? Вот Мишель, как ни старалась, не смогла осилить эту науку.
- Я работаю в детском федеральном госпитале, - ответила она. - Делаю операции детям. Знаешь, что такое заячья губа? Или волчья пасть? Или как выглядит ребенок, попавший в аварию, например? Не все могут позволить себе лечение в дорогих частных клиниках.
- И тогда на помощь приходишь ты, - серьезно сказал Михаэль и добавил: - Прости, я глупо пошутил.
- Ничего страшного, ты же не знал. И ты прав, я прихожу на помощь.
Трубочист взял ее руку и поцеловал ладонь.
- У тебя замечательная профессия. Я горжусь знакомством с тобой.
Простая похвала неожиданно смутила.
- Я не делаю ничего особенного, - Мишель опустила глаза. – Просто стараюсь хорошо выполнять свою работу.
- Делаешь, - возразил Михаэль. – Ты не можешь просто работать. И, уверен, дети тебя обожают, да?
- Я легко нахожу с ними контакт, - она старалась избегать громких слов.
- Свои есть?
- Нет, детей у меня нет.
- Я так и не спросил, что привело тебя в Таллинн? Почему ты не осталась в Москве, с семьей, друзьями? Зачем легла в постель с первым встречным?
- А почему ты сидишь здесь с едва знакомой женщиной? – не осталась в долгу Мишель. – Почему ты не с близкими?
- Мои вопросы обидели тебя? Прости, - прозвучало гораздо мягче.
- Нет, не обидели. Я расскажу, если тебе интересно, - ответила она, в глубине души надеясь, что Михаэль проявит деликатность и откажется.
Увы, но никакой деликатности в его ответе не было и в помине:
- Интересно.
И Мишель рассказала этому мужчине о том, что привело ее в Эстонию. Всю правду, без прикрас. Как любила мужа, как верила, что это чувство взаимно. Как думала, что проживет с Виннером всю жизнь. Родит и воспитает детей. Построит дом. Встретит старость. Как они будут нянчить внуков и заботится друг о друге.
Не забыла упомянуть и о том, как случайно встретила его в аэропорту с другой женщиной. Как развелась. И как жила последние полгода.
- Видишь, - сказала, когда ее история подошела к концу, - мне просто некуда было больше ехать.
Он молчал. Смотрел на нее своими невозможными серыми глазами и молчал. Мишель даже подумала, что теперь, когда он все о ней знает, она стала ему неприятна.
- И ты решила переспать с первым встречным, чтобы стало легче? – нарушая тишину, спросил Михаэль.
- Первым встречным был пограничник, - ответила она. – Так что твое предположение в корне неверно.
- Тогда почему именно я?
Наверное, так нельзя поступать с мужчинами. Наверное, нужно кокетничать и стараться выглядеть слабой, глупой и беззащитной.
Но Мишель и в юности всего этого не умела, а за годы брака с Павлом и вовсе забыла, каково это, кокетничать. Вот и сейчас, вместо того, что бы придумать что-то такое – эдакое, чтобы ему было приятно, она ответила правду:
- Не знаю. Просто понравился, наверное.
На этот раз пауза была значительно дольше.
Мишель успела подумать, что будет, если Михаэль сейчас попросит ее уйти. Вдруг он окончательно в ней разочаровался? А что, очень даже может быть. Совместно проведенная ночь не выявила в ней талантов опытной любовницы, а из ее монолога и вовсе выходило, что все в жизни Мишель шло наперекосяк. И муж бросил, и друзья оказались не друзьями вовсе, и сюда, на этот чердак она пришла потому, что больше идти было не к кому. Никому она не нужна.
«Выгонит, и черт с ним. Домой пойду», - спокойно подумала Мишель.
