- А ты?
- Я приму душ и лягу.
Она лежала в удобной постели, под легким и теплым одеялом и ощущала, как расслабляются напряженные мышцы. Глаза закрывались, но Мишель почему-то гнала сон. Ей не хотелось засыпать без трубочиста. И он пришел. Нырнул под одеяло, лег рядом, обнял со спины.
- Завтра пойдем к тебе.
- Зачем? - сонно пробормотала Мишель.
- Заберем твои вещи.
«А вещи-то зачем?», - успело промелькнуть в голове прежде, чем ее унесло в сон.
Утро первого января началось в полдень. Мишель еще не успела открыть глаза, а уже почувствовала, что в постели она не одна. Трубочист тихо сопел рядом. Она повернула голову на это мирное и уютное сопение.
Михаэль лежал на боку, лицом к ней, по-детски подложив ладонь под щеку. Мишель тоже повернулась на бок и стала разглядывать своего любовника.
Кожа у него светлая, и Мишель подумала, что наверняка летом Михаэль щеголяет веснушками. Ресницы и брови с легкой золотинкой.
«Рыжиной, Миша, - поправила она себя. - Рыжиной».
Потом присмотрелась повнимательнее и решила: нет, все же золотинкой. Высокий лоб и узкие губы. На впалых щеках уже пробилась щетина. Очень хотелось протянуть руку и погладить, ощутить, как щетина колет пальцы. Но он так сладко спал, что разбудить его было бы форменным свинством.
Во сне Михаэль раскрылся, и теперь можно было вволю разглядывать его широкую грудь, крепкие руки и сильные ноги.
«Красивый, - решила Мишель после пристального осмотра. - Такая настоящая мужская красота, без слащавости».
Желание потрогать стало еще сильнее. И Мишель уже почти решилась. Она очень аккуратненько, чтобы не разбудить. Но как только ее рука замерла в нескольких миллиметрах от мужского лица, он открыл глаза. Серые и совершенно, абсолютно лишенные какой-либо сонливости.
- С Новым годом, - прошептала Мишель, не придумав ничего оригинальнее.
Ничего? Как бы ни так! Потому что Михаэль ответил еще более оригинально:
- С новым счастьем.
Мишель, все еще лежа на боку, подтянула ноги к животу, а наглый трубочист не постеснялся этим воспользоваться: подхватил под коленки, прижимая к себе. Коленки Мишель уперлись в мужской пах, щеки по-девичьи вспыхнули, словно на них кипятка плеснули.
- Как спалось? - Михаэль потерся носом о ее нос.
Мишель прислушалась к своим ощущениям. Ей было хорошо. Сладко. Спокойно. Пожалуй, такой гаммы ощущений она давно уже не испытывала.
- Прекрасно, - честно ответила Мишель. - А тебе?
- Тоже - он выудил руку из-под своей щеки и погладил Мишель по лицу.
Вопреки законам жанра, ладони у него были мягкие и нежные, и у Мишель сладко заныло внутри.
Это не было возбуждением в прямом смысле этого слова. Нет, это была какая-то странная мешанина чувств: благодарность, нежность и немного желания. Такие чувства в пору испытывать к любимому, а не к залетному любовнику.
- Кофе хочешь? - спросил Михаэль, поглаживая ее губы. - Или еще поваляемся?
- Полдень, - напомнила Мишель.
-Первое января, можем себе позволить, - улыбнулся Михаэль. - Или у тебя планы?
- Нет.
- Вот и хорошо, - мужская рука переместилась на плечи, трубочист притянул ее к себе поближе, устраивая голову Мишель у себя на груди.
Она уткнулась лицом в жесткую поросль у него на груди, вдохнула его запах. Мята, дорогой табак, немного алкоголя и что-то еще, его личное, но безумно приятное. Пах трубочист замечательно, но кофе все равно хотелось.
- М-м-м, - промычал Михаэль ей в макушку.
- Что?
- Кофе хочется, - ответил мужчина.
- А вставать не хочется?
- Абсолютно.
- Вот и мне, абсолютно, - согласилась Мишель.
После ее слов Михаэль вздохнул и отстранился.
- Ты куда? - спросила она, глядя, как трубочист скатывается к углу кровати с явным намерением подняться.
- Кофе варить, - ответил Михаэль.
- Да? - удивилась Мишель.
Михаэль ловко поднялся с постели, натянул на себя спортивные штаны и пояснил:
- Кофе хотим мы оба, и оба не хотим вставать.
- Но?
- Но я мужчина, - ответил он. - Добытчик.
Он говорил таким серьезным тоном, слегка коверкая русские слова, и у Мишель защемило сердце. Какой же он трогательный!
- Добытчик, - с нежностью повторила она вслед за трубочистом, смакуя это слово. - Иди, добывай нам кофе. Я буду тебя ждать, как Пенелопа.
И тут этот невозможный человек испортил всю романтику момента, он просто неприлично весело и громко заржал. Мишель не смогла этого снести, выудила из-под кровати мужской тапочек и швырнула в трубочиста. Он успел уклониться и ушел на кухню, через мгновенье откуда раздалось веселое:
- Пенелопа!
А Мишель лениво потянулась и откинулась на подушки в ожидании обещанного кофе.
И он не замедлил появиться. Михаэль вернулся с подносом, на котором красовались две чашки, мандаринка и елочный стеклянный шар. Заметив ее веселый взгляд, трубочист пояснил, ткнув пальцем в шар:
- Это для настроения.
- Я так и поняла.
- У меня ликер есть, будешь? В кофе?
- В двенадцать-то утра? – усмехнулась Мишель. – Нет уж, уволь.
- В двенадцать утра первого января, - скрупулезно поправил Михаэль.
- Зануда, - Мишель взяла чашку с кофе.
- Я не зануда, - он последовал ее примеру, - я обстоятельный.
- Обстоятельная зануда.
Михаэль усмехнулся, ничего не ответил и продолжил пить кофе.
- Чем сегодня займемся? – спросил, возвращая чашку на поднос.
- А какие варианты? – уточнила Мишель.
Она вообще-то думала, что у него будут свои планы, и она вернется в квартиру.
- Надо забрать твои вещи, - начал перечислять трубочист, - потом зайти в магазин, а потом можно отдыхать.
