Приход Эддикотт-Сент-Джордж
Четверг, 11 апреля, ARD 1468
Ваше преосвященство,
смиренно сообщаю Вам, что вчера я исполнил задачу, каковую Вы на меня возложили, и предал тело преподобного Томаса Лэйси земле. К несчастью, вследствие сильной бури, разразившейся в тот же день, единственная дорога из деревни оказалась перерезана, и я вынужден был отложить возвращение домой.
Сегодня я был спешно вызван, чтобы совершить обряд крещения над умирающим младенцем женского пола, и приобщил его к благодати Святого Духа. Кроме того, я посетил больных и исполнил некоторые пастырские обязанности, которым после гибели преподобного Лэйси вынужденно не уделялось внимания. Я нашел, что приход отчаянно нуждается в христианском окормлении. Ввиду всего вышеизложенного я намерен отслужить в воскресенье Божественную литургию, прежде чем возвращаться в собор.
Уверен, что Ваше преосвященство одобрит это решение.
Засим остаюсь покорным слугой Вашего преосвященства во Христе,
Кристофер Фэйрфакс
После этого он внимательно перечитал письмо. Он намеренно использовал расплывчатые выражения на случай, если послание попадет не в те руки. Интересно, как его воспримет епископ? С ним никогда и ничего нельзя было знать заранее. Вдруг он в ярости разорвет листок и швырнет обрывки в лицо отцу настоятелю: «Неужели ни один из ваших священников не способен в точности исполнить даже простейшие распоряжения?» Но, возможно, он заметит с благосклонным кивком: «Этот молодой человек, бесспорно, демонстрирует приверженность своему призванию». В любом случае Фэйрфакс понимал, что не может отсутствовать в соборе на протяжении более чем двух суток, не дав никаких объяснений своей отлучке. Он сознавал, что подобный акт самоуправства сопряжен с риском, и при одной мысли об этом у него начинало сосать под ложечкой. Но зато какую историю он сможет выложить епископу по возвращении!
Он сложил письмо три раза, пока оно не стало размером с ладонь, разгладил его и надписал на обороте: «Его преосвященству епископу Поулу, Эксетерский собор». Потом нагрел над свечой палочку сургуча, аккуратно поворачивая, чтобы тот таял равномерно, и запечатал послание сначала одной красной каплей, затем еще двумя. Это, по его замыслу, должно было придать письму подобающий вид, внушительный и конфиденциальный.
Он приоткрыл дверь. Агнес хлопотала на кухне. Очень некстати. Он надеялся без свидетелей пробраться в конюшню и вернуть на место приходские книги. Оставлять их на столе было бы неосмотрительно. Фэйрфакс обвел взглядом кабинет и в конце концов спрятал фолианты под диван.
— Миссис Бадд, могу я попросить вас об одолжении? — Он постарался произнести эти слова как можно более небрежным тоном.
Экономка стояла с тарелкой в одной руке и полотенцем в другой, смотря перед собой застывшим взглядом — судя по всему, погруженная в глубокую задумчивость.
— Да, преподобный отец?
— Я хотел бы еще ненадолго здесь задержаться, если мое присутствие не очень вас обременит.
Она обернулась:
— На какой срок?
— На три ночи.
Фэйрфакс думал, что Агнес с готовностью согласится. Разве она не выражала надежду на то, что он станет преемником отца Лэйси? Однако же, к его замешательству, она уставилась на него с еще бо́льшим подозрением во взгляде, чем прежде.
— Сперва вместо одной ночи вы остаетесь на две, а теперь хотите, чтобы две растянулись на пять?
— Похоже, за всеми делами я снова утратил счет времени и припозднился с отъездом…
Эта отговорка прозвучала неубедительно даже для него самого, и теперь экономка смотрела на него уже с откровенным недоверием, скрестив на груди руки:
— Но у вас, преподобный отец, еще уйма времени на то, чтобы доехать до Эксфорда.
— Вопрос не только во времени. Полагаю, службы в церкви не было с тех самых пор, как погиб отец Лэйси. Я решил, что мой долг — остаться и отслужить обедню в воскресный день.
Возразить на это было нечего.
— Да, что есть, то есть. Литургия нам бы не помешала.
— Прекрасно. Значит, договорились. В таком случае мне необходимо отослать письмо — по возможности, сегодня. Как в деревне отправляют почту?
— Парнишка Джона Ганна с кузни, почитай, каждый день бегает с сумкой в Эксфорд к прибытию почтовой кареты.
— Превосходно. — Он двинулся было прочь, но обернулся, будто в голову ему неожиданно пришла какая-то мысль. — Да, и еще кое-что. Я хотел бы нанести визит леди Дарстон. Как мне отыскать ее дом? Дарстон-Корт, кажется, если не ошибаюсь?
— Дарстон-Корт стоит в миле с лишним от деревни. Как мимо кузни пройдете, сразу будет развилка, повернете направо. — Подозрение во взгляде экономки сменилось неприкрытым любопытством. — А она вас ждет, преподобный отец? Чай, не ближний свет, обидно будет вернуться ни с чем.
— Я приглашен, даже если она меня и не ждет. Леди Дарстон просила меня нанести ей визит, если я задержусь в приходе на несколько дней. — Еще одна ложь: этим вечером ему придется молиться особенно усердно. — Даже если ее не окажется дома, я с радостью прогуляюсь и разомну ноги. Дождь, к счастью, прошел. А что, ее муж в отъезде? По-моему, в церкви его не было.
— Нет, сэр. Она вдова. Сэр Генри уже пять лет как умер. — Агнес явно хотела добавить что-то еще, но некоторое время собиралась с духом. — Прошу простить меня за прямоту, преподобный отец, но, если вы собираетесь провести под этой крышей еще три ночи, будьте поаккуратнее с Роуз. Она глупышка, и сдается мне, вы ей приглянулись. Для человека, который дал обет беспорочной жизни, да к тому же время от времени предается выпивке и танцам, это может не слишком хорошо закончиться.
Так вот в чем крылась причина ее мрачности! Фэйрфакс с облегчением выдохнул, хотя и почувствовал, что заливается краской смущения. Он вскинул руку:
— Ни слова больше, миссис Бадд! Ваши слова делают вам честь. Я очень сожалею о своем недостойном поведении вчера вечером. Приношу свои извинения. Подобное больше не повторится. Что касается Роуз, я буду очень внимателен, чтобы никоим образом не поощрять ее чувство.
Глава 9
Леди Дарстон
Несколько минут спустя, испытывая приятное, хотя и приправленное некоторой долей опаски предвкушение, Фэйрфакс вышел из дома священника в направлении кузницы, откуда намеревался продолжить свой путь в Дарстон-Корт. На голове у него красовалась традиционная черная широкополая шляпа, известная под названием «сатурно» и весьма любимая провинциальными священниками старшего поколения. Он обнаружил ее в гардеробе отца Лэйси. Головной убор, несмотря на свою старомодность, был как нельзя кстати, поскольку день выдался теплый и безоблачный. Флаг святого Георгия на шпиле церкви развевался на ветру, который, как определил Фэйрфакс по положению солнца, дул с юга.
