— Нет, Адель. Тогда в Реверонге находился именно Драйян. Он бы никогда не отпустил Аврору одну. Она его нареченная Тьмой.
— Нареченная Тьмой? — улыбнулась я. — Это как?
— Это означает, что она половинка его души, половинка его Тьмы. Их дети обязательно унаследуют темный дар, а их любовь настоящая, подтвержденная магией, — объяснил мне мужчина. — Редко кто встречает свою половинку. Тьма в последние годы слишком редко одаривает своих детей.
— А вы? У вас есть нареченная? — спросила я, не сумев обуздать любопытство.
Ранисах мой вопрос проигнорировал. Лишь мягко улыбнулся — так загадочно, лукаво, что мои щеки вмиг вспыхнули. Когда он заговорил, я уже знала ответ.
— Нареченные Тьмой всегда сумеют отыскать друг друга, потому что между ними протянута незримая нить. А еще тот, кто старше, всегда первым ощущает возникшую связь. Как только половинка рождается на свет, приходит мощная вспышка Тьмы, будто взрыв внутри тела. Тебя начинает тянуть, словно на поводке, и воспротивиться этому слишком сложно, но возможно. Однако если долго сопротивляться, то нить истончается. Так на чем мы остановились?
— На том, что это не вы целовали принцессу Жасмин на берегу Реверонга в ту злополучную ночь.
— Верно, но вернулся уже я. Драйян оставил мне целое королевство, наказав не разрушить его до основания. Если серьезно, то и я, и моя гвардия, и их семьи — все мы сбежали из империи, потому что понимали, что под руководством Дамиана нам не жить. Он просто не простил бы нам нашей верности Драйяну.
— А почему Драйян не стал императором? Все так надеялись на него. Я не раз слышала такие разговоры.
— По той же самой причине, почему и я не хочу становиться королем. Слишком много ответственности. Жить во имя других? Управлять королевством невообразимо тяжело. Уже сейчас мне хочется сбежать куда глаза глядят, а дальше будет еще хуже.
— А… Может быть, нам действительно сбежать? — вдруг предложила я. — Отправимся туда, где нас никто не достанет. Будем жить в отдалении, никаких балов, никаких войн.
— Вы и я? — изумился Ранисах. — Звучит невыносимо заманчиво, но нет. Я не смогу бросить мать и… Короля. Как бы мне того ни хотелось. Конечно, если не найдется другой глупец, желающий управлять королевством.
Крабы были невыносимо вкусными. Я без стеснения ела крабовое мясо прямо руками, уминая тушку за тушкой. Чем холоднее становилось в королевстве, тем все мельче попадались крабы. Просто передвигались уже не так резво, и ловить их было все легче. Конечно, совсем маленьких не трогали, выпускали обратно, но сейчас мы ели скорее средних размеров крабов, чем больших.
После таверны мы снова отправились гулять. Первый снег надолго не задержался в Реверонге, да и трава кое-где по-прежнему все еще оставалась зеленой. Пройдясь по темнеющим улицам, мы перенеслись не на знакомый по вчерашнему дню балкон, а обратно в кабинет к Его Высочеству. Мужчина учтиво забрал у меня плащ, а после помог разместиться в мягком кресле. Я с любопытством осматривала помещение, но, едва взгляд мой натолкнулся на большое овальное зеркало, сердце встрепенулось.
Я была на все сто процентов уверена в том, что это то самое зеркало. Теперь я знала, где оно стояло. Никакой охраны, никаких запретов. Я могла бы разбить его прямо сейчас, пока Ранисах просит прислужника принести нам чай, но не могла так рисковать. Браслет все еще не у меня, да и денег я пока не получила. Хотя, несомненно, знание о том, где потом искать зеркало, мне определенно пригодится.
— А вот и я. Я взял на себя смелость заказать для тебя пирожные, — хитро улыбнулся Ранисах, а я уже провожала взором, полным вожделения, тарелку с пирожными, которые были украшены белковым кремом. — Ты знаешь, как угодить даме, — сглотнула я и снова почувствовала голод. А ведь мы ели всего полчаса назад! Да там не медвежонок у меня внутри, а самая настоящая медведица!
— Все для тебя, — прижался он губами к моим пальчикам, вновь соблазняя.
После недолгого чаепития мы, наконец, занялись тем, чем собирались изначально. Ранисах умилялся, когда я с его разрешения бессовестно съела весь крем с абсолютно всех пирожных. Понимала, что перевожу продукты, но уж очень хотелось. Правда, переедание откликнулось во мне моментальной ленью. Училась я сидя, а к концу трехчасового урока даже лежа. Впрочем, мужчину нисколько не смущало, что мы лежим прямо на ковре в обилии декоративных подушек. Наоборот, это выглядело как-то по-домашнему и тепло. Особенно тогда, когда он зажег камин.
— Пойдем спать, Адель, — поднял он меня на руки, а я неловко уцепилась руками за его шею.
— Я не сплю, — пробурчала я, утыкаясь носом в ямку на его шее.
— Ты говоришь мне об этом последние полчаса. Причем даже тогда, когда я ни о чем не спрашиваю, — тихо рассмеялся он, а после уложил меня в постель.
И вот я понимала, что портала не было, а значит, постель он нашел самую ближайшую, то есть свою, но эта мысль была настолько вялой, что я даже трепыхаться не стала. Честное слово, я бы сейчас и душу продала просто за то, чтобы меня никто не трогал, и желательно до утра.
Но меня трогали…
Бессовестно снимали с меня туфли, стягивали платье и даже чулки, оставляя только в одной нижней рубашке. Ощущала, как накрывает одеялом и ложится рядом, обнимая бережно, слегка касаясь живота, гладя его поверх рубашки. Мягкий поцелуй не был чем-то неожиданным. Скорее наоборот, я его ждала. Даже ответила — неловко, сонно, ощутив губами его улыбку.
Не хотела играть в любовь, не желала позволять ему что-то большее, но одновременно желала находиться с ним рядом. Засыпать вот так — как вчера или сегодня. Просыпаться и видеть его темные как ночь глаза, его манящую улыбку. Гулять и не думать о том, что мы кому-то что-то должны. Да только звезды сложились иначе.
Утром я снова проснулась одна. Вместо целого поля цветов был завтрак, теплоту которого поддерживал купол. Обо всем позаботился — даже платье свежее лежало в кресле, дожидаясь только меня. С удовольствием позавтракав прямо в постели, я наскоро собралась, но не вышла из покоев. Сначала заглянула в кабинет, который пустовал. Обойдя его по кругу, с удивлением заметила на массивном столе в окружении бумаг и документов единственную шкатулку. Проверив ее на наличие магии, изумилась ее отсутствию. Никакой защиты! Абсолютно!
Открыв шкатулку, я увидела свои браслеты. Красный и голубой. Разве так может быть? Вот так легко? Уже вечером нас останется как минимум четверо, а как максимум пятеро, и тогда я смогу попросить очередной подарок. Вернуться в кабинет к Ранисаху — да легче легкого, учитывая наши вечерние занятия. Выйти из дворца — еще проще. Мне даже не верилось, что все может быть настолько просто, а потому я весь день ждала подвох. И он случился. Правда, только вечером.
Порепетировать за день мне так и не удалось. Музыкальный инструмент все время оказывался занят, а позже я и вовсе оставила попытки пробиться к нему. Участницы отбора по-прежнему ждали от меня подлянок, но я их радовать не собиралась. Самое худшее, что может быть для человека, — это не сама казнь, а ее ожидание. Вот теперь пусть мучаются до самого окончания бала, а я тихонько позлорадствую в уголку.
