Я оглянулась — он внимательно смотрел на меня, ожидая ответа. Брови почти сошлись над переносицей, глаза прищурены, губы жестко сжаты. Тонкая паутинка из морщинок от глаз к вискам, а там седина уже — пошел пятый десяток. Он ровесник Алёны, ее сокурсник, а я младше на три года… И к чему эти вопросы, ему что — так любопытно? Или действительно беспокоится? Неважно…
— Я сама хочу съездить туда — была как-то… строили там. Красивейшее место, если конечно летом смотреть. Ну и, — улыбнулась зловеще, — Олежка с семьей уже должен быть на месте. Собирался туда в двадцатых числах, если мне не изменяет память — дом у них там.
— И насколько это далеко? — глухо поинтересовался Михаил.
— Дофига… — старалась я общаться нейтрально, — сотня, наверное.
— По грязи, глубинка… я отвезу тебя сам, мой аппарат надежнее. С Анжелой решу — Дима… Олегович утром заедет за ней, подвезет в школу и потом — домой.
— Дима? — удивилась я, вспоминая: — А! Тренер? Нет… я не хочу ехать с тобой. Уж как-нибудь…
— Я слова тебе не скажу, — перебил он меня, — будешь спать на заднем сидении или слушать музыку.
— Нужен навигатор, — упиралась я.
— Забью карту в айфон, — настаивал он.
— На хрена тебе это надо? — заканчивалось мое терпение, — боишься за Олега? Что я его раскатаю? Так ты мне не помеха — все равно отхватит, что заслужил.
— Увиделся бы и с ним заодно, — пробормотал Михаил.
— Нет, не вижу смысла, хотел бы — уже увиделся, — отрезала я.
— Это не обсуждается — я еду, — так же резко ответил он, и я уже было открыла рот… Но его спасла дочка. Анжела тихонько протиснулась в дверь и смотрела на нас огромными несчастными глазами.
— Ма…
— Да, зая? — царапнуло по душе, и я постаралась заболтать ребенка. А потом все-таки решила поесть — совсем дошла, а она составила мне компанию с чаем. Ее отец потоптался немного и с кухни вышел.
Гораздо позже, проходя по коридору, я увидела, что он стелит себе постель на диване и легонько выдохнула. И потянуло что-то… заглянула в детскую. Анжелка еще не спала и я прилегла к ней на постель и обняла ее. О разговоре с отцом не расспрашивала — и так ей сегодня досталось. Захочет — расскажет потом сама. Мы тихонько шептались и фантазировали на тему прикольных новогодних сувениров для Дружаниных. И еще я узнала, что подарок папе она уже приготовила — нашла запись элегантного разбора партии Степанов-Шошин, которая была разыграна в Санкт-Петербурге в 1898 году, и скинула ее для него на флешку. А я слушала, как она увлеченно рассказывает мне о вещах, в которых я почти не разбираюсь и улыбалась, незаметно целуя ее в волосы на макушке — умница моя! Когда ребенок уснул, я с трудом вытащила себя из теплой постели и поплелась к себе. Приостановившись у двери в гостиную, прислушалась… там было тихо. Упала у себя, обняла подушку и вырубилась.
Рано утром меня легонько толкнули в плечо:
— Ира! Поднимайся, пора.
— Куда? — вскинулась я и села в постели, шаря спросонья рукой — разыскивая телефон. Возмутилась: — Ты чего? Рано еще, даже будильник не звенел — четыре пятьдесят всего. И какого ты сюда… вошел?.
— Тише. Анжелу я еще с вечера проинструктировал и поставил ей будильник, с Димой договорился. Завтрак на столе…
— Я не собираюсь! Не хочу…
— Я пока тоже, но поесть нужно. Бутерброды твои, термос с кофе и подушка с пледом уже в моей машине. Одевайся тепло и удобно, там заморозок и опять скользко.
— Я отказываюсь с тобой ехать, — шипела я.
— Ты гарантированно сядешь на брюхо где-нибудь там… на своей пузотерке! — так же шипел он, опасаясь разбудить дочку: — Или слетишь с трассы — протекторы слабые, давно пора менять. Завтра и займусь. Так что на моей будет надежнее. Вставай, — и вышел из комнаты, тихонько притворив за собой дверь.
— С-сучок, — прошипела я. Одно хорошо — совсем проснулась.
Мы молча наскоро похватали яичницу с помидорами и сладким перцем и выпили по чашке крепкого чая.
— Там ты сможешь доспать. Может, не стоит крепкий чай? — сомневаясь, смотрел Михаил на чашку в моих руках.
Я молчала. Фигела. Но спит Анжела… Ладно.
На улице действительно подморозило, но все равно было как-то сыро. А еще темно. И срывался ветер, забираясь под шарф и за уши, студил лицо. Но от того, что я сейчас не одна тут — в этой неуютной промозглости, и рядом пускай и хреновая, но живая душа, становилось чуть спокойнее и даже уютнее. Ну, если есть такое желание у мужика, то пускай хреначит… туда и обратно.
Пошла к своей красненькой. В спину прилетело:
— Ты куда?! Может хватит уже?
— За сапогами, — изо всех сил держалась я. Он скоро уедет… открыто враждовать нельзя… ребенок тоже на пределе. Объяснила: — Не собираюсь ползать по грязи в ботинках. В моем багажнике всегда есть высокие резиновые сапоги и рабочая куртка.
— У меня нет, — растерянно отозвался он.
— А тебе и не надо — будешь сидеть в машине, — отрезала я, возвращаясь с комом рабочих вещей в руках: — Открывай.
— Посмотрим… — пробормотал он, проворачивая ключ в дверке багажника.
Мотор немца на малых оборотах тихо и ровно гудел даже без прогрева. Дизель? Я забросила вещи внутрь и пока Михаил поправлял там и закрывал, сунулась в салон. Там действительно лежала большая подушка и свернутый плед. Подумав, сняла куртку и повесила ее на крючок, разулась. Чуть поджав ноги, устроилась на довольно-таки просторном сидении — хорошо маленькой собачке, которая до старости щенок. Удобно умостилась на подушке, укуталась в плед и скомандовала Михаилу, который молча ожидал, уже сидя за рулем:
— Окуневский район, село Длинное. Удачной дороги.
Глава 6
Мне казалось — не усну. Перенервничала, крепкого чая напилась, мысли разные… Например, как я вообще могла оказаться вот здесь и вот так? Что и как скажу Олегу? И как там моя соня — не проспала? Дмитрий Олегович точно не опоздает. Я была знакома с этим человеком, а еще он был мужем классной руководительницы моей Анжелы. И все равно душа не на месте, как тут уснешь? Да еще то, что сейчас, в этом тесном пространстве мы с Михаилом вдвоем, рядом… недавно я даже не могла себе такого представить, а тут… будто предаю себя.
И уснула. Работала печка, шумел мотор… И даже когда совсем рассвело и стало потряхивать на разбитой сельской дороге, я просыпалась, но не в силах открыть глаза, опять погружалась в дрему. Михаилу, как водителю, я доверяла. А учитывая общую усталость и поганые дорожные условия — предрассветные сумерки, гололед, нештатные ксенонки встречных машин, уже почти радовалась, что сейчас не за рулем Нет, я собралась бы конечно, мобилизовалась и доехала куда надо. Но эта поездка действительно — риск. А я сорвалась спонтанно, глупо и безответственно. У меня Анжела, всегда нужно помнить об этом.
