– А что, если я кушать хочу, а? Может, у вас есть еще одна столовая? Или хотя бы поблизости есть магазин?
– Увы. Ничего нет. До города здесь пешком десять километров. Но если вы пойдете туда, то опоздаете на пары в первый же день учебы.
Я хотела ответить что-нибудь резонное, но вдруг заметила, как к мужчине подбежал кто-то из учеников, какой-то темноволосый парень, хлопнув его по плечу:
– Привет, Арнст! Вижу, принял пополнение?
– Да, принимайте “настоящую леди”.
– Я не настоящая.. То есть, не леди.. Вернее…
– Да хватит тебе, курочка! - засмеялся темноволосый парень. - Мы все поняли, что ты из этих, из благородных. Сумеешь выжить-то тут?
Я поискала взглядом Винсли, но тот куда-то уже усвистел.
– Не понимаю, почему должна выживать, когда я собираюсь здесь учиться! - я гордо вздернула подбородок и, не желая продолжать этот бессмысленный разговор, прошествовала к одному из свободных столиков.
Вот только ректор вместе со своим дружком, словно назло, увязались за мной!
– Разве вы должны обедать не за преподавательским столиком? - заметила я, понимая, что в такой компании салатные листья мне точно в горло не полезут.
– С какой стати? Ненавижу стереотипы, - усмехнулся Ниаро и невозмутимо откусил от своего прожареного тоста, на котором лежал кусочек соленой семги.
Сидевший рядом с ним напротив меня парень довольствовался такой же кашей, как и у Винсли, и меня это немного утешало.
– Кстати, я - Томас. Томас Фаррел, -улыбнулся он.
– Вивьен… - кисло отозвалась я. - А где можно взять чай или кофе?
Глава 8
С завтрака я уходила обозленная на весь свет. Оказалось, что котелок считает вредными привычки употреблять кофе и чай, поэтому выдает всем без разбора только три вида напитков: горячую воду, холодную воду и каркадэ, который я терпеть не могла!
Что ж. Зато теперь у меня появилась цель - пройти эти несчастные десять километров после пар и попасть в магазин, чтобы купить там чего-нибудь покушать. Благо, у меня были кое-какие собственные сбережения, которые я прихватила с собой при побеге.
Но сейчас, к сожалению, приходилось голодной идти на первую пару, которая у меня была совместно с Винсли.
– Куда ты пропал? - спросила я, когда мы встретились с парнем на выходе из столовой.
– Хотел познакомить тебя с ребятами, пошел их искать. А когда нашел и хотел позвать тебя, то ты уже сидела с Арнстом и Фаррелом.
Вздохнула.
– Ясно.
– Эй, ты чего загрустила? - вдруг улыбнулся парень. - У нас сейчас лекция по практической левитации начнется! Ее ведет на стадионе профессор Нюх. Там ТАКОЕ будет твориться, закачаешься!
– А чего это “такое”? - забеспокоилась я.
– Да так… - загадочно отозвался Винсли. - Увидишь... Не хочу портить тебе сюрприз.
“Сюрприз” был тот еще, я вам скажу. Потому что стадион был крытый, больше похожий на какой-то огромный железный ангар. Но не это было главным, хотя определенную роль играло.
Играло, потому что в ангаре нечеловеческая вонь не выветривалась от слова совсем. И перья… Эти перья повсюду липли прямо к лицу, к рукам, к волосам… Потому что в воздухе парили какие-то толстые и странные птицы, больше похожие на огромных куриц. В полете они дико орали и пытались выдрать друг на други клочья перьев, после чего они дождем, собственно, и осыпались. Перья.
– Это… Это чего? - выдавила из себя я, отплевываясь от птичьего пуха.
– Как это “чего”? - довольно улыбнулся во все тридцать два зуба Винсли. - Это, между прочим, самое экономичное средство для левитации! Называется “Индюшка транспортная, обыкновенная”. Разве никогда о них не слышала.
Я качнула головой.
– Нет… Потом, мне казалось, что левитировать можно и при помощи магии, и различных артефактов.
– Эээ, нет. Это не для нашей Академии. Видишь ли, все эти артефакты - очень дорогое удовольствие. Они постоянно ломаются, и за ними нужен особый уход. А вот индюшки - это то, что надо. Ну, это, конечно же, Ниаро придумал.
Я сделала глубокий вдох. Ну кто бы мог сомневаться в том, кому принадлежала такая гениальная идея! Ну конечно же, чешуйчатому ректору! Потому что никто другой до такой дури точно бы не додумался!
– Только не говори мне, что нам придется пытаться их оседлать… - пробормотала я, но Винсли посмотрел на меня так красноречиво, что я поняла - придется.
И день после этого окончательно раскрасился в серые тона с примесью моей ненависти ко всему пернатому!
***
– Т-а-а-а-ак, леди-с… Берите седло, уздечку… - скомандовал длинноносый профессор Нюх.
Чувствовалось, что фамилия его была ну очень говорящей.
Я послушно взяла предложенные предметы и с сомнением уставилась на замершую передо мной птицу. Та с подозрением косила на меня мутноватым глазом, и отчего-то я сразу поняла - не подружимся.
– Надевайте! Ну же, смелее! Не укусит же она вас! - искрясь от фанатизма к собственной работе, сказал профессор.
Я протянула руку с уздечкой к индюшке и…
– А-а-а-а! Курица ж ты поганая!
Я забаюкала палец, который эта тварь едва не отклевала. В груди появилась обида.
– Не оскорбляйте мою Марту! Она просто нервничает…
Ага. Нервничает. А ничего, что тут уже я нервничать начинаю?!
Пока Нюх-Нюхыч успокаивал перетаптывающуюся и квохчащую клювовидную заразу, я пыталась собраться с духом и повторить свой подвиг.
Пока мужчина ее держал, я все же сумела справиться, и вот, спустя пару минут, Марта была оседлана и готова к полету. Она. Но никак не я.
– Залезайте. Поводьями управляете так же, как и при езде на лошади. Надеюсь, это-то вы сумеете, ле-е-е-еди? - гадко протянул последнее слово Нюх.
– Сумею! Не сомневайтесь! - обиженно заявила я и, вырвав поводья из рук учителя, взобралась в седло.
На удивление, на птице сиделось вполне себе сносно. Можно сказать, даже удобно. Но это до того момента, как она пошла на взлет…
Я орала так, что ни заткнуться, ни остановиться. Индюшка, почувствовавшая свободу полета, решила показать на что способна, и теперь выписывала в воздухе, почти под потолком железного ангара, бочки, восьмерки и мертвые петли. Я держалась только благодаря магии, которой было зачаровано седло. Иначе бы давно уже стала лепешкой на фоне прекрасных волшебных птиц, парящих надо мной.
Все веселье заключалось в том, что “бешеная индейка” попалась не только мне. У половины из нашей группы были такие же проблемы, и периодически мы врезались друг в друга, либо покрывая проклятиями, либо ловя сочувственные подбадривания.
