— Сейчас, — сказала я и закрыла глаза, аккуратно потёрла виски пальцами, чтобы не отвлекаться на посторонние шумы.
Лес впереди манил. Не напрямую, деревья почти ни о чём не говорили, только шумели кронами в небесах о том, что лето не бесконечно, и скоро всё здесь надолго замолчит.
А травы, кустарники вовсю звенели и голосили. «Приди к нам и попробуй сладких чёрных ягод, они такие спелые, мои ветки ломятся под их тяжестью».
«Не ешь волчьих ягод, — шептал другой, тоненький голосок. — Путник, иди ко мне, мои ягоды дарят прохладу и утоляют жажду, и они вовсе не ядовиты. Ты просто останешься здесь навсегда. С нами».
«Они все останутся, — вторили им остальные. — Мы не решаем, кого пустить на наши тропы, но выпускаем не каждого».
Я быстро пересказала Ванде всё то, что услышала.
— Не страшно, — отмахнулась она. — Я пучки окопника нам по сумкам распихала, он защитит нас во время путешествия от нападения другой травы.
— О, я не знал, что на вас могут напасть травы? — удивился алхим и уставился на мою хозяйку.
Впервые не с пренебрежением, не как на слугу, он обычно так и глядел на любого постороннего человека, а с уважением. Конечно, не как на равного, но уже не как на «бесполезного двуногого».
— Как это возможно, у вас есть ноги, а у них нет, — продолжил окончательно проснувшийся алхим.
— А не всегда ноги уберегут от опасности, — Ванда снисходительно улыбнулась Ле Шатону. Так говорят с маленькими несмышлёнышами. Теми, кто не знает даже основ этого мира. — Они ведь могут нести не от беды, а к беде.
— Так голова на что вам, женщины? — фыркнул Ле Шатон. Шерсть на загривке у него встала торчком, его высочество алхим изволил нервничать.
Я аккуратно протянула руку и погладила его по голове, на что львёнок мотнул ей с целью попытаться отстраниться, но когда я почесала его за ушком, он растаял и позволил ласкать себя дальше.
— Не всё так легко, — примирительно сказала я. — Голова может хотеть одного, а сердце другого.
— Верно, — переливчато засмеялась Ванда. Совсем как девушка. — И ноги несут в ту сторону, куда хочешь прийти на самом деле.
Мы с хозяйкой переглянулись. А Ле Шатон только отвернулся к стене и, свернувшись клубочком, снова заснул. Видимо, думать о сложностях людей ему не хотелось.
— А ты дальше слушай, — напутствовала меня Ванда и, удобно устроившись, тут же задремала вновь.
Я старалась выполнить поручение хозяйки, но не за тем, чтобы выслужиться, а чтобы развить свои способности.
Слушать растения всегда было приятно, они не говорили попусту. Передо мной открывался целый новый магический мир трав, которые могли бесконечно выдавать знающему свои секреты.
Я сама и не заметила, как меня сморил сон. В нём я видела розовый куст, он протягивал мне свои бутоны, уверяя, что из их лепестков я приготовлю розовую воду. Стоит обмыть ею руки того, кого выберу, и он уже не сможет противиться чувствам.
А если добавить в неё и настойку омелы, то любовь непременно принесёт удачу нам обоим, но будет недолгой. И мятную ванну можно принять, потому что листки душистой мяты — мужской травы, они привлекают внимание достойной особы.
Травы знают много средств заставить если не полюбить, то привлечь внимание зазнобы, но ни одно из них не действует дольше лунного месяца. Опоить нужного человека несложно, опять-таки, если он не сильный Маг.
А если сильный, то опоить может он. Поэтому так уж мудро повелось с давних времён, Маги общаются с себе подобными, чтобы сохранить Силу и приумножить её.
Я проснулась на закате. Экипаж остановился, и Ванда, не дожидаясь приглашения, вышла на воздух. Я, схватив под живот сонного алхима, поспешила следом.
Непроторенный лес насуплено молчал. В наступающей темноте его высокие деревья казались стражами границы чудесной, но жестокой страны, не допускавшей чужаков. Граница между лесом и полем проходила так чётко, будто её провели искусственно.
Вот здесь ещё были владения людей, виднелись их строения и путевые столбы, а тут начиналась непроходимая чаща. И тот факт, что лес молчал, не добавляла хорошего предчувствия.
— Вы когда-нибудь бывали здесь? — шёпотом спросила я Ванду.
Рысь и его соратники тоже вышли из экипажей, и косой помощник Кестера направился прямиком к нам.
— Вы знаете, что делать, — сказал он Ванде, и та коротко кивнула, а потом махнула рукой.
Мол, отойди, не мешай.
Я же смотрела не на лес, хотя он и привлекал внимание, а на Ладу, стоявшую на подножке экипажа.
Её золотистые волосы, наспех заколотые с боков, разметались по спине и ловили последние лучи заходящего солнца.
И я поняла, что мне кровь из носу необходимо переговорить с ней. И как можно скорее.
Подходящий для этого случай именно сейчас. Кто знает, что случится позже.
Я решительно, видя, что Ванде моя помощь не нужна, направилась к бывшей приятельнице.
Глава 9
— Здравствуй, София! — улыбнулась Лада, как только я приблизилась к ней на расстоянии вытянутой руки. — Как поживаешь?
— Неплохо. Я всё-таки получила членство в гильдии травников, — ответила я и для чего-то закатала рукав платья, с гордостью показав переливающийся зелёный знак на руке.
— Очень за тебя рада.
Вот нравилось мне в Ладе, что она никогда не язвила и не была завистливой!
Со стороны всегда казалось, что она вполне довольна своей ролью. Послушать Ладу в те времена, так она чуть ли не благодетельницей и хранительницей семейного очага себя считала.
Мол, я и выслушать мужчину могу, и приголубить так, что все печали его развеются, а сам он, отдохнув душой и телом, возвратится в семейное гнездо и к жене станет чуть добрее. Довольному мужу любая угодит.
— А ты как? — спросила я, чувствуя себя немного виноватой.
Всё-таки я добилась пусть не почёта и уважения, но вполне приличной и в будущем денежной профессии, а она так и осталась девочкой мадам Фик.
Хотя могло быть и хуже, я слышала, что в некоторых борделях девочки вынуждены обслуживать по семь клиентов за ночь.
