Напиток мало того что обжигал язык и нёбо, так ещё и горчил, словно хинная трава, а пах как прокисшее молоко. Давно прокисшее.
— Не тошнит? — участливо поинтересовался Кестер над самый моим ухом и аккуратно поправил подушку под спиной.
Надо же, клянусь, он надо мной издевается!
Я прислушивалась к звукам вокруг, но все они доносились с улицы, а в комнате, где мы находились, было светло и тихо.
— Где я?
— У меня. Снова. Здесь твоё место, София, просто ты никак этого не хочешь признать.
И снова к губам поднесли горький напиток. Я смогла сделать лишь пару глотков, и в горле сделалось так гадко, что сдержаться не было сил.
— Вот, правильно, пусть излишки магии выйдут. Не знал, что ты такая жадина, София.
Рука Кестера соскользнула по моей щеке и придержала растрёпанные волосы, чтобы я не запачкала их содержимом желудка. Судя по звукам, меня вывернуло в пустое ведро.
— Что со мной?
— Слишком много магии забрала, твой объём чуть не лопнул, но скоро придёшь в норму. Обещаю.
Последнее слово он произнёс шёпотом, и я почувствовала, как наши губы соприкоснулись. Всего на миг, и снова между нами возникла пустота.
Но я потянулась ему навстречу.
Чувствовала себя маленькой и слабой, совсем как в детстве, когда болела и получала к обеду блюдце малинового варенья. Я ела его чайной ложечкой, не наполняя её даже на треть, чтобы растянуть удовольствие. А если зажмуриться, то удавалось представить, что я сижу дома. В настоящем доме среди любящих родителей.
И не надо будет возвращаться к серой униформе и застиранному перештопанному постельному белью. Вот и сейчас мне не хотелось снова становиться сильной, побуду слепой и жалкой, может, удастся что выспросить.
На самом деле, я хотела просто поговорить по душам, никуда не торопясь.
— Я не могу открыть глаза.
— Это скоро пройдёт, отдыхай. Мне нравится видеть тебя такой, — и он снова дотронулся губами до моей руки.
— Какой? Слабой и безвольной?
— Ты себе льстишь, дорогая, — губы Кестера скользнули по предплечью вверх. Медленно, я ощущала их прикосновение и вздрагивала, а сердце замирало от предвкушения развязки.
Мне хотелось обнять его за шею и сказать, что пока я вот такая, он может делать со мной всё что угодно. Позже всегда можно сделать вид, что я не понимала, что говорю.
И вообще, он мной нагло и беспардонно воспользовался.
— Ты никогда не была ни той ни другой, — ответил он и накрыл ладонью мои глаза.
Я снова погрузилась во тьму, а когда очнулась, то находилась в своей комнате, а за окнами шумел белый день.
— Выспалась? Быстро он тебя вернул, — произнесла Ванда, помешивая травяной настой. — На, выпей, это зверобой. Быстрее в себя придёшь.
Я с благодарностью приняла чашку из рук хозяйки и спросила о том, сколько я проспала.
— Пару часов, не больше.
— А где Ле Шатон? — спросила я, предчувствуя недоброе.
Я оглянулась, но львёнка нигде не было видно, обычно он всегда скачет поблизости.
Ванда молчала и ухмылялась, от этого тревога только усилилась, и я рывком, откинув одеяло, поднялась на ноги.
Против ожиданий, сил у меня было хоть отбавляй. Дайте разъярённого быка да поставьте на моём пути, я его одной рукой, не прикасаясь, смету. Или он меня.
Сила бурлила во мне, золотистым огнём бежала по венам, оставляя сияние на коже вместе тонких синих дорожек.
— Ишь как, заискрилась! — присвистнула Ванда, и я впервые за всё время нашей встречи услышала в её голосе восхищение. — Так и Магом станешь.
— Нет, не стану, это сейчас пройдёт. Кестер объяснил, что через несколько минут после пробуждения часть Силы уйдёт, потому что она не моя, а его, — я говорила быстро, тем временем заглядывая под кровать, даже кресла отодвинула.
— Где же он?!
— Я его выгнала пока, возмущался, стервец, да потом Рысь взял его за шкирку и в кладовой запер, чтобы он дал тебе отдохнуть, а не поминутно лез в лицо.
Резко распрямившись, я чуть не упала в только что поставленное на место кресло. Всё-таки Сила моя преувеличена.
— Выпустите его, пожалуйста!
Поняв, что Ле Шатон жив и здоров, и я не убила его своим неловким опытом, я разревелась, как ребёнок, потерявший на ярмарке мать. И теперь толпы чужих пальто и сюртуков лишали его последнего шанса найти родные руки, уткнуться в пахнущий сладостями и домашним уютом передник.
— Хорош сырость разводить! Эта зверушка того не стоит, — махнула в мою сторону Ванда, но отправилась освобождать пушистого и мохнатого пленника тёмного чулана.
Я же всё продолжала всхлипывать, прижимая руки к груди, уже и сама не зная, почему. Мне вдруг показалось, что вот сейчас всё настолько хорошо, что может измениться только к худшему. Да, с Кестером не всё гладко, но я ощущала, насколько мы становимся ближе друг к другу, а к большему оба пока не готовы.
Скоро он позовёт меня на разговор, будет убеждать в необходимости обмана господина из Нортингса, тогда я и скажу ему, что думаю и почему не могу поступить иначе. А пока…
Пока в комнату влетел Ле Шатон и, с разбегу запрыгнув мне на колени, принялся лизать лицо горячим шершавым языком.
— Хорошо, что ты здорова. Я вот тоже стал легче, посмотри насколько!
Мне пришлось взять алхима на руки и убедиться, что тот и вправду вернул себе вес двухмесячного котёнка.
— Верно, — улыбнулась я и чмокнула львёнка в розовый носик, на что тот сердито расфыркался, правда, с опозданием секунд на двадцать, позволив мне роскошь потискать его.
— Ну хватит, женщина, я не люблю, когда меня много трогают люди, вы нарушаете моё магическое поле.
Тут на помощь алхиму пришла Ванда, не забыв упомянуть о том, что от всяких сущностей можно нахвататься магических червей. Мол, потом их и дустом не вытравишь, и зверобой не поможет.
— Даже свиные бобы не сработают, — закончила она свои угрозы и многозначительно замолчала. А потом спохватилась и принялась искать нарядное платье.
Их у Ванды было три. В этот раз настала очередь фиолетового наряда, больше похожего на одеяние давшей обет целомудрия. Закрытые рукава, застёгнутое на все пуговицы до самого горла, моя хозяйка выглядела в нём строгой жёсткой, хоть и состоятельной дамой.
К такой просто так, без целования ручки, не подойдёшь.
— Свиные бобы всегда пригодятся, — заключила она и, подмигнув, показала на выход.
Мы снова отправлялись на рынок трав. На этот раз за крайне ядовитым растением, называемом в моих книгах, беленой.
Глава 5
— А теперь расскажи мне, девонька, — обратилась ко мне Ванда, когда мы наняли открытую повозку, чтобы с шиком прокатиться до местного рынка трав. — Что ты вычитала про свиные бобы? Это очень важное растение, ты должна знать о нём всё.
