Кротов успел свалить на своем дирижабле.
Мы — нет.
По дороге успели основательно побеседовать с начальником СБ и выяснить часть правды о том, как он ухитрился нас отыскать. Нет, наши с Харадой косяки — не объяснение. Скрываться мы научились, так что Кротов вынужден был выйти из плоскости. Друцкие стали отслеживать активность императорских спецслужб в крупных городах, расположенных неподалеку от Горно-Алтайска. Затем сели на хвост Василию Тьме и отметили, что он переключился на Монашинск и Ольхон. Когда же бывший помощник экспедитора запросил подкрепление на трассу, протянувшуюся между Иркутском и Красноярском, Кротов обрел окончательную уверенность в том, что берут меня. Неприятно удивила и осведомленность Антона Георгиевича в плане исчезновения Сыроежкина, а также его уверенность в том, что неизвестный мужик с русыми волосами — корректировщик, взявшийся за мое обучение. Что касается Арины, то повадки бодигарда, неотступно держащего в поле зрения своего нанимателя, тоже не укрылись от цепкого взгляда эсбэшника.
Пистолетов мы лишились.
Бойцы Друцких, подчищая территорию, забрали стволы себе. Что ж, еще один знак, что нужно искать оружейника. В идеале — оружейника-зачарователя, способного модернизировать огнестрел под конкретного пользователя.
Дед, по слухам, занялся моим вопросом вплотную, договорился об аудиенции у императора и параллельно начал давить на непосредственных руководителей Василия Тьмы. Пока безуспешно.
Не стоит забывать, что интересы клана для Константина Федоровича превыше всего. Вот только интересы можно защищать по-разному. Например, отказаться от родственника, создающего дополнительные проблемы. Как это было с моей матерью…
Урга изначально представляла собой буддистский монастырь, а дата основания города совпадает с началом колдовской эпохи. В те годы Монголией правила династия Юань, которая пала во время Первой Магической войны. Династия Цин так и не воцарилась на здешних землях, а влиятельные роды постоянно сменяли друг друга, борясь за контроль над бывшей кочевой ставкой. Я слышал, что в Урге есть несколько мощных Источников, за которые столетиями бьются Архимаги Сёгуната. В последние годы, впрочем, методы борьбы сместились в экономическую плоскость.
Это удивительно, но буддисты продолжают составлять львиную долю населения Урги, а храмы успешно функционируют и собирают паломников. С восемнадцатого века культурное и экономическое значение Урги начало угасать. По понятной причине — рядом разросся Маймачен. Это китайский торговый квартал, поднявшийся до статуса города-спутника. Маймачен, как и всё вокруг, контролируется японскими корпоратами. Именно там расположился международный аэропорт.
Такеши сразу сказал, что жить лучше в Маймачене. Там хватает гостиниц, магазинов и других примет цивилизации. Монахи такими вещами не заморачиваются. Я уж молчу про изолированный центр города, которому не страшны песчаные бури. Целый лабиринт крытых галерей и застекленных площадей с выставочными павильонами, а также автономные жилые комплексы с климат-контролем. В моем мире нечто подобное наблюдается в Дубае.
Аэропорт Чингисхана в Урге включает отдельный терминал для частных и пассажирских дирижаблей. Там, собственно, мы и распрощались с Кротовым.
Номер пришлось арендовать в жилом комплексе Туул-Сити, что в паре кварталов от вещевого рынка Баянгол. Арина очень хотела там побывать, и мне пришлось составить компанию своему бодигарду. Без этого никак — она ведь меня защищает. Я быстро пожалел о своем решении, но было поздно.
Баянгол — многоярусный молл, раскинувшийся на добром десятке этажей. С пристроенной обзорной башней, на вершину которой поднимается лифт. Оттуда, кстати, открывается прекрасный вид на тучи песка, в которых утонула Урга на пару с городом-спутником. Призрачные очертания улиц, силуэты машин, мутный свет дневных фонарей. Шпили небоскребов делового квартала, врастающие в секционную головоломку оранжерей. Всё это сливалось в общую агломерацию и тянулось к мутному горизонту, рыжему от поднявшейся пыли.
Так вот, несколько часов из моей жизни оказались выброшенными на помойку модной индустрии. Арина, видимо, компенсировала годы, проведенные в монастырских застенках. Рейд по бутикам японских и китайских брендов настолько затянулся, что ярусы Баянгола стали напоминать мне прочитанную в детстве книжку. Там некий мужик, европеец, спустился в христианский ад, насчитывающий девять кругов. Не помню автора. Здесь ничего подобного не написано, это точно.
Мы подолгу зависали в каждом магазинчике, Арина запиралась в примерочных, иногда выбираясь оттуда, чтобы поинтересоваться моим мнением по поводу очередной шмотки. Вещей моя спутница в итоге купила с гулькин нос — сказалась приверженность учению Мардж Кендо. Зато каждая тряпочка была выстрадана и оплакана горькими мужскими слезами.
А теперь — тадам!
Приятный сюрприз.
Я говорю о традиционных китайских закусочных с самообслуживанием, суши-экспрессах и тайских макашницах, активно курсирующих рядом с парковками внизу. Макашницы — вот уж чего я никогда бы не ожидал встретить в Урге. Внешняя Монголия, степные просторы, песок… Не стыкуется от слова «совсем». Вот что значит — расцвет торговли и статус крупного хаба на границе двух ведущих мировых империй. Знаете, я бы не удивился и котлетам по-киевски.
Ах, вот и они.
«Украинская кухня».
Вывеска на русском языке. С двумя грамматическими ошибками. И аппетитной тарелочкой красного борща на двери.
— Так ты у нас наследник древнего рода, — сказала Арина, когда мы уплетали борщ, сидя в уютном зальчике на третьем этаже молла. За окном виднелся фрагмент крытой оранжереи. Сосны, гингко, бамбуковые заросли со спрятанными внутри беседками. — Я этого не знала.
Пожимаю плечами.
— Наш контракт не обязывает сообщать все подробности моей биографии.
— Не кипятись, — хмыкнула девушка. — Я без претензий.
Борщ оказался на удивление вкусным.
— И каковы твои планы на будущее, наследник?
— Перестань меня так называть.
— Ладно.
— С Друцкими не всё так хорошо, как тебе кажется, — ответил я, задумчиво глядя на бамбук. — Они меня защищают, это факт. Как далеко будет простираться эта защита — другой вопрос. Может быть, они уладят ряд недоразумений с императором. Или не уладят. Захотят ли бодаться с церковниками? Без понятия.
Девушка задумчиво кивнула.
И задала следующий вопрос:
— Что ты забыл в Токио?
— Я ищу убийц своих родителей.
— Ты говорил.
— Ничего не изменилось, Арина.
— Ты уверен, что выживешь во время своих поисков? Некто вывез тебя из Японии, подарил вторую жизнь. А ты возвращаешься туда, где уровень опасности зашкаливает.
— Прошло много лет.
— За тобой недавно охотились. И за Такеши.
