Мы никого не убивали.
Эксперименты я ставил на обслуживающем персонале комплекса. Вынуждал грузчиков быстрее разгружать товар в продуктовом отделе, где я намеревался купить имбирь. Манипулировал водителями и спасал от верной смерти неосторожных котов. Убирал с нашего этажа некрасивых горничных и заменял красивыми.
Еще через три дня Такеши поздравил меня с рангом Знатока.
— Это эфир, — пожал я плечами.
— С эфиром ты почти дотянулся до Вездесущего, — возразил сенсей. — Знаток — с учетом применения взвеси.
Круто.
Сам не ожидал.
Жаль, не получу сертификата…
Во время этого диалога Сыроежкин лежал на диване у окна с новеньким планшетом в руках. Занимался теханализом, менял ордера на бирже. На голове у Виталика красовались наушники — наше спасение от мексиканского рока. Так что миг моего триумфа снабженец пропустил.
Чего не скажешь об Арине.
— Эй, — девушка сверкнула глазами. — Свари-ка нам кофе, Рю.
— Не вопрос, — оживился я.
Кофеварка пискнула и принялась набирать воду.
Это случилось за секунду до штурма.
Глава 14
Мне стало плохо.
Сенсея тоже скрючило, но я не мог этого видеть, валяясь на полу и хватая ртом воздух. До этого я баловался с кофеваркой, а Такеши осматривал окрестности в поисках новых упражнений. Вездесущий был выключен из реальности, за что и поплатился.
Я лежу.
Дыхание перехватило, мышцы сведены судорогой. В голову настойчиво лезет голос, несущий какую-то околесицу. Я понимаю, что атака проведена на ментальном уровне. Мои блоки рухнули. А голос… нет, несколько голосов… хором читают…
Молитву.
Еще секунда — и меня отпустило.
— Поднимайся, твою мать!
Это Арина.
Хрупкая с виду девушка вцепилась мне в плечо и мощным рывком поставила на ноги. Меня повело, ноги предательски задрожали. Пришлось врубить «телесный контроль», едва ли не самый полезный волховской навык, чтобы очиститься от внешнего влияния и купировать последствия атаки.
Сыроежкин смотрит на нас квадратными глазами.
Я вижу светящийся амулет на шее Арины. Похоже, меня защитили какой-то церковной аурой. Во всяком случае, я больше не слышу дурацкого бормотания.
Такеши оклемался без посторонней помощи.
Виталик снял наушники.
— Прочь от окна! — рявкнула Арина.
Не знаю, что в голосе девушки заставило толстяка подчиниться, но он молниеносно покинул диван.
— Что это было? — спросил я.
— «Боевая молитва», — прорычал наставник. — Очень сильная.
— Потому что коллективная, — заметила Арина. — Сейчас начнется штурм. Я на дверь. Виталик, уничтожь планшет. И не путайся под ногами.
— Там ордера…
Я ударил по гаджету «цифрокором».
— За вами окна, — сказала Арина.
В следующий миг по нам рубанули «святым писанием». Это очень хитрое дерьмо, воздействующее только на корректировщиков. Обычные люди и одаренные атаки даже не заметили бы. А вот мы с Такеши, успев подрубиться к «телезрению» во всех спектрах, ощутили коллективную работу святош на собственной шкуре. Выглядело это так, словно в нас полетела туча стрел — черных, схематических, напоминающих детский рисунок. На ментальном плане стрелы превратились в плотные мыслесгустки, на астральном — в волну нестерпимого сияния. Я выставил «ментальную броню» в связке с «полыхающим щитом», и это меня спасло. Церковники попросту не могли разработать артефакты и умения, эффективные против техник из другого мира.
Нас поглотила тьма.
Такеши, которого слегка зацепило стрелами, отгородился от нападавших «куполом тишины», а физический урон рассеял некой воздушной техникой, о которой я даже не слышал.
Меня выбило в реальность.
Я сразу не дорубил, что произошло. «Купол» ведь не мешает нам колдовать, хотя и прикрывает от внешнего наблюдения. Думаю, церковники применили еще что-то крепкое, по-настоящему убойное.
— Прикройте меня, — сказал Такеши.
И опустился на пол.
Глаза сенсея остекленели.
Добавляю к «огненному щиту» кинетику и тут же окутываю себя крепким «отводом глаз». Для Сыроежкина и Арины всё выглядит так, словно я исчез.
Ускорение.
Рюкзак у меня в шкафу, а чехол с тонфами — на прикроватной тумбе. Одним движением расстегиваю «молнию», но меня отбрасывает от оружия сильный удар.
Арина же говорила — окна.
Монах в темно-серой рясе метнулся ко мне из соседней комнаты. Тут же разлетелось вдребезги панорамное окно гостиной, и в комнату начали проникать черные фигуры. В яркой вспышке голубого огня сгорела входная дверь.
А знаете, что хуже всего?
Щели.
Вертикальные щели, разделяющие измерения. Когда они появляются — жди беды. И чутье мне подсказывает — беда примет облик «ветхих гончих». Вот только сегодня не наш день. Потому что магическим огнестрелом никто не удосужился запастись.
Удар я получил на расстоянии, и он был кинетическим. Ах, вот оно что: под рясой ублюдка светятся вериги.
Я отлетел назад, но сумел восстановить равновесие.
Монах выбросил руку.
Нечто незримое и убойное промчалось мимо виска, когда я отклонился вправо.
Рывок вперед и за спину противника.
Тонфы выскакивают из чехла и привычно укладываются в ладони. Не оборачиваясь, бью чакрой на уровне шеи оппонента. Краем глаза отмечаю позицию Сыроежкина — тот прячется за креслом. Правильное решение.
Монах в прыжке бьет ногой.
Ощущение такое, что воздух перед этим говнюком сгущается, становится плотным и достает меня раньше, чем сам нога. Кинетика держит, но давление я чувствую.
От чакры мой противник инстинктивно уклонился — то ли артефакт какой, то ли просто сменил стойку. Зато одного из монахов, влезших через панорамное окно, раскроило надвое. Жутковатое зрелище: по диагонали через всё тело идет красная линия, затем верхняя часть, вместе с куском головы, отваливается. Хлюпающий звук.
Времени любоваться проделанной работой нет.
Бью противника с левой. Прямым тычком тонфы. Эффект усиливается огненной артефакторной накладкой. Попадаю в ключицу, чуваку больно.
Из щелей начинают лезть гончие.
Сука.
Учитель сидит на полу, его разум витает далеко. Один из монахов заносит прямую ладонь для удара и получает «пламенеющей яростью» в дыню. Запредельно усиленной эфиром «яростью», как если бы атаковал стихийник в ранге Магистра.
