Даже «чистый лист» не всесилен.
Глава 26
Я бегу по заснеженному парку Геэн.
Дорожки недавно расчистили, но в воздухе вновь кружатся серые хлопья, а под ногами образуется слякотная каша. По краям закругляющейся аллеи громоздятся высоченные сугробы. Ветви деревьев прогибаются под тяжестью белых шапок. Из моего рта вырывается пар.
Завтра — Новый год.
Русский, к которому я привык в Империуме.
В Токио по ночам температура опускается ниже нуля, а днем под ногами слякоть. Коммунальщики всё оперативно расчищают, не то что у нас. Вот только небеса не обманешь. Снег валит без перерыва уже несколько дней.
Я одет в утепленные штаны, худи, дутую жилетку и вязаную шапку. На ногах — зимние беговые кроссовки. По слякоти бегать непросто, но сложности меня и раньше не останавливали.
Раннее утро.
За всё время пробежки я встретил еще парочку таких же психов, но в целом парк Геэн в Синдзюку производит удручающе безлюдное впечатление. В нескольких шагах позади меня бежит Арина. Вот кто даст сто очков вперед любому корректировщику. Я искренне восхищаюсь уровнем монастырской подготовки — как в физическом, так и в духовном плане. Несгибаемая воля, выдержка, готовность выполнять свою работу вне зависимости от погоды, самочувствия и настроения. Честно говоря, не припомню, чтобы Арина болела или на что-то жаловалась в последние несколько недель.
Наша жизнь устаканилась.
Стирание Виктора Друцкого из реальности привело к тому, что заказ на мое имя в Гильдии автоматически был снят. Неведомый корректировщик, противостоявший учителю, слился. И мы вздохнули с облегчением. На один фронт меньше. Возвращаться в Империум я пока не собираюсь, там творятся странные вещи. Меня включили в список опасных преступников, объявили масштабный розыск и даже сделали попытку связаться с властями Сёгуната для экстрадиции. И это при том, что меня на архипелаге как бы нет. Затем операцию свернули, запрос отозвали, а материалы дела в Тайном приказе засекретили. Это я узнал от Кротова — единственного одаренного в клане Друцких, не забывшего о Викторе. Мой подарок в благодарность за детские воспоминания.
Дед что-то подозревает.
Вдова Виктора живет в нашем родовом поместье с двумя детьми, а никто толком не понимает, откуда она там взялась. Данные в семейных архивах отсутствуют. Татьяна Друцкая-Курбатова — «вещь в себе». Факт ее существования неоспорим, статус — под большим вопросом. Константин Федорович полагает, что у него два сына и погибшая в Токио дочь, а также прячущийся от неведомой опасности внук-корректировщик. Говорят, объявилась Лиза, но с ней тоже не всё в порядке. В общем, все мои сородичи на нервах, а потерянный к моей персоне интерес госструктур — штука сомнительная. Как говорится, бабушка надвое сказала.
Посижу-ка я на исторической родине.
Деньжат подзаработаю, потренируюсь немного, а там, глядишь, что-нибудь и прояснится. Связь с родом Друцких я не спешу восстанавливать. Общение с Кротовым веду через одноразовые сим-карты. Гаджеты постоянно меняю, личности и оболочки — тоже. Такой образ жизни постепенно входит в привычку.
Перехожу на шаг, восстанавливаю дыхание и топаю к площадке, на которой в последние дни упражняюсь с тонфами. Не полигон, но сегодня я решил пощадить манекены. Пройдусь по основным ката — и домой, пить чаек с клюквой.
В этот момент я и встретил старого знакомого.
Из-за дерева выступил Василий Тьма.
Боги, когда же это всё закончится…
Быстро окутываюсь защитными аурами, попутно соображая, что «чутье» не среагировало на приказного. Плохо. Василий научился разным нехорошим вещам с момента нашей последней встречи. Перехватив тонфы поудобнее, я приготовился к драке. Арина выступила вперед, поднимая костяной пистолет.
— Не дергайтесь, — Тьма примиряюще поднял руку. — В Токио у меня нет полномочий. Тайный приказ проявляет осторожность в Сёгунате.
Еще бы. Мировые державы пристально следят за такими вещами. Хочешь хрупкого мира — держи на коротком поводке спецслужбы.
— Как ты меня нашел?
— Было трудно, — признал Василий, — но я предпочту не раскрывать свои схемы. Ты же мне не расскажешь, с кем дрался на дуэли неделю назад, и почему этот человек бесследно исчез из реальности.
Ошеломленно молчу.
Арина не спешит убирать ствол.
— Говорю же — я с миром, — последняя фраза предназначена моему бодигарду.
— Убери, — вздыхаю я. И обращаюсь к Василию: — Что тебе нужно?
Если попытаешься применить один из своих фортелей — конец тебе. Я очень нервный в декабре. Хочется встретить Новый год по-человечески. В кругу друзей. И чтобы никого не убивать.
— Мелочь, — равнодушно пожимает плечами мой верный враг. — Передам кое-что — и удалюсь.
Приказной лезет в карман пальто и достает маленький продолговатый предмет.
Флешка.
Осторожно протягиваю руку, и флешка ложится в ладонь. На артефакт не похоже. Прощупываю дар этого гребаного данайца на трех планах. Никакой опасности. Что не показатель. Научился же Василий обманывать мое «чутье»…
Стоп.
В нем действительно нет агрессии.
Приказной обманул «сверхвосприятие», но похожие навыки есть и у местных одаренных. Надо давить паранойю. Люди императора не знают, кто я. Вряд ли об этом знает вообще кто-либо, исключая Клуб Девятерых.
— Что там? — я скептически смотрю на агента.
— Посмотри. Видеоролик, тебе понравится. Если заинтересуешься подробностями — вот моя визитка. Буду ждать звонка.
В пальцах Тьмы появился кусочек серого картона. Я принял бумажку, задумчиво посмотрел на гравировку. Корона и глаз в треугольнике. Символика Приказа тайных дел. На обратной стороне обнаружился короткий цифровой ряд. Японский телефонный номер.
Когда я поднял глаза, Василия Тьмы уже не было.
Даже следов на снегу не осталось.
— Ты его видишь? — перевожу взгляд на Арину, торопливо убирая флэшку в карман жилетки. Этот жест не укрылся от девушки, и она нахмурилась. Конечно, на носитель можно запихнуть что угодно, включая набор следящих программ или троянов. Вот только интуиция подсказывает, что просмотр я организую в полном одиночестве.
— За тем деревом, — Арина указала на разлапистую горную сосну. Разумеется, никого там не оказалось. Я проверил «телезрением».
Фокусник…
Настроение упражняться с тонфами пропало. Флэшка жгла карман. Ума не приложу, что туда записали кураторы Василия, но чувствую — материал горячий.
Через сорок минут, вернувшись в номер, приняв душ и переодевшись, я заперся в своей комнате, отпустив Арину позавтракать в кафе. Обычно мы сидим вместе, но ситуация экстраординарная. Приказные всегда действовали нахрапом, пытались схватить меня и затащить в машину, а тут — сама вежливость. Сведениями поделились. И ждут ответной реакции. Кто бы мог подумать.
