Я поджала губы и коротко выдохнула. Медленно поднялась. Вздернула подбородок, собираясь достойно вытерпеть эту пытку.
- Вот, ставлю ее, - толкнул меня вперед Марвин и уселся на стул напротив темноволосого.
- Не интересует, - прозвучал его низкий густой голос.
- Как же, Эверард? - воскликнул кузен. - Посмотри на нее. Светлые волосы, пышные ресницы, нежная кожа - хорошая ставка, чтобы отыграть мои деньги обратно.
Так и хотелось сказать, что они моего отца. Но вместо этого я продолжала неотрывно смотреть на кисть тяжелых зеленых штор, всем своим видом давая понять, что с подобной выходкой родственника не согласна. Пусть хоть запросит за меня тысячу урнов - я не продаюсь.
- Марвин, смирись, - подался вперед рыжий мужчина, тоже сидевший с ними. - Карта сегодня не идет. Не твой день.
- Я должен отыграться! - кузен ударил кулаком по столу. Разъехалась стопка бумаг, задрожала чернильница с пером, зазвенели бокалы, а один и вовсе упал, вот только его у самого пола подхватил Эверард и поставил обратно. - Дай шанс. Последний. Она невинна, уверяю. София стоит больше, чем все эти жалкие расписки. Ну же, взгляни на нее.
Его рука легла на мою спину, подталкивая вперед, но я сдернула ту с себя. Воспитание не позволило начать пререкаться с опекуном при посторонних. Им было бы интересно узнать, во сколько он меня оценивал пару часов назад - в жалкий дуций!
- Дядя готовил ее к высшему свету. Такую не стыдно показать другим - посмотри же, как молода и красива.
- Я ее сперва сам осмотрел бы, а потом уже выставлял на всеобщее обозрение, - раздался голос самого пьяного из них, на что получил мой испепеляющий взгляд.
Неужели это происходило со мной? К тому же в поместье отца, самого известного торговца Шаная, у которого закупались влиятельные люди не только столицы, но и всего Межморья. Жаль, он не видел, как быстро пустели накопления, собираемые годами. Марвин умудрился с завидной прытью растратить почти все. Если уже не растратил. Видимо, поэтому пошел на крайние меры и решил продать меня и Джени.
Может, это к лучшему? Нам с сестрой нужно уехать от опекуна, чтобы обезопасить себя. Он ведь способен на жуткие вещи. Кто знает, что ему придет в голову в следующий раз -трудно даже представить. Перед внутренним взором замелькали самые нелицеприятные картины, оставляющие после себя горечь на языке и ощущение, что такое вполне возможно. Еще немного, и дело дойдет до рукоприкладства.
Я все же посмотрела на Эверарда. Суровый, крепкого телосложения, с волевым подбородком и цепким взглядом. Он не казался человеком, способным по пьяни совершить непростительные глупости. Вот только появилась догадка, что такой может творить жестокие вещи в трезвом уме. К тому же не стоило обольщаться. Все друзья Марвина плохие. Ни один нормальный и уважающий себя лорд не станет водиться с таким, как он. Значит, лучше остаться здесь и попытаться вершить судьбу своими руками, а не надеяться на чью-то помощь.
- Повторяю, не интересует, - спустя минуту молчания произнес Эверард и все же соизволил на меня посмотреть.
Лучше бы этого не делал!
Взгляд, полный пренебрежения и присущего большинству мужчин высокомерия. Показалось, будто я никто. Пустое место, с которым даже находиться в одной комнате противно. Вот он, ярый представитель это братии. Они считали, что женщина не достойна даже называться человеком - так, мелкой букашкой, созданной богами по ошибке.
- Марвин, - мягко произнесла я и положила ладонь на плечо кузена, стараясь не показать, насколько это неприятно. - Не видишь, достопочтенного гостя не интересуют женщины. Потому позволь мне подняться в свои покои - я очень устала после насыщенного яркими событиями дня.
Опекун понял на меня глаза. Я всеми силами изображала покладистость и радушие, будто согласна превратиться в ставку в карточной игре, но... увы... не брали.
- Эверард, да ты рассмотри ее получше, - процедил Марвин и, вскочив со стула, толкнул меня к этому мужчине.
Я едва не упала ему на колени, но в последний момент вцепилась в стол и второй рукой уперлась в подлокотник стула, застыв в десяти дюймов от брюнета. Глаза в глаза. Прямо в синие омуты, в которых можно утонуть, если не знать, что от этого человека лучше бежать без оглядки. Кто он? Чем занимался? Как оказался в поместье моего отца? Я догадывалась, что Эверард плох, но даже не представляла, насколько.
Глава 2
- Марвин, зачем же так издеваться над милой дамой?
Мне на плечи легли теплые руки. Я выпрямилась, попыталась скинуть их с себя, а взамен получила радушную улыбку от высокого мужчины с зелеными глазами. Он набросил на меня свой сюртук. А потом, будто не сделал ничего особенного, зашагал обратно к софе.
Его забота тронула до глубины души - я даже растерялась. Друзья кузена не способны на добро. Значит, это обманный маневр, чтобы ослабить мою бдительность?
Я не заметила, насколько продрогла. Грязный пол холодил голые ступни, а пальцы, которыми вцепилась в полы сюртука, и вовсе приобрели синеватый оттенок. Следовало с гордо поднятой головой сбросить с себя чужое одеяние и отдать его хозяину, но эта вещь настолько согрела, что я не смогла с ней расстаться.
- Спасибо, - нашла я в себе силы на благодарность и потупила взор.
- Марвин, может, вместо ставки, продай девчонку мне? - произнес сидевший в кресле мужчина, который до сих пор не скупился на «комплименты».
- У тебя не хватит урнов, Родрик! - обернулся кузен и вскоре вновь посмотрел на Эверарда.
- Соглашайся, это выгодное предложение. Ты все равно ничего не теряешь.
Брюнет был не в восторге от предложения. К тому же зачем ему давать своему противнику еще один шанс? Это проблема Марвина, что не смог остановиться в определенный момент, спустил все свои деньги и, возможно, уже влез в долги. Неужели он мой родственник? За что судьба наказала нас с Джени таким опекуном?
- Хорошо. Только за треть твоего проигрыша, - прозвучало вместо очередного отказа.
- Но как же? - оперся на стол Марвин. - Ты такой не найдешь во всем Шанае. Уверяю, она настоящий бриллиант.
- Была бы бриллиантом, оставил бы себе, - без особого энтузиазма парировал Эверард. - Но ты решил поставить ее на кон. И как любую вещь, которую можно оценить, я в праве решать, сколько ставить в ответ. Треть, не более.
Кузен заскрежетал зубами. Я же прикрыла глаза, только чтобы отгородиться от их разговора. Это все происходило не со мной! Я сейчас лежала в своей кровати, рядом была Джени, которая любила сбегать из своей комнаты и прятаться у меня. Вот-вот придет мама и пожелает нам спокойной ночи. А затем наступит новый день, где родители живы, где мы счастливы и каждый день не омрачен серостью горьких эмоций и переживаний.
Осталось только открыть глаза...
- По рукам, - сдался мой опекун.
