- Простите, мистер Раунс, - внутренне сжалась я, стараясь реже дышать в его присутствии.
- Меня задержали на работе, оттого не успела забежать к вам.
- И? - оперся он на перила.
Я запустила ладонь в тряпичную сумку, перекинутую через плечо, и достала оттуда несколько дуций. Этого не хватало, чтобы оплатить жилье. В прошлом месяце я знатно потратилась, пытаясь вылечить Джени. Водила ее в храм Светлой девы. Встречалась с ведуньями. Приглашала лекарей, который просили немало за свои услуги. Ничего не помогало!
Сестра отказывалась есть, почти не спала. Она постоянно сидела в одном и том же месте, не меняя позы. Не отзывалась на свое имя. Не слушала меня, не шла на диалог, все больше и больше пугая своим состоянием.
Но я не переставала бороться. Планировала во что бы то ни стало найти способ, как вылечить ее, и готова была отдавать немыслимые суммы, только чтобы привести ее в чувства. Главное, найти подходящего человека. А если не останется другого выхода... придется обратиться к Видящим.
- Сорок? - взмахнул рукой Раунс, и мои дуции рассыпались по мокрой от недавнего дождя земле. - За кого ты меня принимаешь, девчонка?
- Простите. Я принесу, обещаю. Возьмите пока их, а сегодня или завтра найду недостающую сумму.
Он приблизился, схватил меня за грудки, заставив встать на носочки. В лицо дохнуло перегаром. Позвоночник обожгло колючей волной, глаза едва не заслезились от неприятного запаха. И я не позволила бы с собой так обращаться, но... По сути, мне и даром не сдалась его жалкая комнатушка. Сколько раз хотела высказать ему это, чтобы задумался о своем поведении. Воззвать к здравому смыслу, который явно был пропит.
Вот только иного варианта пока не имелось. Одинокой женщине без письменного разрешения отца, мужа или хозяина не хотели сдавать жилье, не говоря уже о том, насколько при согласии завышали цены. Потому приходилось терпеть. Снова...
- Мистер Раунс, за первую неделю вы запросили на десять процентов больше, чем берете у других жильцов, - говорила я спокойно, глядя ему прямо в глаза. Ни доли страха, ни капли опасения. Лишь уверенность в себе и своих словах. - За последние две сумма увеличилась. Думаете, я не знаю, что обычно вы берете восемьдесят? Притом с меня - сто!
- Смеешь дерзить?
- Ни в коем разе. Я благодарна вам за предоставленную возможность жить в вашем доме и ни слова не сказала, когда узнала о налагаемых на одну меня процентах. Я способна платить. А вам. выгодно сдавать мне квартиру. Потому давайте мирно решим сложившуюся проблему. Я не планирую съезжать и хотела бы оградить себя от любого рода насилия.
Мужчина усмехнулся, дернул руками, но вскоре разжал пальцы. Я пошатнулась. Схватившись за перила, натянуто улыбнулась и поправила платье. Стала собирать дуции.
- Вот, - протянула ту же сумму, - возьмите. Остальное принесу в ближайшее время.
- Десятка сверху, - нагло заявил хозяин дома.
- Ладно, - выдохнула я, сдерживаясь из последних сил. - Благодарю за понимание. Однако в будущем больше ста за неделю платить не стану. Желаю хорошего дня.
- Стерва, - донесло мне в спину, стоило отойти на пару ярдов.
После этой встречи разболелась голова. Меня трясло от желания вернуться и хотя бы словесно доказать, насколько он неправ. Однако я не могла себе этого позволить. Хоть и пыталась выйти из каждой ситуации с достоинством, вот только по-прежнему была не в состоянии поменять отношение к себе и другим представительницам моего пола.
Сколько жестокости довелось повидать за последние месяцы. Сердце обливалось кровью от вида несчастных женщин. Мужчины обращались со своими женами, матерями и дочерями, как со скотом, не ценили их, не видели их красоту, не замечали то усердие, с которым те трудились. Обзывали, били, выбрасывали на улицу, продавали в работные дома или соседям. Были дикими животными, не способными сосуществовать с людьми, немного слабее их от рождения.
Чуть ли не закипев от злости, я добралась до развалин на краю города. Вошла в заброшенное деревянное здание. Через горы поломанных лодок, приблизилась к своему тайнику. Достала одежду. Вновь перевоплотилась в молодого парня. Выйдя на улицу, втянула воздух полной грудью, вбирая в себя соленый воздух, который принес с моря ветер, и побежала к пристани. Сегодня причалил очередной корабль. Большой, добротный, с множеством товаров, предназначенных для выгрузки - нельзя пропустить такую возможность подзаработать!
- Фо, ты сегодня припозднился, - пожал мне руку надсмотрщик и вскоре вписал меня в список работников.
- Да отцу нездоровилось, - произнесла я измененным голосом и вытерла рукавом взмокший лоб. - Вызывал лекаря, не мог уйти раньше.
Другие мужчины начали разгружать корабль. Гриам же не стал уточнять подробности моей личной жизни и сказал присоединиться к ним, пригрозив, что за опоздание меньше заплатит. Я принялась за работу. Подхватила ближайший мешок. Потом взялась на пару со знакомым парнишкой таскать тяжелые ящики. Под конец по трапу стала скатывать бочки.
Спина болела нещадно. Я обливалась потом, старалась поспевать за другими. Несмотря на свою усталость, держалась бодро и даже смеялась вместе с ними. Пила из общей фляги, поддерживала разговор и вела себя грубо. Все, лишь бы во мне признали за своего. Первое время подобное было чуждо. Однако ко всему можно приноровиться.
После разгрузки нам хорошо заплатили. Довольная собой, я вскоре переоделась в женскую одежду, вернулась в снимаемую квартиру и попыталась накормить Джени. Бледная, неподвижная, пустая. Я в очередной раз начала уговаривать ее поесть, но не добилась успеха и стала обтирать тело от пота. То и дело поглядывала на увядающий цветочек. Мысленно уговаривала себя не расстраиваться. А едва привела себя в порядок, то вновь присела возле сестры.
- Веди себя хорошо, - поцеловала ее в щеку. - Я постараюсь сегодня не задерживаться.
Закрыв дверь, я еще некоторое время стояла, справляясь с тяжестью в груди. Из-за ее состояния болело сердце. Меня трясло из-за необходимости оставлять цветочек одну. Однако другого выхода не было.
- Я излечу тебя, - прошептала тихо, проведя ладонью по древесине. - Держись, малышка.
Я спустилась по лестнице. Хотела отыскать Раунса, чтобы отдать ему долг, но не обнаружила мужчину в угловой квартире на первом этаже. Заглянула в соседний дом. Поспрашивала у местных, не видел ли кто-нибудь его. Смирившись с неудачей, отправилась в таверну - на работу, которая пришлась мне по душе. Только здесь я была сама собой. Не притворялась. Могла спокойно носить женскую одежду, мило улыбаться постояльцам, разговаривать учтиво, не вести себя грубо и хотя бы так отстаивать свою позицию.
- Эд, давай уедем, - вырвал меня из раздумий знакомый голос.
Я заозиралась. Первой на глаза попалась запряженная карета, но та тронулась в путь и лишила меня возможности услышать продолжение. Вот только...
