Неокортекс, составляющий львиную долю коры головного мозга, наш мыслительный центр и «генеральный штаб», может продуктивно работать не более четырех часов в день.
Я убежден, что в каждом человеке природой предусмотрена мотивация к созидательному труду. Мы чувствуем себя цельными, нужными, счастливыми не тогда, когда оплачиваем счет в дорогом ресторане, а когда делаем что-то, приносящее пользу не только нам. А если заодно, по дороге, мы получаем хороший доход, это лишь усиливает чувство нужности, востребованности, но не создает его. Деньги – это материальный эквивалент признания. Мы все – социальные существа до глубины души, и труд, способный хотя бы чуточку изменить мир к лучшему, нас вдохновляет.
В этом нет ни грамма пафоса. Большинство людей бескорыстно приходят на помощь даже незнакомым людям, оказавшимся в беде. Многие жители квартир охотно откликаются на призыв поработать в выходной над облагораживанием своего двора. Но созидательный труд – это не только субботники. Мы радуемся и по праву гордимся, если наш труд делает счастливее хотя бы одного человека. Хорошие врачи спасают жизни и души, облегчают страдания. Хорошие учителя снаряжают детей в сложное жизненное путешествие. Бизнесмены создают рабочие места, платят налоги и придумывают потрясающие продукты для своих клиентов. Сотрудники индустрии развлечений помогают людям весело провести время и восстановиться в выходные. Работники общепита помогают людям вкусно и быстро поесть. Журналисты снабжают читателей нужной и важной информацией. Музыканты и актеры дарят им сильные эмоции. Тот факт, что в повседневной суете мы забываем о том, какой вклад вносит наш труд в общественное благо, не означает, что этот вклад отсутствует. Задумайтесь о том, какой вклад вносите вы.
Путь к вашим целям укажет то, что в простонародье называют сердцем.
Настоящие цели для личной стратегии рождаются на пересечении внутренних ориентиров и общественной пользы. Если вы очень любите делать что-либо, получаете от этого искреннее удовольствие и этот труд дарит кому-то радость (а кому-то он ее обязательно дарит), это «что-либо» – перспективный кандидат в личные цели. Любите играть на скрипке? Играйте, и пусть люди радуются вашей виртуозности. Любите выступать публично? Начните читать интересные лекции – и вам приятно, и людям полезно. Нравится рассказывать? Ведите блог, и, если вы делаете это хорошо, у вас будут читатели. Любите строить? Откройте строительную компанию и стройте качественные, уютные дома или офисы, в которых людям будет приятно жить или работать.
Я категорический противник постановки общественных целей впереди личных. Кажется, весь социалистический эксперимент доказал абсурдность этой идеи, человек все равно остался порядочным эгоистом. Но где-то существует точка, где ваши желания и устремления совпадают с ожиданиями общества, и эта точка и есть ваша жизненная цель. А что касается «Кадиллаков» или «Бугатти», то человек, занимающийся любимым и одновременно нужным и важным делом, без куска хлеба никогда не останется.
Меня часто спрашивают, может ли быть целью, например, поедание сладкого или ничегонеделание. Ведь на свете есть люди, у которых эти желания, по их субъективной оценке, самые сильные. Но любой психолог скажет вам, что это не желания, а компенсации, не причина, а следствие. Вам может хотеться сладкого потому, что так вы компенсируете стресс или недовольство собой. Ваше желание лежать на кровати с книгой целый день тоже отражает какие-то ваши страхи или реакцию на сильное потрясение. Возможно, вам следует проконсультироваться со специалистом.
Еще один ложный сигнал – это хобби. Большинство людей не однолюбы в плане выбора дел. Многие обожают свою работу, а досуг проводят за не менее любимым увлечением. И иногда очень сложно понять, что мы любим больше. Например, успешный менеджер может быть еще и заядлым дайвером. Может ли дайвинг быть основой его жизненной стратегии?
Расскажу вам историю. Одна моя знакомая была успешным финансовым директором, а по вечерам, для расслабления и удовольствия, делала забавных глиняных слоников. У нее был к этому талант, и слоны у нее получались живые, симпатичные, каждый со своим характером. Готовые слоны селились на полке в ее спальне среди собратьев или раздаривались знакомым. В ее душе царила гармония, и так было до тех пор, пока кто-то не надоумил ее бросить работу и посвятить жизнь изготовлению слонов. Она открыла онлайн-магазин и стала торговать слонами, после чего ее жизнь превратилась в кошмар.
Во-первых, слонов нужно было теперь делать не по вдохновению, а на заказ. Во-вторых, раньше каждый следующий слон был новым, необычным, а сейчас покупатели требовали копий самых удачных слонов, и творчество все больше стало напоминать ремесло. В-третьих, ее доходы упали. И если раньше она обожала своих слоников, то теперь начала их ненавидеть. Она впала в стресс, закончившийся тем, что она забросила слоновий бизнес и вернулась к работе финансового директора. То есть пришла к тому, от чего уходила, но теперь она лишилась хобби – о глиняных слонах ей не хотелось даже думать.
Большинство моих клиентов тоже имеют хобби и порой задумываются о том, не посвятить ли им всю свою жизнь, бросив основное занятие. В таких случаях я рекомендую им мысленно, а еще лучше в реальности попробовать позаниматься только этим делом несколько дней или недель кряду. Поставить эксперимент, в котором хобби станет профессией. Будет ли эта деятельность столь же приятной? Одно дело – написать в блог раз-другой в месяц, а другое дело – писать ежедневно, по расписанию, а не по вдохновению. Одно дело – нырять в подводные пещеры в Египте, а другое – жить инструкторством по нырянию. Одно дело – приготовить вкусный обед для семьи, и совсем другое – стать шеф-поваром. В большинстве случаев оказывается, что хобби – это все-таки хобби, а не дело жизни.
Темная сторона целеполагания
Если вам вдруг показалось, что постановка целей – это непринужденная прогулка, в ходе которой мы разрешаем себе приятные глупости, то вам определенно показалось. Это гораздо тяжелее, чем вы могли бы подумать.
Прежде всего это сложно. Иногда за годы дисциплинированной жизни под командованием родителей, близких, общества мы заталкиваем свои подлинные желания настолько глубоко, что потом не можем их извлечь. Например, один из моих клиентов в первые недели утверждал, что за неделю не испытал ни одной приятной, вдохновляющей эмоции. Конечно же он их испытывал, но внутренний запрет на радость (истоки которого, очевидно, уходят глубоко в детство) был настолько силен, что он их в полной мере не ощущал, а потом и не помнил. Послушать его, так его ничего в жизни не вдохновляло.
В этих случаях я говорю, что делать что-то лучше, чем не делать ничего. Мы можем долго копаться в себе в надежде когда-нибудь наткнуться на свой священный Грааль, а можем занять активную позицию и пытаться делать что-то, попутно оценивая свое отношение к этому. Если нам кажется, что нам противно делать буквально все, то есть вещи, которые мы любили раньше, можно обратиться к детству или просто к прошлому, вспомнить, что нам нравилось тогда, и попробовать повторить. Или выбрать из противных дел наименее противные и попробовать заняться ими. Но не просто заняться, а попутно стараясь сформулировать свои ощущения. Все ли нам не нравится в этих задачах или что-то все-таки «цепляет»?
