Жардетту не трогать, она – его посланница. Её истинный облик откроется, но только тогда, когда настанет для этого время. Жениться на ней или нет – вопрос неоднозначный, ибо дева сама не пылает желанием, но в любом случае она очень важна для Моривии.
О, как в главном маге кипело возмущение! Какая-то простолюдинка и нос от короля воротит? Презренная!
И зачем он гневил Бога? А ведь мог бы успеть и на музыкальный конкурс, и на беседу с Жардеттой, которая не состоялась по техническим причинам. Как последний неодарённый он пролежал в отключке несколько часов, пока, наконец, Жрец со своим помощником не смогли привести его в себя.
Когда Раттард всё-таки вернулся во дворец, его глазам предстала эпичная картина. На полу полулежал король, замотанный в одеяло, сзади его поддерживал охранник, а из носа торчала какая-то трубка. Вид у Коннарта был просто ужасный, как и у Жардетты, сидевшей возле него в порванном платье и вливавшей в эту самую трубку какую-то жидкость. Служанка, суетливо вытиравшая рвоту, окна без стёкол, нулонская волынка, валявшаяся в стороне…
— Что здесь произошло? — возопил он гневно.
— Промывали желудок, передозировка успокоительным препаратом, — устало, но грозно отозвалась Жардетта. — Вашим препаратом, насколько я поняла. Так?
— Так, — не стал он отрицать очевидного.
— Лучше надо следить за тем, как принимаются ваши лекарства! — сурово проговорила она, с трудом встала, подошла к магу, протянула ему кружку. — Вот, лить в трубку тонкой струёй. Конечно, у вас там какая-то магия есть, можете и её применить, но знайте – у него был сопор.
— Что? — не понял последнего слова Раттард.
— Состояние, из которого легко впадают в кому, а после довольно быстро умирают. Учитывая, что у вас нет никакого реанимационного оборудования, мне пришлось импровизировать. — Она кивнула на волынку, и только сейчас маг заметил, что одна из гибких трубок отрезана и именно она торчит сейчас из носа Коннарта. — Кстати, король оказался крепким малым, даже не фибрильнул ни разу. И да, в воду можно добавить немного сахара – мозг с мышцами подкормить, а потом, когда очухается и сможет пить сам, то и соли.
Раттард не знал, что и сказать. После того, как Бог объявил её очень важной персоной для Моривии, он пребывал в совершеннейшей растерянности. Чем именно она так ценна для страны – драх её знает. Как с ней обращаться – непонятно, учитывая, что агрессивная магия на неё не действует. А теперь, когда она спасла Коннарта, причём совершенно непонятным способом, то и вовсе…
— Ну что же ты стоишь, — раздражённо передёрнула оголёнными плечами Жардетта. — Поить его кто будет? Мне надо как минимум помыться и переодеться. Кстати, а где Бернулли?
А вот врач был вообще ни в чём не виноват. После того, как его глаза были ослеплены божьей искрой, на которую он имел несчастье посмотреть магическим взглядом, его отпустили на несколько дней на целебные воды. Потому что даже после помощи Жреца его глаза быстро уставали, и перед ними начинали плавать круги. Озеро то находилось у подножия Южных гор, от столицы не сказать, что далеко, но прилично. И как порядочный отдыхающий Бернулли оставил амулет связи на столе, а сам активно оздоравливался.
Зачем ему «телефон», если он всё равно на больничном?
Возвратить-то его возвратили, но для эффективной работы пришлось позвать другого целителя, который в мастерстве своём никак ему не уступал. Напротив, в чём-то даже превосходил, вот только манерами не вышел. А ведь в королевском дворце манеры – это первостепенное дело! Помимо качества работы, разумеется.
К слову, этот самый лекарь, привыкший латать людей в самых различных условиях и обстоятельствах, как никто другой оценил импровизированный зонд Жардетты. А уж когда она поделилась с ним идеями, что можно сделать из остатков волынки, он и вовсе преисполнился восхищения. По мнению Раттарда и гранд дамы, чересчур бурно.
До неприличия.
А вариантов использования некогда музыкального инструмента у Елены было тьма тьмущая. Помимо аппарата Боброва из него могли получиться: дренажная система по Белау[1], кровоостанавливающий жгут, лестничная шина Крамера[2], мягкий мочевой катетер по типу Нелатона[3] и ещё много чего полезного и интересного.
Спасибо преподавателю по реанимации и интенсивной терапии, он научил своих студентов из говна и палок, пардон, из подручных средств собирать пригодные для медицинской помощи вещи. Дай бог ему здоровья!
Самым ответственным из всех, не считая охранников и камердинера, сумевшего принести нужного размера воронку и золотую вилку, был помощник Жреца. Парень пусть и не сразу, но узнал о том, что королю плохо (увидел, как носятся охранники с вёдрами и заглянул в музыкальную комнату), чуть сам в обморок не упал от увиденного, но взял себя в руки и побежал в Храм. Там-то он и поторопил Жреца с пробуждением Раттарда, а потом отхаживал самого главного служителя Тарра, ибо тот влил в мага о-очень много сил.
Потому Жрец и не сумел сразу прийти во дворец, лишь много позже, когда короля уже взял под своё крыло Варгус – тот самый невоспитанный врач, державший лекарскую лавку в центре Эллии.
Восстанавливался Коннарт быстро. Жардетта только диву давалась, ведь на Земле потребовалось бы куда больше времени на реабилитацию. Впрочем, учитывая сколько целительских амулетов было потрачено и сколько эликсиров влито, у него не было шансов умереть.
В основном он спал. Трубку Варгус первое время из него не вытаскивал, вливая через неё эликсиры. И только когда монарх пришёл в себя и более-менее окреп, а это произошло ближе к обеду следующего дня, стали вводить препараты перорально. То есть классическим способом. К тому времени и Бернулли вернулся, правда, пришлось ему теперь лишь ассистировать.
После того, как Коннарт окончательно пришёл в себя, он поделился с Раттардом наисекретнейшими сведениями:
— Я видел её, — прохрипел он через силу.
Главный маг приложил руку ко лбу монарха, вздохнул от того, что восстановительный процесс затянулся. А ещё, кажется, король начал сходить с ума, ведь Жардетту к нему не пускали. Все сведения о состоянии короля она получала от Варгуса.
Так как тогда король мог её видеть?
— Её истинный лик, — уточнил Коннарт. — Когда она пела, меня озарило, а потом...
Раттард покачал головой. Он боялся, что из-за странной помощи подозрительной девицы и запоздалого магического вмешательства голова у Коннарта станет плохо работать. Конечно, и с этим справится лекарская магия, но пока идёт процесс восстановления, он может набедокурить.
— Долго мне ещё лежать? — Король поморщился от той противной слабости, что сковывала его обычно сильное тело.
— Лежать – сутки, но потом потребуется минимум пара дней, чтобы окончательно окрепнуть.
— Бернулли восстановился? — король поморщился, ибо Варгус ему не нравился.
Слишком прямолинейный, слишком сильно восторгается Жардеттой, а ведь он даже не знает, какая она на самом деле. А вот Коннарт знал. Она приходила к нему в бредовых видениях: пела свою странную песню, сжимала кулак, а потом играла на нулонской волынке.
