— Кто мы и кто он? — грустно обронила Люнетта. — Думаю, первым испытанием будет вопрос о происхождении, и во дворец попадут только дворянки.
— Хм, зачем тогда устраивать фарс с приглашением всех девиц королевства? — не поняла я юмора. — Не нравится мне этот король. Явно темнит. Плюнула бы на всё это дело, но хочется посмотреть ему в глаза. И плюнуть в них.
— Ты что, тебя сразу же казнят! — ужаснулась Ардетта.
Во взгляде же спасённой от обезвоживания девушки я поймала одобрение.
— Да пошутила я, — отмахнулась от подружек по сну, решив их не нервировать.
Да и не моя эта тактика — плевать в людей, так я это сказала, к слову пришлось. Но то, что он у меня точно получит по первое число — это я могла гарантировать. В конце концов, должен же чем-то приятным закончиться этот странный сон.
3.3.
В том, что это сон, я убеждалась всё больше и больше. Потому что, в отличие от остальных претенденток на печень и почки, пардон, руку и сердце короля, я абсолютно спокойно переносила и жару и долгое стояние на ногах. Конечно, я и в реальности далеко не неженка, порой приходится часами простаивать у операционного стола, но жара для меня далеко не комфортна. Из-за этого я не езжу ни в Турцию, ни в Египет, не в Арабские Эмираты. Конечно, из-за пандемии нынче максимум всех россиян — это Сочи и иже с ним, но и туда я летом тоже ни ногой.
Зато после нового года в самый раз. Не жарко, вода, кстати, довольно тёплая, главное, не вылезать из неё, пока не накупаешься. Народа, опять же, нет. Разве что попадается какой-нибудь заблудший турист в шортах и зимних ботинках, гуляющий по берегу.
С Урала. Или Сибири. В основном мы, отмороженные, оттуда.
Отвлёкшись от воспоминаний о реальности, я обнаружила, что нас уже досматривают стражники. Делали они это вяло и с неохотой, шевелились словно сонные мухи. Узнав, что мы идём на отбор, мужчины ехидно переглянулись, но денег за въезд брать не стали.
откуда у меня в голове информация о въездных тарифах?
За городскими воротами нас ждало великое столпотворение. Кое-как среди всего этого бедлама я успела разглядеть мощёные улицы, каменные дома с коваными флюгерами, милые корзинки с цветами (частично общипанными), висевшие на столбах. Гурьба ребятишек, с улюлюканьем бежавшая за изрядно потрёпанным петухом, с трудом протискивалась между претендентками на отбор. Собака, надрывавшаяся от желания присоединиться к ним, тоскливо смотрела им во след. Её держал на поводке какой-то строгий господин в тёмном костюме. На его лице была написана мука, но он держал себя в руках. Сразу видно воспитание.
Спустя тысячу и один год (возможно даже два), мы попали туда, где явственно виднелись все классовые различия. В самом тенистом углу восседали напомаженные курицы, то есть представительницы местной аристократии. Невдалеке от них с не менее важным видом сидели купеческие дочери. Их отличало куда более упитанное телосложение и менее томные манеры. Всех их оцепила охрана, отделяя от нас, простых смертных.
— Революции на них нет, — буркнула я под нос. — Ленина на броневике им в почки. Или французскую гильотину на шею — тоже неплохой вариант.
Именно сейчас я как никогда поняла, почему восставали крестьяне. Каждой клеточкой своего пролетарского тела почувствовала несправедливость столь резкого классового расслоения. Конечно, не стоит питать иллюзий относительно нашей демократии, но тут совсем уж вопиющий случай.
Впрочем, виновника всего этого безобразия вскорости ждёт жестокая месть. Потому что это мой сон, а я очень зла. И сильна! А ещё на меня магия лысого не подействовала.
Только я вознамерилась потеснить «курочек», дабы устроить запланированный пикник, как меня отвлёк звук трубы. Какой-то пухлый мужичок вышел на балкон, протрубил нечто торжественное и оглушительное, а следом… Следом появился такой красавец, что у меня даже сердце дрогнуло. Он был статен, широкоплеч, чертовски симпатичен и просто роскошно одет.
Кажется, на его голове сияла корона. Или это игра солнца в его белокурых волосах?
Пока я переводила дыхание, рядом с ним показался ещё один персонаж — тот самый лысый маг, с которым у нас вышла небольшая потасовка. Правда, кончилась она пшиком, что не могло не радовать.
— Так вот ты какой — северный олень! — пробормотала себе под нос.
Люнетта, стоявшая совсем близко и услышавшая мою реплику, сначала возмущённо зыркнула, а потом не выдержала — хихикнула.
Остальные зашикали на неё, ибо, позабыв о дыхании, ждали, что же им скажет венценосный блондин. А он стоял, возведя очи к небу, и совершенно нас игнорировал. Спустя пару минут на балкон вышел ещё один человек (не такой красавец, как король, но казавшийся самым вменяемым из присутствовавших там) и поприветствовал нас.
Наконец-то! Хоть у кого-то имеются приличные манеры.
— Доброго дня вам, прелестные девы! — Его слова вызвали дружный восторженный вздох. — Рад приветствовать вас здесь, на столь знаменательном событии. Да начнётся большой королевский отбор!
Он так забавно сложил руки после своего короткого спича, что я с первого раза затруднилась бы так сделать. Что самое удивительное, все остальные, включая короля, повторили его жест, правда, несколько упрощённо. Внимательно присмотревшись к подругам, я повторила за ними, причём исключительно из любопытства.
Пальцы моего нового тела гнулись неважно, отчего я вдруг серьёзно заволновалась. Всё-таки для хирурга развитая мелкая моторика — одна из важнейших составляющих профессии.
— Сейчас я активирую магическую арку, через которую смогут пройти лишь истинные девицы, — присоединился к говорившему мой давешний знакомый.
Хотя, какой он знакомый? Я даже имени его не знаю.
— Что вот так сразу? — раздались за спиной испуганные шепотки.
— Издевательство какое-то, — пробурчало справа.
Я скосила взгляд на ту, с кем была полностью солидарна, и обнаружила упитанную девицу, разряженную в богатые шелка. Розовые. О, они прекрасно гармонировали с цветом её распаренного от жары лица.
— Мало того, что нас тут держат вперемешку с простолюдинками, так ещё и испытания устраивают, не представив жениху, — продолжила негромко возмущаться дева. — Как же он тогда будет выбирать?
Я хотела промолчать. Честно. Но… не выдержала.
— Что, с девственностью напряжёнка? — говорила тихо, только для неё.
Даже добавила в голос сочувствия.
— Да как ты смеешь! — взвизгнула она, но её вопль тут же потонул в море оваций, ведь его величество распрекрасный блондинистый король таки решил осчастливить нас своим вниманием.
Эх, прослушала я, что он там точно сказал, единственное, что сумела уловить — интонацию. Отстранённую холодную, которую даже приятный тембр голоса не спас.
— Отмороженный — вот его диагноз, — постановила я, замечая краем глаза, как оскорблённая невинность в розовых шелках бочком протискивается в сторону выхода. Медленно, но напористо, а ещё демонстративно игнорируя мой вопросительный взгляд.
