– И как у нее получается всегда оказываться где-то поблизости? – пробормотал он.
Надя задумалась над его вопросом.
– Я думаю, что она – не простая ведьма. Но надо признать, что мы бы не справились без ее помощи.
Серефин издал недовольный звук, который она истолковала как согласие, и вошел внутрь.
– Ну, – крикнула Пелагея, – так и будешь топтаться на пороге?
Надя вздохнула и последовала за ним.
– Это была ее идея, – пробормотал Серефин, падая в кресло. Надя протянула руку, и он нахмурился, прежде чем вытащить реликвию из-за пояса и вручить ей.
– Зачем ты дала мне этот кинжал? – спросила она Пелагею. – Если он не предназначался для убийства Малахии, то для чего тогда?
Ведьма подняла бровь:
– Почему ты решила, что убийство Черного Стервятника не входило в мои планы?
– Потому что я бы не стала этого делать.
– Но ты же отвела его в лес, который должен был его уничтожить.
Надя почувствовала, как пристальный взгляд Серефина остановился на ее лице. На мгновение она закрыла глаза и тихо выдохнула.
– Так было легче притвориться, что он выживет, – сказала Надя.
Пелагея фыркнула.
– Ты права, кинжал не предназначался для него. Я не знала, что ты сделаешь с этой реликвией, когда наконец поймешь, как твоя богиня подавляет тебя.
Надя медленно села. Она изо всех сил старалась не думать о смерти Маржени. Она не знала, как разобраться со своими сложными чувствами, и поэтому отбросила их в сторону.
– Она бы убила меня, – прошептала девушка. – Если бы Малахия не убил ее первым.
– Ты была божественным экспериментом, который провалился с невероятным треском.
Надя сглотнула, и ее пальцы крепче сжали костяную рукоять.
– Есть ли способ освободить Малахию?
Пелагея села.
– Между вами двумя есть какая-то магия.
– После освобождения Велеса я украла силу Малахии.
– Ты крала еще чью-нибудь силу?
Надя покачала головой:
– Да. Звездана.
Пелагея задумчиво хмыкнула, жестом приглашая Надю продолжать.
– С Малахией это было так, как будто я сшила наши силы между собой, но со временем швы исчезли. Я бы не смогла разрушить эту связь, даже если бы попыталась.
– И что же это дает?
– Мне тоже очень интересно, – сказал Серефин.
Надя слабо улыбнулась.
– Мы можем общаться даже на расстоянии. Если бы я попыталась, то смогла бы прочесть его мысли. Я могу чувствовать его эмоции, если они достаточно сильны, но мы говорим о Малахии, а он всегда испытывает только сильные эмоции. Если бы было нужно, я могла бы забрать у него еще больше силы, но это довольно пугающая перспектива.
– Есть ли способ освободить его от Чирнога? – спросил Серефин.
Пелагея по очереди посмотрела на них обоих, и на ее губах промелькнула странная улыбка.
– Он самая разрушительная сила, какую только видел этот свет. И вы двое хотите спасти его.
Надя и Серефин обменялись взглядами. Он твердо кивнул.
– В конечном счете, все зависит только от него, но вы можете лишить Чирнога власти над его разумом. Ослабьте его. Для этого вам потребуется реликвия. Только имейте в виду, что вы рискуете полностью освободить Чирнога.
Серефин нахмурился.
– Сейчас он полностью связан с мальчиком. Освободив мальчика, вы рискуете освободить Чирнога. Смерть должна коснуться его дважды.
– Я не могу сделать это еще раз, – прошептал Серефин. – Простите.
Надя прижала рукоять клинка к груди.
– Неужели нет другого пути?
Пелагея пожала плечами:
– Есть и другие способы, но они требуют серьезной подготовки, а у вас осталось слишком мало времени.
– Они с Чирногом… сливаются, – тихо сказала Надя. – Чирногу не достаточно иметь влияние на этот мир. Он хочет в нем присутствовать. Если он способен так глубоко забраться в сознание Стервятника, что тот больше не может отличать свои мысли от чужих… что ж…
Надя с отчаянием посмотрела на Серефина.
– Мы сделаем все, что сможем, Надя, – сказал он.
Ее глаза наполнились слезами. Она зажмурилась и кивнула в ответ.
Легкое прикосновение к ее руке заставило девушку поднять глаза. Перед ней стояла ведьма.
– Это должна быть ты, а не король. Ты украла его магию и знаешь ее форму. Ты должна пронзить ту часть него, которая не принадлежит Стервятникам. Это будет опасно. Вторая смерть может стать окончательной. Но если хочешь его спасти, ты должна попытаться.
Малахия Чехович
Падение произошло слишком быстро. Он был так сосредоточен на своей магии, на Наде, что даже не заметил, как его охватил голод. Таким способом Чирног напоминал ему о том, что Надиной силы было бы достаточно, чтобы положить конец его мучениям. Это освободило бы древнего бога.
«Сделай это, и я оставлю тебя в покое. Это было бы так просто. Одна жизнь в обмен на вечность. Я показал тебе истинную силу, но ты все еще сопротивляешься. Ты все еще борешься. Разве оно того стоит?»
Чирног отобрал у него волю, разобрал его на части, разложил кости его позвоночника и выбрал те, которые показались ему наиболее подходящими. В этом месте от него невозможно было убежать. Малахия понимал, что сопротивляться бесполезно.
«Ты готов объединиться со мной».
«Я не буду ее убивать. Я готов на многое, но только не на это».
«Она не умрет по-настоящему, – сказал Чирног. – Она выше этого. Она практически бессмертна».
Может быть, бог говорил правду. Малахия не знал наверняка. Но он устал бороться, и его все чаще посещали мысли о том, чтобы поступить привычным ему способом: предать их всех. Может быть, в этом и заключалась его истинная природа.
«Вот именно. Ты хочешь быть благородным? Я даю тебе благородную цель. Эта девушка разрушит мир. Мои сородичи взывают к ней, и их песни такие сладкие. Она провела всю свою жизнь, слушая голоса богов. Она исполнит их волю, потому что это все, что она умеет. Я хочу окутать мир тьмой, только и всего. Неужели я так многого прошу?»
Малахия даже не мог выйти на солнечный свет. Он ненавидел себя за то, что слова Чирнога казались ему такими убедительными. Конечно, Надя оступится. Это уже случалось раньше. Что, если он должен остановить ее?
«Всегда есть другой выбор. Позволь мне вкусить ее силу, и я обещаю, что она выживет».
Малахии нужно было вернуть свою расколотую душу. Надя вела себя так, словно ее можно было найти. Серефин явно в этом сомневался, но, по крайней мере, не возражал. На следующий день она потащила Малахию, Серефина и Париджахан к маленькой лесной хижине. Едва заметив эту очаровательную, деревянную постройку, Малахия уперся каблуками в землю.
