– Малахия? – Серефин проигнорировал слова мальчишки.
Ониксовые глаза Малахии яростно сверкнули, прежде чем чернота сменилась бледной, почти бесцветной синевой. Он нахмурился, натягивая цепи, прежде чем опуститься на пятки с озадаченным видом.
– Возвращаясь в обычное состояние, ты помнишь, что с тобой произошло? – с любопытством спросил Серефин. Он всегда хотел это узнать.
– Иногда, – сказал Малахия искаженным голосом. Он прочистил горло и закашлялся, выплевывая на пол огромный сгусток крови. – Сейчас помню.
– Значит, ты помнишь, как чуть меня не убил.
Малахия хотел пожать плечами, но цепи так крепко сковывали его руки, что у него едва получилось это сделать. Он склонил голову, глядя на мальчишку.
– Подозреваю, что у вас есть вопросы, – весело сказал тот.
В этот момент Кацпер наконец пришел в себя. Серефин не хотел устраивать сцену, но не выдержал и притянул Кацпера к себе, целуя его с таким отчаянием, словно ему не хватало воздуха.
– У меня ужасно болит голова, – пожаловался Кацпер, когда Серефин отстранился и его тоже начали опутывать цепи.
– Не у тебя одного, – пробормотал Малахия.
Кацпер насупился, как будто забыл о присутствии Малахии и теперь неприятно удивлен такой компании.
Юноша перешел к сковыванию Кацпера, и на его лице появилось почти виноватое выражение.
– Это вынужденная мера, пока я не пойму, можно ли тебе доверять.
Серефин и Кацпер обменялись взглядами. Малахия смотрел в потолок.
– Это культ, – пробормотал он.
Закончив, юноша молча вернулся к лестнице и снова оставил их в темноте.
Серефин зажег над их головами несколько звездочек.
– Дешевый трюк, – насмешливо сказал Малахия.
Серефин подумал о том, что звезды сделали со Стервятником, который напал на него в той таверне, но оставил это при себе. Пусть Черный Стервятник его недооценивает.
– Что это было? – прямо спросил Серефин.
Малахия закатил глаза:
– Что я должен на это ответить?
– Прости, что чуть не убил тебя, Серефин. Ну, для начала.
– Я не хочу лгать.
– Ах, конечно. Ты же самый честный человек на свете.
Это замечание вызвало у Малахии пугающую улыбку.
– Как этот парень мог выжить после того, как ты ударил его когтями? – спросил Серефин.
– Вот это хороший вопрос.
Серефин забыл, насколько снисходительным мог быть его младший брат.
– Даже если бы он не умер от кровопотери, должен был сработать яд, – продолжил он.
– Ты отравил свои когти? – спросил Серефин. Это должно было прозвучать как вопрос, но сама идея была настолько нелепой и при этом совершенно очевидной, что он сам не знал, какого ответа ему стоит ожидать.
– Поверь, ты не хочешь знать, как устроены Стервятники, – ответил Малахия.
Серефин и правда этого не хотел.
– Ладно, забудь.
– Честное слово, я его ненавижу, – сказал Кацпер.
Малахия широко улыбнулся, но затем на его лице снова промелькнуло странное выражение, и он упал, содрогаясь от приступа кашля. Это выглядело довольно жалко. Через несколько секунд он с усилием выпрямился.
– Где мы находимся? – спросил Серефин.
– Откуда мне знать? Ты задаешь так много вопросов. – Малахия не мог вытереть кровь, которая заливала его подбородок, и, когда открывал рот, вид его острых зубов казался еще более зловещим, чем обычно.
– Ты что-то знаешь.
Малахия склонил голову.
– Кем бы они ни были, эти люди подчиняются богу, который захватил мой разум.
– Ох, – выдохнул Серефин.
Кацпер бросил на него вопросительный взгляд. Ну конечно. Конечно, именно так Малахия и сумел выжить. Но это было не так, как с Велесом. Потому что, в конечном счете, Велес был скорее озорным, чем разрушительным существом.
«Этот мальчик доставляет слишком много хлопот», – заметил Велес.
«Кто это?» – спросил Серефин.
«Ты знаешь. Ты расправился с ним и ушел живым: вряд ли кто-то еще мог бы похвастаться таким достижением. Вот как он узнал, что это возможно. Та же самая кровь. Если старший брат мог смотреть на такого древнего, извращенного и порочного, как он, то младший – еще более жестокий и безумный – и подавно. Он с самого начала хотел заполучить именно младшего».
Чирног. У Серефина скрутило живот.
– Из-за него я потерял глаз, – тихо сказал он.
– Так это твоя вина? – недоверчиво спросил Малахия, как будто не мог поверить, что Серефин вообще на что-то способен.
Серефин открыл и закрыл рот. Да. Да, нет и да. Он беспомощно пожал плечами:
– Я… Понимаешь, я не хотел…
Серефина прервал звук распахнувшейся двери. Малахия напрягся, склонившись вперед, как будто готовился нанести удар, даже будучи прикованным.
Серефин освободил старого бога. И бог забрал самого могущественного из ныне живущих. Человека, у которого не осталось ни капли совести. Если миру суждено было пасть, то в этом был виноват не кто иной, как Серефин.
15
Малахия Чехович
«Своятову Дмитрию Тетереву отрезали уши, выжгли глаза и отрезали язык, но это его не остановило. Ничто на свете не могло его остановить, и он в одиночку разрушил город Коват».
Житие святых Васильева
Юноша вернулся с невероятно высокой женщиной. Малахия принял ее за лидера культа, пока она не подняла его на ноги, чтобы он мог встать перед мальчишкой.
– Если ты ждал, что меня это напугает, то вынужден тебя разочаровать, – сказал Малахия.
Губы юноши тронула улыбка. У него были пушистые черные волосы и золотистая кожа. Судя по внешнему виду, он прибыл с севера Калязина. Один из его зрачков имел неправильную форму: горизонтальная черная щель на коричневой радужке. Он поднял руку, чтобы убрать прядь волос, и Малахия заметил, что у него не хватало двух пальцев, а также куска уха.
– У меня очень низкие ожидания, могу тебя заверить.
– Так даже лучше!
Малахия надеялся выяснить, кто этот человек, переживший удар железными когтями, но не получил никакой ответной реакции. По его рукам пробежала дрожь беспокойства, и он нервно поковырял заусенец на среднем пальце.
– Вы уверены, что это именно он? – спросила женщина. – У того парня благословленный глаз.
Серефин вздрогнул, словно хотел прикрыть свой глаз, но забыл, что у него связаны руки. Малахия знал, чего ждет эта женщина. Он подавил вздох.
