– Мне нужно, чтобы ты повторила все это на калязинском, – сказала она.
У Париджахан подкосились колени, но Рашид успел ее подхватить.
Надя очень медленно подняла руку. Ее глаза все еще были закрыты, а брови нахмурены.
– Боги, я чувствую себя так… словно умерла. Дайте мне пару секунд, и я заставлю свои конечности двигаться.
Париджахан вырвалась из рук Рашида и опустилась на колени рядом с кроватью. Она протянула руку и очень осторожно коснулась Надиной ладони.
От прикосновения девушка открыла глаза. Ее кожа была холодной, как лед, а в белокурых волосах поселился мотылек.
Как она смогла вернуться в мир живых?
Застонав, Надя снова прикрыла глаза и закрыла лицо руками. В комнате повисло долгое молчание.
– Ну что ж, могу сказать, что умирать крайне неприятно, если вам вдруг интересно.
20
Малахия Чехович
Все началось с пальца. Ничтожная цена за магию. Срубил начисто, быстро, почти не больно. Я даже не моргнул, когда он забрал второй. Без руки будет тяжеловато, но все равно это была левая. Ходить стало сложнее, когда он забрал ногу. Пусть он берет все, что пожелает».
Отрывок из дневника анонимного последователя Чирнога
«После сна состояние Малахии подозрительно улучшилось. Сам факт того, что он заснул, был подозрительным. Он не спал уже много месяцев.
«Удивительно, насколько все меняется, когда ты становишься покорным», – сказал Чирног.
Малахия не ответил. Он был слишком сосредоточен на том, чтобы не думать о некоторых вещах. Например, каково было скользить зубами по горлу того человека. Каково было целовать его. Как сильно он не хотел вспоминать о том, что сделал. Каждый раз ему казалось, что он уже достиг самого дна, но потом ему удавалось пасть еще ниже.
Но больше всего Малахию пугала мысль о том, что где-то была сражена девушка со снежно-белыми волосами. Ее смерть была океаном, в котором он утонет. Лучше бы она выжила, чтобы он мог тихо ненавидеть ее издалека.
Отныне он будет жить в отрицании.
– Ты надеялся, что я не выживу? – любезно поинтересовался Малахия.
Руслан слегка улыбнулся, склонив голову набок. Малахия оказался лучше, умнее и сильнее, а значит, культ был обречен.
– Ты хотел, чтобы я уничтожил этого человека, разве нет? Надеюсь, это ты и планировал, потому что его уже не вернуть, – он махнул в сторону дерева, выпрямляясь во весь рост. – Нам с тобой есть что обсудить, – Малахия улыбнулся, чтобы продемонстрировать острые зубы. Руслан едва заметно вздрогнул. – Только мы вдвоем. – Он обошел квадрат света и приблизился к мужчине, отходя подальше от своего брата. Было странно думать о Серефине в таком ключе, но… это казалось правильным.
– Подожди, что? – взволнованно воскликнул Серефин. Взглянув на него, Малахия с трудом сдержал вздох. Он надеялся, что Серефин уже догадался, какую игру он ведет.
– Я – сосуд для их возрожденного бога, – прямо ответил он. – Им незачем разговаривать с тобой.
«Доверься мне», – подумал он, зная, что Серефин этого не сделает. С какой стати? Малахия только и делал, что подрывал его власть и игнорировал его авторитет.
– Вы только поговорите? – осторожно спросил Серефин. Он взглянул на Кацпера, сжимающего кулаки. Без всяких сомнений, лейтенант был уверен, что Малахия объединится с членами культа и оставит их на верную смерть. Малахия всегда считал, что люди лучше справляются со своими ролями, когда находятся в истинном отчаянии.
– Ну, если в результате нашего разговора мы придем к взаимопониманию, это будет не так уж плохо, – ответил Малахия, пожимая плечами.
Вот только на этот раз обман не казался приятным делом. Он с удивлением обнаружил, что не хочет быть предателем в глазах Серефина. Он совершил ужасный поступок, но даже после этого Серефин относился к нему с добротой. Он этого не заслуживал. Мысли о совершенном злодеянии казались невыносимыми, но Малахия не мог отрицать, что убийство принесло ему наслаждение. В конце концов, он был самым настоящим чудовищем и не мог устоять, когда Чирног взывал к его низменным инстинктам.
На лице Серефина промелькнула обида, и Малахия прикусил губу.
– Малахия, не смей, – сказал Серефин обманчиво мягким голосом.
Руслан придержал дверь и оглянулся через плечо. Малахия последовал за ним, чувствуя себя просто отвратительно.
– Как долго вы ждали его возвращения? – спросил Малахия, не в силах скрыть своего любопытства. Он шел за Русланом, сложив руки за спиной.
Они находились в каменной церкви – возможно, в монастыре, – но Малахия не мог сказать наверняка. Это напоминало те ощущения, которые он испытывал рядом с Надей, хотя сейчас было гораздо холоднее. Пусто и враждебно. Он осторожно обходил солнечный свет, проникающий через оконные щели, а когда этого никак нельзя было избежать, ему приходилось стискивать зубы и терпеть боль. Малахия не сомневался, что Руслан специально повел его по этому маршруту.
– Орден существует с начала времен, – пространно ответил тот.
– Не хочешь – не отвечай. В любом случае, это бесполезная информация. – Малахия сделал шаг назад, ожидая, что Руслан бросится на него.
Руслан придвинулся ближе и поднес лезвие к его шее. Интересно. Малахия с облегчением отметил, что его кожа никак не отреагировала на лезвие. Значит, это не реликвия. Он мог пережить любые ранения от клинка, кроме обезглавливания – единственного верного способа убить Стервятника. Но с недавних пор к списку смертельных угроз пришлось добавить и реликвии.
– Не испытывай судьбу, – прошипел Руслан.
Благодаря Наде он привык быстро соображать, когда к его горлу прижимали лезвие. А еще у него был богатый опыт в испытывании судьбы.
«Насколько силен твой контроль надо мной?» – Малахия рискнул обратиться к Чирногу. Он не хотел, чтобы бог проводил демонстрацию, но у него была теория, и ему очень хотелось ее проверить.
«Ты мой», – ответил Чирног.
«Это не отвечает на мой вопрос».
Ну и ладно. Малахия перенял у Нади достаточно бессмысленных религиозных терминов, чтобы справиться самостоятельно. Он неохотно отпустил нить контроля, из-за чего его внешние изменения происходили быстрее и хаотичнее, готовясь к головокружительному калейдоскопу, который зависел от того, где появятся и исчезнут новые глаза.
– Я – голос твоего бога во плоти, – сказал он, понизив голос и говоря сквозь железные зубы. – Мое происхождение не имеет значения. Мне не нужен ни ты, ни твой орден, так что лучше бы вам относиться ко мне с должным уважением. Я – энтропия. Я – хаос. Ты подчинишься моей воле, или от тебя останутся только куски плоти, как и от твоего несчастного послушника. С чего ты взял, что можешь приковать меня, запереть, сломать и протащить по солнечным коридорам, как обычного смертного?
