Теперь Надя понимала, почему он был так расстроен. Костя хотел того, что она не могла ему дать. Вместо этого она отвернулась от него и влюбилась в чудовище.
Она сжала руки Анны:
– Пойдешь со мной?
– Конечно.
Катя, которая подошла к ним, пока они еще лежали на земле, протяжно вздохнула.
– О, а это Катя. Она царевна.
– Dozleyena, Vashnya Delich’niy, – сказала Анна.
Катя просто не могла устоять перед хорошеньким личиком.
– Анна, верно? – усмехнулась она.
– Да.
– Приятно познакомиться. Приношу свои извинения, но мы проделали очень долгий путь. Я хочу выпить бокал вина и поспать в настоящей постели.
– Я тебе понадоблюсь? – спросила Надя.
Они все еще стояли при входе, и Надя еще не успела осмотреться. Она сразу заметила пышные ковры, но теперь поняла, что повсюду было развешано множество икон. Ее сердце сжалось от страха. Что, если они тоже начнут плакать?
– Честно? Я иду спать. Если ты тоже хочешь лечь спать, я могу убедиться, что тебя никто не побеспокоит.
При мысли о том, что она наконец сможет поспать в нормальной постели, Надя чуть не расплакалась прямо на месте. Последний отрезок их путешествия был особенно ужасным. Она согласно закивала головой:
– Пожалуйста.
– Ирина, ты слышала ее.
– Я позабочусь о том, чтобы вам никто не мешал, – сказала Ирина с нотками веселья в голосе. – И, конечно, я прикажу принести еду в ваши комнаты.
Подозвав своих энергичных собак, Катя исчезла в дворцовых залах. Надя последовала за Ириной, пытаясь запомнить их путь, но почти сразу же запуталась в коридорах и поворотах.
Надина комната оказалась не такой просторной, как ее покои в Гражике, но окружающая обстановка все равно поражала воображение. Как только Ирина ушла, Анна пинком закрыла дверь у нее за спиной.
Они остались в гостиной, к которой примыкала небольшая спальня. На полу лежали меха, спасающие от калязинского холода, а кресла были обиты темно-синей парчой. На стенах и потолке не было рисунков или узоров, но Надя умела ценить простоту. Она скучала по своей келье в монастыре.
Надя сбросила свою походную сумку, даже не заметив, как из нее выпала книга заклинаний Малахии. Приподняв бровь, Анна взяла книгу в руки.
– Ох, это…
– Я знаю, что это такое, – сказала Анна, перелистывая страницы.
Надя промолчала, позволив Анне рассмотреть книгу. Когда монахиня нашла несколько набросков Малахии, ее брови сдвинулись к переносице.
– Зачем тебе это? – наконец спросила она, возвращая книгу.
– Он мертв, – ответила Надя и прижала твердый переплет к груди.
Она ожидала увидеть радость, облегчение или равнодушие, но Анна выглядела по-настоящему расстроенной.
– Ох, – тихо сказала она. – Я… Боги, он был просто ужасен, но я знаю, что ты видела в нем что-то особенное. Мне очень жаль.
– Возможно, ему удалось выжить, – продолжила Надя. – Он умер у меня на руках, но… Все очень запутанно.
Анна моргнула:
– Что?
– Ну… я имею в виду, что смерть нельзя назвать временным явлением. Она постоянна, но, как выяснилось, не для всех. – Она замолчала. – Я, Серефин и Малахия стали исключением из правила.
Анна озадаченно ждала, пока она продолжит.
– Мы все умерли. А затем вернулись.
– Ты умерла? Наденька, что ты такое говоришь? И принц тоже?
– Теперь он король, – тихо ответила Надя. – Я… – Она замолчала. – Многое произошло в ту ночь, когда мы убили короля. После этого я оказалась заперта в Гражике, но Серефин позаботился о том, чтобы со мной ничего не случилось. Когда славки выяснили, кто я такая, он вывез меня из города. Ему было бы куда проще отправить меня на виселицу, но он этого не сделал. Теперь, когда он правит Транавией, я не знаю… Мне кажется, что у нас есть шанс.
Серефин убил Малахию, но все, что она рассказала Анне, было правдой. Она не винила его за это и даже понимала его поступок.
Анна подошла к креслу и опустилась на мягкие подушки. Чувствуя, как усталость пробирает ее до самых костей, Надя плюхнулась рядом.
– Малахия был Черным Стервятником.
– Нет, – Анна побледнела. – Я ударила его, – прошептала она. – А он даже не стал мстить. Он просто сбежал.
– Таким уж он был.
Он не стал мстить, потому что никто этого и не ожидал. Когда у него была возможность выбирать, он предпочитал быть просто Малахией, а не главой древнего ордена с грузом ответственности на плечах.
Анна покачала головой:
– Я чувствую, что это будет очень долгий рассказ. Не хочешь сначала отдохнуть?
Надя подобрала ноги и обхватила их руками, зажав книгу Малахии между сердцем и коленями. Ей не стоило приносить во дворец вещь транавийского мага крови, но она никак не могла отказаться от единственного напоминания о нем.
Решив не тратить время на паузы и неловкие моменты, Надя собралась с мыслями, стянула перчатку и рассказала Анне свою невероятную историю.
24
Малахия Чехович
«Он рассказывает мне, как заново создаст этот мир. Как будет сладок вкус богини солнца. Каждый раз он берет у меня немного больше. Нас нельзя остановить. Нас никто не остановит».
Отрывок из дневника анонимного последователя Чирнога
Транавия сгорит, если на то будет воля Чирнога. Его страна будет поглощена вместе с Калязином. Малахия не мог это остановить. Чирног подчинил его волю и разум. Подпитываясь энергией пробужденных, он будет становиться только сильнее.
Но Малахия тоже станет сильнее. Ему нравилось думать, что бог недооценивает его, как и все остальные. После того, как Руслан потерял сознание, он всерьез раздумывал о том, чтобы бросить Серефина.
Разобраться с надоедливым членом культа и оставить его лежать в кабинете было легко. Сперва Малахия планировал убить мальчишку, но его остановила мысль о возмездии Чирнога. Смерть Руслана все равно не помешала бы заклинанию, направленному на тех, кто остался в святилище. Малахии следовало бы сбежать, но он вернулся в комнату с мраморными полами и потрескавшимися стенами, чтобы увидеть, как ведьма лишается рук.
Он слишком далеко зашел.
У него все еще была книга Руслана, и он сунул ее в карман в надежде, что тот не заметит ее отсутствия. Он не собирался ее возвращать.
Руслан быстро пришел в себя и вошел в святилище, явно встревоженный тем, что ему не удалось убить своих пленников.
– Я доходчиво выразил свою точку зрения? – любезно спросил он у Малахии, прижимая к груди окровавленную руку, на которой не хватало еще одного пальца.
