Малахия с ужасом ожидал того момента, когда Оля придет в себя. Он сглотнул, прекрасно осознавая, на что способен Чирног. Если бы он замешкался, от ведьмы осталось бы лишь пустое место, а его брат с лейтенантом стали бы следующими.
Руслан доходчиво выразил свою точку зрения.
– Что теперь? – спросил Малахия, игнорируя отчаянный взгляд, который бросил на него Серефин.
Им не довелось увидеть, как ведьма отреагирует на потерю обеих рук. Со скорбным выражением лица Руслан приказал своим собратьям унести ее из святилища. Малахия так и не смог понять, была ли его печаль искренней или наигранной.
– А ведь я считал нас друзьями, когда мы путешествовали с ее шайкой, – сказал юноша. – Что ж, полагаю, дружбе пришел конец. Чего только не сделаешь ради своего бога.
– Что с ней будет? – спросил Малахия.
Руслан нахмурился:
– Она вообще не должна была здесь оказаться, но Чирног решил по-другому. Я прикажу вернуть ее в деревню.
«Где ей придется жить без рук», – подумал Малахия, но ничего не сказал. Многие люди теряли конечности на фронте и возвращались домой, привыкая жить без того, что когда-то казалось таким необходимым. Некоторые Стервятники вполне успешно заменяли руки хитроумными крюками и крепили металлические скобы к обрубкам ног. Но все это не имело отношения к делу. Руслан не должен был подвергать Олю таким мучениям. Ему не следовало использовать силу Чирнога. Лучше бы Чирног вообще никогда не просыпался.
– Найден еще один пробужденный. Ты пойдешь со мной, – сказал Руслан.
Опасаясь, что Руслан направит свой гнев на Серефина, Малахия согласился, стараясь не думать о том, что его ожидает.
Судя по всему, второй пробужденный был уже близко. Они передвигались только по ночам, чтобы избегать солнца. Малахию это ужасно раздражало.
Из-за плотного слоя снега идти было тяжело. Они забрались так далеко от цивилизации, что дороги не были утоптаны ногами путешественников. Оставив позади темную полосу леса, они вышли на широкую, дикую равнину.
– Как это работает? – спросил Малахия.
– Что? – Руслан поднял на него изумленный взгляд.
Всю дорогу Серефин жаловался на странные чары, утверждая, что он чувствует себя скованным.
– Магия, – сказал Малахия, сложив руки за спиной. Сейчас ему действительно пригодилась бы книга заклинаний. Он мог бы сделать записи о необычной силе, которую использовал Руслан. К тому же у него были довольно интересные черты лица, и Малахия хотел запечатлеть их на бумаге. Наконец, он подумал о Надиных портретах, спрятанных между страницами. Любое напоминание о ней казалось ему бесценным.
Еще один перелом, еще один раздавленный осколок, еще одна потеря. Она была умной и решительной, а ее сила пугающе напоминала силу Чирнога. Как она могла умереть? Что случилось?
Что, если?.. Но нет. Его смерти было бы недостаточно, чтобы заставить ее прервать свою жизнь. Она бы прекрасно обошлась без него. Будь ее воля, она сама вонзила бы нож ему в грудь. Она была сильнее, чем он мог себе представить. И, в отличие от него, не была сентиментальной.
Малахия пытался сосредоточиться, пока Руслан рассказывал примерно то же самое, что описывала Надя. Похоже, они оба заимствовали силу у своих богов. Интересно.
Если Руслан мог направлять магию Чирнога, то зачем им вообще понадобился Малахия?
Он не хотел ждать, пока бог вмешается в его мысли. Он и так знал ответ.
Раньше ему казалось, что к могуществу и власти ведет множество разных путей, хотя на самом деле их было всего два. Что это значило? Перемены были неизбежны, но кое-что можно исправить. Что запустило этот процесс?
«Думаешь, это был ты? Неужели ты настолько самонадеян?» – спросил Чирног.
«Только не в этот раз», – ответил Малахия. Когда он пересек черту силы, отделяющую смертных от богов, мир накрыла ударная волна. Надя создала еще одну, когда уничтожила магию крови, а третья возникла из-за того, что Серефин вырвал свой глаз.
Малахия первым уловил вдалеке стук копыт. Через пару секунд Серефин взглянул на него, приподняв бровь. Руслан казался подозрительно тихим, словно он сам не знал, что ждет их в конце пути. Малахия слегка покачал головой.
Они находились в Калязине. Что бы это ни было, оно вряд ли могло закончиться хорошо.
Руслан пребывал в полном неведении, пока стук не стал достаточно громким. Теперь его невозможно было игнорировать, и к тому же у них не было ни единого шанса убежать от того, кто приближался к ним на всех парах. Серефин усмехнулся:
– Давайте обменяем одних похитителей на других.
Руслан потянулся за своим кольцом. Малахия с молниеносной скоростью схватил его за запястье.
– Не так быстро, – тихо сказал он, криво улыбнувшись в ответ на пристальный взгляд парня.
– Я уговорил царевну не убивать меня. Думаю, справлюсь и с целым отрядом, – сказал Серефин.
– Ты идиот, – ответил Малахия.
Серефин пожал плечами.
И все же никто из них не попытался убежать. Малахия узнал форму. Это действительно был отряд, который окружил их со всех сторон. Серефин расхохотался, когда один из солдат спешился.
– Миломир! Какой приятный сюрприз!
Малахия смутно помнил этого юношу, который всюду следовал за царевной. У него были темные волосы, карие глаза и самое печальное лицо, которое Малахия когда-либо видел. Мрачный солдат бросил на Серефина усталый взгляд, но так и не дал своим людям сигнала поднять копья.
– Ona Delich’niya следила за вами несколько недель с помощью специального заклинания, – сказал он с глубокой скукой в голосе. У Малахии возникло ощущение, что это была его обычная манера разговаривать.
– Правда? – спросил Серефин и похлопал себя по мундиру, словно ища что-то в кармане. – Я и понятия не имел. Тогда где же она сама?
– Комязалов. Скоро вы тоже там окажетесь.
Серефин побледнел, как простыня.
– Что?
Малахия неловко переступил с ноги на ногу. Это означало, что им придется встретиться с царем.
Сможет ли Серефин постоять за себя без помощи магии?
– Vashne Cholevistne, я бы попросил вас сдаться без боя, – почтительно сказал Миломир, глядя на Серефина. – Но, если вы не согласитесь, мне придется применить силу.
Кацпер молча взял Серефина за руку. Костяшки его пальцев побелели от напряжения. Поведение Серефина изменилось. Его подбородок приподнялся, и вся прежняя неуверенность исчезла в одно мгновение. Он коротко кивнул головой.
– Мы можем передвигаться только по ночам, – сказал он. – Мой брат не выносит солнца.
Малахия не знал, как назвать чувство, которое расцвело в его груди, когда Серефин назвал его своим братом. Миломир нахмурился, но все же кивнул в ответ. На мгновение Малахия закрыл глаза.
