Как только она переступила порог, на нее обрушилась странная тяжесть. Движение. Словно нужная деталь с щелчком встала на место. Что-то пробудилось от долгого сна.
Она ненавидела это ощущение, и то, каким привычным оно становилось. Надя собралась с духом, чувствуя, как на ее плечи разом обрушились божественность, магия и тьма. Ей ничего не оставалось, кроме как переждать бурю.
Эта церковь была по-настоящему старой: такой же старой, как и болото, на котором построен Комязалов. Эта церковь была каменным алтарем, в трещинах которого скопилась засохшая кровь. Кинжалом, сделанным из кости и пронзающим окровавленную плоть. Она была жертвоприношением, святыней, тьмой, насилием и смертью.
Что-то дремало глубоко под землей, и оно шевельнулось, почувствовав присутствие Нади.
– Наденька?
Она вздрогнула, когда Анна снова взяла ее за руку. Надя стояла в притворе, уставившись на высокий потолок. На стенах висело столько икон, что между ними почти не осталось места. Так много святых. Так много мучеников. Так много мертвых. Здесь было слишком красочно и слишком громко. Каждый дюйм отделанных золотом стен покрывали иконы. Цвета были прекрасны. Они были агонией.
– Дай мне секунду, – сказала Надя напряженным голосом. Все это было слишком тяжело. Она бы не ощущала такой тяжести, будь обычным клириком. Что-то внутри нее взывало ко тьме. К колодцу с бурлящей водой. Она была бурей в человеческом обличии.
Может быть, здесь она наконец найдет ответы.
– Что происходит?
Надя покачала головой. Тихий вздох Анны не предвещал ничего хорошего. Она должна была себя контролировать. По кафельному полу застучали шаги – Надя только теперь заметила мозаику у себя под ногами, – и всего через несколько мгновений послушник спросил, не нужна ли им помощь. Ей на плечи легли руки Анны. Она не успела опомниться, как монахиня обернула ее волосы платком и завязала крепким узлом на лбу. Зазвенели тяжелые височные кольца, и Надя закрыла глаза: что-то разрывало ее изнутри, и от боли она тихо шипела сквозь сжатые зубы. Что-то внутри нее менялось.
– Dozleyena, – радостно сказала Анна. – Я прошу прощения. Моя подруга долгое время провела в лесах и совсем забыла, как одеваются цивилизованные люди.
Надя сглотнула, открывая глаза. Анна сжала ее руку.
Она повернулась к мальчику, чувствуя, как у нее сводит желудок. Послушник с растрепанными каштановыми волосами и темными глазами был лет на пять моложе Нади. Он поздоровался с Анной и спросил, что ей нужно, а затем растерянно заморгал.
– О, извините, сестра Вадимова, я вас не узнал. Вам нужна какая-нибудь помощь? – он с любопытством взглянул на Надю и Париджахан.
– Нет, спасибо, Андрей, мы просто идем в библиотеку.
Послушник улыбнулся.
– Сестра Белович спрашивала, куда вы подевались, но я сказал ей, что вы просто пошли гулять по лесу. Я знаю, как вы любите прогулки.
Казалось, Анну смутили его слова, но затем она улыбнулась с видимым облегчением.
– И за это тоже спасибо.
Надя обрадовалась, что они не пойдут в святилище. Она не хотела проверять, что произойдет у алтаря, если уже в притворе ее чуть не вывернуло наизнанку.
Рука Анны была липкой от пота, но Надя не стала ее отпускать, когда мальчик повернулся и повел их через восточный коридор. Оказавшись в библиотеке, она глубоко вздохнула, как будто ее сердце больше не сжимала чья-то крепкая хватка. Она ушла из поля зрения того, что ее преследовало. Библиотека была огромной и состояла из нескольких уровней с шаткими лестницами, соединявшими их между собой. В самом центре находилась богато украшенная винтовая лестница, которая вела на второй уровень, где ряды книг тянулись вплоть до сводчатого потолка.
– Как до них добраться? – спросила Надя у Андрея. Книги сомнительного содержания определенно находились на самом верху.
– С помощью лестниц и крюков. Я могу помочь, если вы скажете, что вам нужно! – прощебетал он.
Надя открыла рот, но Анна ответила раньше, чем она успела сказать хотя бы слово:
– Все в порядке, Андрей! Мы будем изучать древние родословные. Это очень скучно.
Парнишка выглядел разочарованным.
– Ну, дайте знать, если что-нибудь понадобится, – сказал он, прежде чем уйти.
Все еще потрясенная размерами библиотеки, Надя оглядела комнату.
– Что же мы будем делать?
Анна прикусила нижнюю губу.
– Избегать встречи с главным библиотекарем и молиться, чтобы мы сразу наткнулись на нужные книги.
– Ах, совсем как дома.
Анна усмехнулась. На мгновение Надя забыла, что они находятся в самом сердце Калязина и мир вокруг них рушится.
– Что ж, – сказала Париджахан, прежде чем направиться к лестнице, – я бы многое отдала, чтобы наш мрачный академик сейчас был здесь.
– Он бы нашел все необходимое за считаные секунды, а потом припоминал бы это нам в течение нескольких месяцев, – ответила Надя. – Мы прекрасно обойдемся без него. Просто… ищи апокрифы.
Сцена IV
Рашид Каджути
– Я немного разбираюсь в аколийской магии, – сказала Остия. – Расскажи, как именно она проявляется в твоей семье? Магия, как правило, не передается по наследству, но иногда такое случается.
Это был трудный вопрос, и Рашида радовало, что Остия задала его в отсутствие Париджахан. Они все еще не разрешили свои разногласия, вызванные ее скрытностью.
– Ты унаследовала свой талант?
Она кивнула.
– Семейный бизнес.
– Мои дед и дядя владели магией. А вот насчет родителей я ничего не знаю.
Они были в гостиной Виктора, и Рашид держал на коленях книгу заклинаний Остии, пока она расхаживала перед камином.
Он практически ничего не знал о своем дяде: тот умер еще до того, как Рашид успел его узнать. А дед составлял небольшие пророчества.
Остия издала разочарованный звук.
– Это нам не поможет. Магию провидцев легко узнать с первого взгляда: ты бы видел необычные сновидения. Но с тобой происходит что-то другое. Цветы – это очень странно. В тебе проявляется какая-то сила?
– Во мне проявляются странные цветы.
Она тихо фыркнула.
– Это должно ощущаться как… Ну, по этому поводу есть много метафор. Нить, река, песня, ощущение каких-то изменений в самом дальнем уголке твоего сознания. В случае людей, обладающих настоящим могуществом, таких как Малахия, это можно было бы назвать бурей. У тебя есть что-то подобное?
– На что это похоже для тебя?
– На лезвие, острое со всех сторон. И, если я неправильно за него схвачусь, оно меня порежет. Оно всегда там. Даже сейчас моя магия никуда не делась.
