– Я шла к тебе в гости рассказать кое-что важное и заблудилась в лесу! – радостно сообщила она.
– А где ты заблудилась? – спросил Сашка. – Место описать можешь?
– Запросто! Где-то между ШНыром и Москвой! Дерево, дерево, еще одно дерево! Тропинка! А над всем этим светит во все лопатки могучее солнце! – насмешливо описала Фиа. – Ну что, картина проясняется?.. Если б я могла сказать точнее, я сама бы вышла. Лучше давай придумывать какой-нибудь алгоритм, чтобы я не запаниковала.
– А ты можешь запаниковать?
– А почему нет? Я робкая девушка, меня только берсерки боятся! Расскажи мне, например, сказочку! Веселее топать будет.
– Привет! Это я, Рина! – задорно крикнула Рина, придвигаясь поближе к Сашкиному телефону. – Самое безопасное для тебя – переночевать в лесу, дождаться рассвета и идти в сторону восходящего солнца! Где оно восходит – там будет Москва!
В трубке на миг замолчали. Похоже, Фиа была не очень счастлива услышать Рину.
– Договорились! – кисло пообещала она. – Просижу сутки в лесу и пойду в Москву. Или буду отслеживать, куда летят самолеты! Рано или поздно выйду к Домодедово или к Шереметьево!.. О, еще один ориентир! Я вижу полосатую трубу котельной!
– Труба с флагом или без? – спросил Сашка.
– С флагом. А это важно?
– Это важно, потому что теперь я понял, где ты. Иди к трубе и жди нас там! Мы с Риной скоро будем!
– Отлично! – одобрила Фиа. – Я запущу вам навстречу что-нибудь маленькое! Какой-нибудь воздушный шарик!
Рина сходила в ШНыр за Ланой и Белым Танцем. Сашке больше хотелось полететь на Гавре, но старушка Лана боялась его смертельно. Ей недоставало абстрактного мышления, чтобы запомнить, что бывают гиелы дружественные, а бывают недружественные. Да и Гавр мог забыть, что съедобный кусок конины – на самом деле милая старая кобылка, на которую не стоит покушаться. Летели они невысоко, держались над лесом. Белый Танец с Сашкой в седле то и дело уносился вперед, старенькая же Лана с надеждой косилась в сторону всех полянок, всем своим видом говоря: «Неужели мы так спешим? Может, где-нибудь попасемся?»
Вскоре показалась полосатая труба с флагом. Они направились к ней, а когда подлетали, то послышался страшный рев, земля задрожала, и им навстречу из леса стартовала громадная ракета. Перепуганные пеги шарахнулись. В иллюминаторе ракеты, который почему-то открывался наружу, как рамы дачных домиков, стоял Гагарин и махал Сашке и Рине рукой. Рина потрогала себе лоб. Температура на первый взгляд нормальная, но образы была такие, словно она уже потерла себе между бровями пушкинским перстнем.
– Это не Гагарин! Это Фиа знак подает! – успокаивающе крикнул ей Сашка.
– А-а-а! – сказала Рина. – Ну да, конечно. Она же обещала запустить что-нибудь маленькое!
На лесной дороге, размахивая руками, стояла Фиа. Узнать ее можно было издали. Не так много в Подмосковье девушек, волосы которых окрашены наполовину в оранжевый, наполовину в зеленый.
Сашка соскочил с седла. Рина пока не садилась – искала место, где пег не переломал бы крыльев.
– Как ты здесь оказалась? Так и шла из Москвы? – спросил Сашка.
Фиа подула на руки. Она мерзла, хотя на ней были сто пятьдесят разноцветных кофточек, торчащих одна из-под другой.
– Долгая история. Я разбила машину… Нет, не разбила… Если машина врезалась в дерево, а потом утонула, как правильно говорить – разбила или утопила? – засомневалась она.
– У тебя есть машина?
– Была у одного знакомого делмэна. По дороге он стал приставать и все повторял: «Открой мне душу!» Ну ладно, раз уж первый попросил! Я выплела из волос фольгу, чтобы открыть ему душу, а он вдруг выскочил из машины и убежал с громкими воплями. Я попыталась сама сесть за руль – и утопила машину в пруду. Он зарос тиной, а я решила, что это полянка!
– А почему убежал делмэн? Ты действительно ему душу открыла? – спросил Сашка.
– Ну не то чтобы свою… Я показала ему самый большой кошмар его жизни.
– Какой?
Фиа опять принялась дуть на руки, хотя на этот раз, кажется, не мерзла.
– Этого я говорить не буду. У каждого в жизни есть свой кошмар. Постороннего им не напугать, но для самого человека он ужаснее мертвеца с содранной кожей! Хотя это может быть совершенная мелочь… Ну там, маленький красный паучок или кукла без головы.
– И у меня есть такой кошмар? – спросил Сашка.
Фиа быстро взглянула на него:
– Да.
– И что бы ты мне показала?
Фиа мотнула головой:
– Не могу… и не покажу никогда. Не хочу с тобой ссориться, и потерять тебя тоже не хочу.
– Ты меня не потеряешь! – самонадеянно сказал Сашка.
– Если покажу – потеряю, – невесело отозвалась Фиа. – У меня в детстве была подруга. Она однажды сказала: «Спорим, ты не сможешь мне сказать такую гадость, чтобы я на тебя обиделась?» И оказалось, что спор я выиграла. И теперь у меня подруги нет…
Рина все-таки сумела опустить пега на дорогу, не сломав Лане крыльев, и подошла к Фиа и Сашке.
– Короче, вот! Сообщаю новости! – сказала Фиа. – Вчера Гая чуть не сбросила гиела, а ведь он отличный наездник!.. Но что-то с ней такое творилось, что он несколько секунд ничего не мог с ней сделать. Даже электроповодьев она не боялась.
– Так это был Гай! – воскликнула Рина, вспоминая темную фигуру в седле.
Фиа внимательно посмотрела на Сашку и Рину:
– Да! Гаю важно не потерять над гиелами контроль. Он их вот как держит, – Фиа стиснула кулак. – А тут он в бешенство пришел. Не знаю уж, что он там углядел… Короче, Гай собирается послать Делибаша. Прячьте гиел, и сами прячьтесь!
Сашка слышал о Делибаше. Делибаш был лучшим в форте берсерков. Шныров с закладками он перехватывал днем и ночью, с невероятной точностью угадывая, в какой точке они будут выходить из нырка. Много раз Родион пытался выследить его, но все было бесполезно. Делибаш внезапно налетал, отбирал закладку и исчезал.
– Ты уверена про Делибаша? – спросил Сашка.
– Я слышала, как Дионисий Тигранович говорил об этом Младе…
В кармане у Фиа завибрировал телефон. Звонила Млада. Фиа проворчала, что о Младе нельзя вспоминать вслух.
– Фиа! Это я! – защебетал женский голос. – Ты где, детка?
– Здесь! – неопределенно отозвалась Фиа, жестом попросив Сашку и Рину помалкивать.
– Ты хотя бы одна?
– Я всегда одна! Я устала от одиночества!
– А мы-то с Владочкой как устали!.. – пожаловалась Млада. – Солнышко… не в службу, а в дружбу: мотанешься в Серебряный Бор? Знаешь, у озера вышка с подзорной трубой? Шныры спрятали там отсекатель. Позязя, солнышко, проследи, чтобы берсерки все сделали правильно. Это личная просьба Дионисия Тиграновича! Только сама не подходи близко! – И, не дожидаясь согласия, Млада повесила трубку.
