– Хотите подселить Штопочке эльба? – спросил Родион.
Гай не обиделся:
– Личинки тут нет. Если не веришь – поднеси к вашим охранным камням. Это просто виноград из-за Второй гряды, найденный, правда, в Межгрядье. Птицы иногда залетают и роняют.
– Откуда он у вас? – спросил Родион.
– Долгая история. Лет двести назад мне принес ее молодой шныр, который сам не воспользовался ею, хотя умирал от чахотки.
– Почему же не воспользовался? – напрягся Родион.
– Подозреваю, что это был демонстративный жест, адресованный двушке. Он даже ничего не взял с меня за ягоду. Точно швырял кому-то свою жизнь – вот, мол, она вам! Ничего мне не надо! Я не просил присылать за мной золотую пчелу! Не хотел в ШНыр! Не собирался болеть чахоткой! Не просил даже вашего исцеления! В общем, любопытный молодой человек. Я с интересом продолжил бы с ним знакомство, но он, к сожалению, вскоре умер.
– Не возьму! Забирайте вашу ягоду! – отрезал Родион.
Гай поморщился:
– Ты, кажется, решил, что я пытаюсь тебе что-то навязать! Чем больше буду навязывать, тем активнее ты будешь отказываться. Детские фокусы: ребенок и сам хочет в кино, но хитрит и заставляет взрослого его уговаривать. За эту ягоду – ну, если ты согласишься – я собираюсь потребовать с тебя очень много.
Родион неотрывно смотрел на трещину в боку ягоды, сочащуюся соком:
– Что именно?
– Когда-то, еще в бытность шныром, я принес с двушки грибницу. Грибница разрослась и надумала вернуться на двушку. Плотность у грибницы чудовищная. Граниты, базальты – для нее это как вата. Как оказалось, со стенкой мира она тоже успешно справилась. И теперь в трещину просачивается болото.
– И с каких это пор ведьмари боятся болота? – спросил Родион.
– Мы ничего не боимся. Но мы пускаем личинки эльбов за псиос, а тут оплаты нет.
– Ага. А вам нужно самим продавать билеты? – сказал Родион с издевкой.
– Совершенно верно. Вот я и хочу, чтобы шныры спустились в Подземье и разведали самый нижний участок, где больше всего протечек.
– Так пошлите туда свой отряд! Раз это под вашим фортом! – сказал Родион.
– Мы пытались, но у нас нет дракона, чтобы выжигать протечки болота. Короче, вот наши условия: отряд шныров спускается в шахты, проводит разведку. Это и в ваших интересах тоже. Ну а ягоду я дам тебе вперед! И дам время убедиться, что ягода работает.
С некоторым колебанием Родион потянулся за ягодой.
– Идет! – сказал он насмешливо. – Раз уж ведьмарям нужна помощь против эльбов!
Гай убрал руку с пузырьком в сторону.
– Минуту! Вместе со шнырами в Подземье спустится и кое-кто из наших. Ягоду я пока отдам ему на хранение. А он уж тебе передаст, когда найдете общий язык.
– Кто? – спросил Родион.
Белдо зашевелил пальчиками, дергая невидимые паутинки. Дверь открылась. В комнату вошел и в нерешительности остановился на пороге светловолосый молодой человек. С ним вместе вошла его ускользающая улыбка.
– Добрый день! – поздоровался он.
Затрещала ткань, загудели пружины. В следующий миг Родион уже летел по воздуху вместе с диваном. Никакие деревянные руки не могли его удержать. В последний момент диван предал Родиона и, опрокинувшись, придавил его собой. Родион заворочался на полу под его тяжестью. Совсем близко от него были ноги в белых кроссовках. Как же он ненавидел и ноги, и эти кроссовки! Зубами бы вцепился.
– Здорово! Хорошо, что вас не нужно знакомить! – сказал Гай.
– Предупреждаю… я… тебя… прикончу! – сказал Родион ногам.
Шнурки на белых кроссовках едва заметно дрогнули. Делибаш все всегда принимал к сведению.
– Нет, – жестко сказал Гай. – Вначале работа, иначе не будет никаких ягод! И никакого псиоса! Это и тебя касается, Делибаш!
Делибаш кивнул. Родион, в свою очередь, тоже что-то прохрипел.
– Громче! Даешь слово не бросаться на него, пока дело не будет сделано? – повторил Гай.
– Да пошли вы… ДА!
– Отлично! – одобрил Гай. – Дионисий Тигранович, разожмите наконец ваше прокрустово ложе! Нам, кажется, удалось договориться о перемирии.
Белдо неохотно пошевелил пальчиками. Деревянные руки разжались, и Родион сумел выбраться из-под дивана. Он стоял пошатываясь и стараясь не смотреть на Делибаша, чтобы на него не наброситься.
– Нам идти? – спросил Делибаш.
– Погоди! Ягоду возьми! Отдашь ему, когда сам сочтешь нужным! Можно хоть сразу! – Гай сунул ему пузырек.
Делибаш взял его, повернулся и вышел. Сразу Родиону ягоду он не отдал. Родион, с ненавистью взглянув на Гая, поплелся за Делибашем.
Когда за ними закрылась дверь, Белдо, явно испытав облегчение, хотел сказать что-нибудь веселое, но Гай вдруг уселся на опрокинутый диван и опустил руки. По его телу прокатывались волны. Весь Гай сделался вдруг как пустой резиновый костюм. Дионисий Тигранович затаился, боясь шевельнуться.
Несколько минут спустя Гай отвердел и, вернув себе форму, быстро взглянул на Белдо. Дионисий Тигранович восхищенно разглядывал шахматную доску.
– Ах! Какое чудо! Какой огромный трю-уд! – сказал он, от восхищения растягивая слово «труд».
– Перестаньте, Дионисий! Только что со мной связались из болота… План такой: Родион, Делибаш и все, кто с ними, пойдут вторыми. Главное, чтобы с дракончиком. По их следам с некоторым отрывом пойдем мы с вами, Дионисий. И у нас будет седло.
Белдо быстро высунул и спрятал язычок.
– А кто пойдет первым? – уточнил он.
– Витяра. Нужно, чтобы он взорвал антизакладку. Взрыв проделает в стене мира брешь, и большую, чтобы драконов на двушке собралось побольше и все они стали бы латать дыру, – ответил Гай.
– В болоте так уверены, что Витяра взорвет антизакладку? – удивился Дионисий Тигранович.
– Болоту нужно, чтобы он просто дошел туда с антизакладкой. А дальше все случится само, – загадочно подтвердил Гай.
Глава двадцать вторая. Ягода
Мы болеем за ваше здоровье!
Социальная реклама
Полчаса спустя Родион и Делибаш вышли из ведьмарских дверей в южной части города. Двери были нарисованы краской на кирпичной трансформаторной будке и замаскированы под городское граффити. У них был даже номер – 421, – тоже аккуратно написанный краской.
Делибаш провел ладонью по надписи. Она была свежая, красивая и изящная. Ощущалась опытная рука, работавшая смело, без трафарета, даже с некоторым щегольством. Двойка имела вертлявейший изгиб, а единица откинулась чуть назад и застыла, как гвардейский солдат по стойке «смирно».
