Но ни его, ни принца Роланда на дворцовом крыльце не было — зато десять черных карет вполне резво скатились с Капитолийских Холмов и направились к центру города. Оказалось, Роланд собирался поджидать нас на барже, но будет ли там Кирон, Вильфред Моррис не знал.
К тому же на мой вопрос он окинул меня насмешливым взглядом, заявив, что все со мной ясно, на что я фыркнула и отвернулась к окну. Тут Вильфред добавил, что на барже будет еще и король. Я уже знала об этом от тетушки Мюри, зато Изабель нахмурилась, заявив, что речная прогулка, несомненно, пройдет крайне увлекательно.
И ее голос был полон сарказма.
Впрочем, вскоре Изабель перестала хмуриться и принялась глядеть по сторонам, сказав нам, что Авенна удивительно прекрасна. Я тоже поглядывала на красоты столицы, тогда как Лесли все время высовывалась наружу, чтобы посмотреть, как там братья Ворсли, а заодно им и помахать. Не выдержав, Вильфред заявил, чтобы та вела себя поосторожнее, иначе с него непременно спросят, если он довезет до пристани не трех, а только двух избранниц.
Вернее, снимут голову, а без нее жить довольно затруднительно.
Лесли его послушала, да и я оставила при себе колкости, крутившиеся на языке.
Вместо этого стала смотреть на огромный, незнакомый мне город.
Возможно, прежняя Шерри бывала в Авенне много раз, но сегодняшняя я ничего не помнила из красот столицы Ангора. К тому же Вильфред, сидевший напротив, принялся рассказывать нам обо всем, что мелькало за окнами, и делал это крайне увлекательно. Говорил он про огромные величественные храмы Все-Отца и Все-Матери, про здание Парламента, про высоченные стелы, установленные в честь победы Ангора над Шиалором — этих побед было не счесть, — и про трехэтажные дома, и про переполненные улицы, на которых толпились горожане.
Махали, приветствуя караван черных карет, в одной из которых ехала их будущая королева. Кричали и кидали под колеса цветы, пока…
— Чариз! — раздался возглас в толпе. — Чариз Моррис!
Я напряглась, сердце заколотилось словно бешеное, и я принялась высматривать того, кто кричал. Заметила — к каретам пробивался молодой светловолосый парень. Он уже протиснулся сквозь толпу, но стража не зевала. Конные направили лошадей наперерез, а перед парнем возник один из магов.
— Чариз, это же я! — вновь воскликнул он. — Пустите меня к ней!.. Я ее однокурсник, Кеннет Хоулз!
Наша карета остановилась, началась неразбериха, потому что парень все так же старался ко мне пробиться, тогда как я…
Я смотрела на него во все глаза.
Светловолосый, с косо подстриженной челкой и серыми глазами, он, оживленно жестикулируя, принялся что-то объяснять охране, но до меня долетали лишь отрывки фраз.
Из них мне скоро стало все понятно.
Выходило, сегодня он приехал в столицу из Сакстердола, чтобы как можно скорее подтвердить мою личность. Он готов сделать это здесь и сейчас — потому что у него нет никаких сомнений в том, что перед ним его однокурсница.
Чариз Моррис, одна из его боевой четверки.
— Врет же, мерзавец! — заявил, сунувшись в окно старший Ворсли. — Какая же вы Чариз, леди Макнейл?! Вы же леди Макнейл! А можно мы его…
— Нельзя! — сказала ему глухо, и Фергус, улыбнувшись Лесли, убрался восвояси.
— Ну почему же он врет? — усмехнулся Вильфред, после чего снова расправил свой до невозможности идеальный манжет. — Он говорит истинную правду!
— Это ведь вы все подстроили?! — накинулась я на него, потому что однокурсника ко мне все же не пустили.
Вместо этого выставили его с мостовой, и он снова смешался с толпой. Нет же, его повезли во дворец… Но наша встреча ничего не изменила — память продолжала упрямо молчать, словно придавленная могильной плитой.
Зато лицо Вильфреда Морриса говорило о многом.
— Ты не права, моя дорогая сестричка! — отозвался он с явным удовольствием. — Я к этому нисколько не причастен, ты же сама слышала его слова. Если Боги и лишили тебя… гм… памяти, то, надеюсь, со слухом у тебя все в полном порядке. Твоего однокурсника притащил в Авенну твой жених.
— Жених? — переспросила я, почему-то подумав на лорда Пемроуза.
— Принц Роланд или Кирон, ты уж сама разбирайся, — подмигнул Моррис. — Я здесь совершенно ни при чем, так что все претензии можешь предъявлять Годдартам.
Но я все равно посмотрела на Вильфреда с большим сомнением. Мне казалось, что он выглядел так, словно неожиданно для себя выиграл огромный приз в лотерее или же его лошадь, явный аутсайдер, обошла всех фаворитов заезда, позволив ее хозяину сорвать большой куш.
Поэтому, покачав головой, я повернулась к окну.
Кареты снова тронулись, мы покатили по залитой солнцем Авенне, красоты которой перестали меня волновать.
Признаюсь, я не знала, что мне и думать. Получалось, я только что получила неопровержимое подтверждение тому, что меня зовут Чариз Моррис, и этот самодовольный нахал на противоположном сидении — мой родной брат. Но при этом я не испытывала ни малейшей радости или облегчения.
К тому же память до сих пор спала, не делая ни единой попытки вернуться и хоть как-то это подтвердить.
Но почему?! Почему так?
Думала об этом, трясясь в карете, и вырвалась из своих мыслей только тогда, когда мы прибыли на пристань. Вышли наружу, затем девушкам помогли взойти по украшенным цветами и лентами сходням на такую же украшенную баржу, где нас уже встречал одетый в светлый парадный камзол, но выглядевший порядком усталым Роланд.
Чуть поодаль с отеческим видом на происходящее взирал Реджинальд Годдарт. Король показался мне исполненным величия и благодушия и вовсе не напоминал терявшего разум человека. Но, помня о вчерашнем, я быстро поклонилась одному и второму Годдартам. Решила, что мне стоит как можно скорее убраться с королевских глаз, чтобы правитель Ангора снова не заподозрил во мне врага.
Реджинальд Годдарт на мое приветствие ответил молчаливым кивком — уверена, вчерашний инцидент не задержался в его памяти, — тогда как Роланд поцеловал мне руку, заявив, что я выгляжу чудесно. Впрочем, то же самое он говорил каждой из двадцати шести избранниц, тоже выглядевших чудесно этим утром.
Кирона нигде не было, и меня это немного расстраивало.
Что уж тут скрывать — я постоянно возвращалась к нему в мыслях, а цветы с белоснежной карточкой, на которой стояла его подпись, принесенные этим утром, говорили о том, что принц тоже обо мне думал.
Зато Изабель после приветствия Роланда раскраснелась так, что это стало заметно многим — я увидела, как многозначительно переглядывались дожидавшиеся своей очереди девушки. Но подруга тоже не испытывала никакого желания оставаться на глазах у короля, поэтому мы, дождавшись Лесли, поднялись на верхнюю палубу, где помахали оставленным на берегу Ворсли.
