Большая часть турелей на пирамиде тем временем замерла, а потом и вовсе скрылась в корпусе. Осталось всего четыре, ближе к верхушке. И стреляли они прицельно, короткими очередями, явно экономя энергию. Казалось, каждый из выстрелов может оказаться последним.
Перед глазами вдруг замелькали крупные мигающие надписи, выводимые интерфейсом амальгамы.
Внимание: директива Ординаторов!
Турнир завершен досрочно.
Задача высшего приоритета: Всем Жнецам прибыть к пилону № 009 для закрытия разлома в Заарум.
Сражения между собой запрещены!
Ударные группы Дозора высланы в район разлома. Поддержка с воздуха уже в пути.
– Они отменили турнир! – крикнул я, предупреждая Харула и Хестию. – И выслали сюда армию.
– Опомнились, наконец-то! – выругавшись, выдохнула разбойница. – Но нас тут сожрут раньше, чем прибудет подкрепление!
– Разлом в Заарум?! – в ужасе переспросила Регина.
– Как я и подозревал. Я видел такое однажды, – отозвался Харул. – Не в таких масштабах, конечно…
– Это хуже, чем Скверна? – переспросил я. Хотя дурацкий вопрос, конечно. Это и так видно.
– Грибница медленно просачивается через небольшие разрывы в ткани мироздания. Это особая форма жизни. Она подпитывается энергией хаоса, но вызревает уже здесь, в нашем мире…
Харул отвлекся, несколькими взмахами серпа отрубая лапы очередному демону. Я добил того точным выстрелом в пасть.
– Но если разлом большой – то в него может пролезть существо из самого Заарума. Я уже почуял неладное, когда увидел ту тварь в стеклянной башне. Но я и представить себе не мог, что сюда вылезет что-то подобное…
Он с нескрываемым ужасом взглянул наверх – гигантское чудовище как раз распрямило одну из лап и занесло её далеко вперед, пытаясь дотянуться до пилона. К счастью, не удалось – конец лапы ударился в газон метрах в сорока от нас, но так, что земля под ногами дрогнула. Тварь подтянула лапу к себе, проделывая через весь двор глубокую траншею.
– Это, пожалуй, самый крупный разлом со времен Сирруаша, – потрясенно помотав головой, закончил Харул.
– Очень интересно! – издевательски оскалилась Хестия. – Но нам-то что теперь делать?
– Отступаем! – будто услышав её, рявкнул кто-то из гракхов. – Все в здание!
Это, пожалуй, действительно был единственный выход. Да, решеток на окнах нет, и демоны довольно легко карабкаются по фасаду и бьют стеклопакеты. Но все же внутри куда больше возможностей спрятаться или загородиться. Подвальные помещения, какие-нибудь подсобки без окон. Шахты лифта, в конце концов… Будем надеяться, что у тех ребят, что остались в лагере на стройке, тоже хватит ума забаррикадировать все проходы. А может, демоны их и не чуют пока, все же расстояние до верхних этажей приличное…
– Бежим! – выкрикнула Хестия, и первая рванула вслед за гракхами.
Все мы понемногу отступали к тому краю баррикады, что ближе к входу в здание. Еще немного – и начали перелезать через неё. До дверей подъезда было всего несколько десятков метров, но практически открытого пространства. Преодолеть его поодиночке под натиском орды демонов было невозможно, так что, несмотря на все распри, мы продолжали держаться вместе, практически плечом к плечу.
Я, наконец, увидел Руса и еще двоих наших. Кажется, кроме Рината и Макса, это были единственные, кто остался в живых из ударной группы. Хотя, может, кому-то посчастливилось укрыться где-нибудь…
Мысли мелькали в голове одна за другой – разрозненные, сумбурные, будто перемешанные кусочки пазла. Сказывалось, что мне не доводилось участвовать в боевых действиях. Страх и растерянность волей-неволей выдавливали все остальные эмоции, и ощущение было такое, будто я тону, кое-как удерживаясь на поверхности, чтобы ухватить очередную порцию воздуха.
И тут я вспомнил про контроль эмоций в Боевом ядре Жнеца. Отправил мысленную команду Аме, и почти сразу же стало легче. Сердцебиение быстро унялось, дыхание выправилось, я стал смотреть на все отстраненно, будто происходило это не со мной. И даже, кажется, в немного замедленном темпе. Все чувства при этом резко обострились – зрение, слух, обоняние. Порой они выхватывали из общей картины какие-то мелкие элементы, высвечивали их так ярко, что они, кажется, навсегда впечатывались в память.
Взмах остро заточенного серпа Харула – и клинок врезается в паучью конечность монстра внутренней стороной, с хрустом прорубая черную, похожую на хитиновый панцирь, оболочку. Несмотря на то, что лапа тонкая, тоньше человеческого запястья, отсечь её полностью с одного удара не удаётся – лезвие со скрежетом застревает в разрубе, и Харул подается назад, высвобождая его.
Ринат бьет по той же лапе – со злостью, наотмашь, раздробив сустав так, что в стороны брызжет какая-то липкая жижа. Тут же замахивается снова, и обернутая колючей проволокой бита врубается прямо в раскрытые челюсти монстра, ломая зубы. Тварь изгибается, валится на бок и резким движением, похожим на удар скорпиона, бьет заостренной лапой, растущей откуда-то из нижней части спины, Ринат, уже замахнувшись для следующего удара, вдруг замирает на вдохе, с изумлением глядя вниз. Острие живой пики вонзается ему в нижнюю часть живота, под бронежилет, и резким рывком снизу вверх проникает все глубже, приподнимая его над землей.
Макс, надрывно крича, рубит черную паучью лапу сверху, двумя ударами отделяя её от туловища. Еще один демон налетает сбоку, и я едва успеваю прожечь его спаренным выстрелом из Испепелителя.
Ринат с перекошенным от боли лицом падает на землю, от его крика неприятно звенит в ушах. Макс хватает его подмышки, пытается тащить за собой, но на нас прыгают ещё сразу двое. Я успеваю отчетливо увидеть распахнутую пасть одного из них – похожую на морду Чужого из старого фантастического ужастика. Ускользаю на мгновение на изнанку, чтобы увернуться от удара, и бью сам – длинным продольным ударом рассекая монстра от морды до хвоста, больше похожего на еще одну конечность, только загнутую вверх и вперед. Второго монстра добивают двое гракхов, оказавшихся неподалеку.
Макс продолжает что-то кричать, пытаясь поднять Рината, но я оттаскиваю его и тяну за собой, чтобы он не отбился от основной группы.
– Брось! Он уже не жилец!
Макс взглянул на меня так, будто готов был ударить. Но я упрямо тащил его дальше. Раненый, стоило отдалиться от него на несколько шагов, тут же скрылся под целой кучей налетевших со всех сторон демонов. От его предсмертных криков и звука раздираемой плоти дрогнуло лицо даже у Хестии. Но я продолжал двигаться дальше, будто в каком-то трансе, на бегу продолжая цепляться за яркие детали.
Вонь паленой плоти от трупов демонов, попавших под обстрел пилона – такая густая, что от неё уже першит в горле… Чуть поодаль продолжает реветь впавший в буйство великан-гракх. Он даже не пытается отступать к зданию и, возможно, вообще не соображает, что происходит вокруг. Лишь исступленно машет своей булавой, страшно оскалившись и упиваясь битвой…
