— Скажи «до свидания»!
Браслет полетел в воду.
Они всё-таки убили его.
* * *
Человек без браслета — синоним слову «мертвец».
Даже если такой человек ходит, дышит, смотрит — он всё равно уже мёртв.
Безбраслетник — предатель Родины. И это не эмоциональная оценка, а официальное определение, прописанное в Законе «Об обязательном ношении средств личной идентификации». Наказанием за предательство, как известно, является смерть.
Безбраслетников называют «сличами». Это тоже, своего рода, статус. Самый низкий из всех возможных. СЛИЧ — самовольно лишившийся идентичности человек или по-другому — «дикий», «невидимка».
Как правило, браслеты с себя срывают только психически нездоровые люди или отъявленные преступники, которым нечего терять. В большинстве случаев сличей находят очень быстро — в первые часы после разрыва контура. Реже им удаётся скрываться дольше и даже заявлять о себе, как Ярославский душитель или Окулист — известные маньяки-убийцы, которые умудрялись на протяжении довольно длительного времени совершать свои злодеяния, не будучи пойманными.
В школе им рассказывали, что когда-то в глухих уголках России орудовали целые группировки «невидимок», ведущие так называемую партизанскую войну против правительства. Они скрывались в лесах или непроходимой горной местности и совершали вооружённые налёты на территориальные отделы жандармерии, склады с продовольствием, убивали «светлых», чиновников и пограничников, распространяли листовки с антиправительственными призывами. Но это было давно, на заре Новой Жизни. Уже много лет о подобных отрядах никто не слышал.
Совсем редко среди сличей появляются и такие, кто пытается перейти государственную границу, как это сделал жандармский прапорщик Щеглов, удравший на территорию Финляндии во время учений. С тех пор в широком обиходе появилось выражение «дать щегла», то есть сбежать в другую страну. Но такое случалось редко, и в большинстве случаев «щеглов» ловили.
И всё же бывали случаи, когда люди теряли свои унэлдоки ненамеренно. Среди всевозможных «страшилок», так любимых детьми разных возрастов, истории про «потерянный браслет» всегда были на первом месте. И никогда нельзя было сказать наверняка, что в этих историях правда, а что вымысел.
Валька как-то рассказал страшилку про подвыпившего путеобходчика, который на железнодорожном перегоне в Мге неудачно поскользнулся, и проходящая электричка по локоть отрезала ему правую руку. Истекая кровью, однорукий выпивоха добрался до станции, где были люди, и уже там потерял сознание. Уцелевшей рукой он, как дубинку, крепко держал за запястье свою отрезанную конечность. Прибывшие на место медики, как ни старались, не смогли у него её вырвать. Он так и умер от потери крови с собственной рукой в руке.
По крайней мере, он умер полноправным гражданином.
* * *
Когда в 14 лет Славке выдали «взрослый» унэлдок, он был счастлив и горд.
Тонкий небесного цвета пластиковый ремешок «детского» браслета ему, по традиции, оставили на память, предварительно изъяв электронный чип, передатчик и прочую начинку. Его новый унэлдок внешне почти ничем не отличался от прежнего, разве что был немного шире, да имел чуть более плотную «шишку».
Раньше Славка был уверен, что вся информация о нём хранится именно на браслете — и его электронное свидетельство о рождении, и табель успеваемости в школе, и история болезни, и даже наградной диплом победителя губернского конкурса в составе школьного хора «Садко». Но более сведущий в этих вопросах Валька объяснил, что унэлдок «излучает» только Персональный Идентификационный Номер Гражданина (ПИНГ), как штрих-код в магазине, а вся-вся информация о человеке содержится в базе данных в удалённом дата-центре где-нибудь под Сосновым Бором, в Гатчине или ещё где.
— Ты как себе это представляешь? — смеялся лопоухий Валька. — Вот сломается твой удок, и что? Все данные пропадут и как тогда?
Славка только испуганно пучил глаза, боясь представить, что с его браслетом может случиться что-то подобное. Но Валька успокоил, сказав, что даже если вдруг электронный чип выйдет из строя, все данные останутся целыми и невредимыми.
Позже Славка узнал о браслетах больше. Например, о системе дифференцированного доступа к личной информации. Когда дорожный инспектор прикладывает свой скандок к браслету водителя, он получает только те данные, которые ему нужны по долгу службы. Но не может ничего узнать например о семейном положении водителя или просмотреть его историю болезни. И так с любыми службами. Медики могут получить доступ только к медданным человека, налоговики к финансовым, учителя к образовательным. И только госбесы могут в любое время суток просматривать абсолютно любую информацию на каждого жителя страны. Для этого им нужен только ПИНГ — девять цифр основного номера и трёхзначный статусный код. И ничего не утаится.
Система знает всё про каждого жителя страны.
Поэтому, когда из «детского» браслета изъяли чип, Славка был спокоен — он знал, что вся его задокументированная жизнь осталась в неприкосновенности. Зато с новым «взрослым» браслетом его возможности заметно расширялись.
Во-первых, новый чип был интегрирован в единую платёжную систему, и с момента вручения «взрослого» унэлдока Славка мог сам совершать любые покупки, достаточно было приложить унэлдок к пинпаду в магазине, а большой палец к сканеру, и деньги списывались с личного счёта в Едином Государственном Банке, на котором уже, кстати, лежали его первые собственные 10 000 «эриков» — подарок от государства на совершеннолетие! Его старый унэлдок был привязан к личному счёту отца и строго ограничивал платёжные способности — отовариваться несовершеннолетний Славка мог только в продуктовых магазинах и Товарах для школьников, да и то в пределах незначительных сумм. Новый позволял совершать почти любые покупки.
Теперь он мог принимать участие в голосовании, для чего также было достаточно поднести браслет к считывателю системы «Гражданский выбор» и, после того как система идентифицирует избирателя и выведет электронный бюллетень на экран, приложить палец к фотографии одного из кандидатов прямо на экране. И готово!
Но главное, и мысль об этом затмевала всё остальное, с этого момента он имел право пользоваться Ростернетом не один час по рабочим дням и два часа по выходным и праздникам, как это было раньше, а два часа в будни и целых четыре в нерабочие дни! Мог завести личный блог, оставлять комментарии к статьям и новостям, скачивать и устанавливать некоторые программы. Он получил доступ к огромному объёму информации, которая раньше была для него закрыта по возрастному критерию.
Как только улыбчивая паспортистка заварила концы нового синего браслета на Славкином запястье и торжественно пожала его вспотевшую от волнения ладонь, он, дважды ударив себя кулаком в левую сторону груди, срывающимся голосом прохрипел: «Я — в Стране, Страна — во мне!» И тут же едва не рухнул в обморок, то ли от стоящей в помещении духоты, то ли от переполнявших его чувств.
