Мама сказала ему возвращаться в постель и поспать, пока не наступит утро, но он не мог. Он оделся в костюм, который мама специально купила для первого дня в школе, лег на кровать и ждал. Он первым спустился вниз завтракать, и мама испекла шоколадное печенье, его любимое. Она поцеловала его в щеку и сфотографировала за завтраком, лотом еще раз, когда он уже был в куртке и с пустым рюкзаком на спине, словно черепаха с панцирем.
Не могу поверить, что мой малыш идет в школу, — сказала мама.
Джойи, который в этом году шел в первый класс, сказал, чтобы Питер перестал вести себя как дурак.
— Это просто школа, — сказал он. — Ничего особенного.
Мама застегнула кутку Питера.
— Для тебя это тоже когда-то было особенным событием, — сказала она.
А потом сказала Питеру, что приготовила для него сюрприз. Она пошла на кухню и вернулась с коробочкой для завтраков с изображением Супермена. Супермен летел вперед, словно хотел вырваться из металла. Изображение было немного выпуклым, как буквы в книгах для слепых. Питеру понравилось, что даже не глядя, он мог определить, что это его коробка для завтраков. Он взял подарок и обнял маму. Он услышал, как внутри перекатываются порезанные фрукты, шуршит бумага, и представил, что его завтрак — это внутренние органы коробки.
Они стояли у дороги, и точно так, как это много раз снилось Питеру, вдали показался автобус.
— Еще одну! — крикнула мама и сфотографировала Питера рядом с фыркающим автобусом. — Джойи, — проинструктировала она, — присматривай за братом. — Потом поцеловала Питера в лоб. — Мой мальчик большой, — сказала она, и ее губы сжались в полоску, как всегда, когда она старалась не заплакать.
Вдруг Питер ощутил холод внутри. А если в школе будет совсем не так, как он представлял? А если учительница будет похожа на ведьму из того фильма, после которого Питеру снились кошмары? А если он забудет, в какую сторону пишется буква «Е», и все будут над ним смеяться?
Терзаемый сомнениями, он поднялся по ступенькам автобуса. Водитель был одет в армейскую куртку, а во рту у него не хватало двух передних зубов.
— Там сзади еще есть места, — сказал он, и Питер направился по проходу, высматривая Джойи.
Его брат сидел рядом с мальчиком, которого Питер не знал. Джойи посмотрел, как он проходит мимо, но ничего не сказал.
— Питер!
Он обернулся и увидел Джози, которая хлопала ладонью по свободному сиденью рядом с собой. Ее темные волосы были собраны в хвостики. А еще на ней была юбка, хотя она терпеть не могла юбки.
— Я заняла для тебя место, — сказала Джози.
Он сел рядом, чувствуя себя уже намного лучше. Он ехал в автобусе. И сидел рядом с лучшим другом в мире.
— Классная коробочка для завтрака, — заметила Джози.
Он поднял коробку и показал ей, как, если коробку покачать, кажется, что Супермен двигается, и в этот момент через проход потянулась рука. Парень с руками гориллы и в повернутой назад козырьком бейсболке выхватил коробку из рук Питера.
— Эй, урод, — сказал он. — Хочешь посмотреть, как Супермен летает?
И прежде чем Питер понял, что собирается делать старший парень, тот открыл окно и вышвырнул коробочку. Питер встал, вертя головой в поисках запасного выхода в хвосте автобуса. От удара об асфальт коробка раскрылась. Яблоко покатилось, пересекая желтую полосу разметки, и исчезло под колесами проезжавшей машины.
— Сядь! — рявкнул водитель.
Питер опустился на свое место. Лицо было бледным, но уши горели. Он слышал, как тот парень и его друзья смеялись, так громко, что казалось, они смеются прямо в его голове. Тогда он почувствовал, как Джози взяла его за руку.
— У меня есть арахисовое масло, — прошептала она. — Мы поделимся.
Алекс сидела в комнате свиданий в тюрьме напротив своего нового клиента Линуса Фрума. Сегодня утром, в четыре часа, он весь в черном и с лыжной маской на голове, угрожая оружием, ограбил магазин на заправке в Ирвинге. Полиция прибыла, когда Линус успел скрыться, и нашла на полу мобильный телефон. Он позвонил, когда детектив уже сидел за своим столом.
— Чувак, — сказал звонивший. — Это мой мобильный. Ты его нашел?
Детектив ответил утвердительно и спросил, где тот его потерял.
— На заправке в Ирвинге. Я был там где-то час назад.
Детектив предложил встретиться на перекрестке шоссе 10 и 24а, пообещав принести телефон.
Стоит ли говорить, что Линус Фрум приехал и был арестован за ограбление.
Алекс смотрела на клиента, сидящего с другой стороны поцарапанного стола. Ее дочь сейчас ела печенье с соком, или слушала сказку, или рисовала, или что там еще делают в первый день в подготовительном классе. А она сидит здесь, в окружной тюрьме, в одной комнате с преступником, у которого не хватило ума не остаться в дураках.
— Здесь сказано, — сказала Алекс, внимательно просматривая полицейский отчет, — что имел место какой-то конфликт с детективом Хошольмом, когда вам зачитывали права.
Линус поднял глаза. Он был еще ребенком — всего девятнадцать — с прыщами и бровями, сросшимися на переносице.
— Он думал, что я тупой, как кусок дерьма.
— Он так вам сказал?
— Он спросил, умею ли я читать.
Все полицейские спрашивают. Они обязаны убедиться в том, что преступник понимает зачитываемый список прав задержанного.
— А вы, похоже, ответили что-то вроде: «Я че, козел, похож на идиота?»
Линус пожал плечами.
— А что я должен был говорить?
Алекс сжала пальцами переносицу. Ее работа государственного защитника состояла из череды моментов вроде этого: когда огромное количество времени и энергии тратится на того, кто через неделю, месяц, год опять будет сидеть за этим столом. А с другой стороны, что еще она умеет делать? Это тот мир, который она сама себе выбрала.
Запищал ее пейджер. Взглянув на номер, она выключила его. — Линус, я думаю, мы будем оформлять чистосердечное признание.
Она передала Линуса в руки дежурного и заглянула в кабинет секретаря, чтобы позвонить.
— Слава богу, — произнесла Алекс, когда на том конце ответили. — Ты спас меня, а то я уже собиралась выпрыгнуть из окна тюрьмы на втором этаже.
— Ты забыла, что там решетки, — ответил Уит Хобарт смеясь. — Я раньше думал, что их устанавливают не для того, чтобы арестованные не сбежали, а чтобы удержать их адвокатов от бегства, когда те поговорят со своими подзащитными.
Уит был начальником Алекс, с тех пор как она стала государственным защитником штата Нью Гемпшир, но девять месяцев назад он ушел на пенсию. Уит был не только легендой в своем деле, он стал ей отцом, которого у нее никогда не было, — таким, который, в отличие от ее собственного отца, умел хвалить, а не критиковать. Ее хотелось, чтобы Уит был сейчас здесь, а не в каком-то гольф-клубе на побережье. Он приглашал ее на обед и рассказывал истории, которые помогали ей понять, что у каждого государственного защитника бывают делай клиенты вроде Линуса. А потом он каким-то образом умудрялся оставить ее одну со счетом за обед и желанием встать и бороться дальше.
