— Мы говорили воспитателям, — пожаловалась Джози. — Они сказали Дрю и остальным ребятам оставить Питера в покое, но те не послушались.
— Потому, — подытожила Алекс, — ты сделала то, что считала лучшим?
— Да, для Питера.
— Представь, что ты бы всегда так поступала. Например, если бы тебе понравилась чья-то куртка, ты бы ее забрала?
— Это значит украсть, — сказала Джози.
— Точно. Именно поэтому существуют правила. Нельзя нарушать правила, даже если кажется, что все остальные это делают. Потому что если ты нарушишь — если мы все будем их нарушать, — мир превратится в очень страшное место. Место, где воруют куртки, бьют людей на площадке. Вместо того чтобы поступить как лучше, иногда приходится поступать правильно.
— Какая разница?
— Лучше — это то, как тебе кажется нужно поступить. Правильно — это то, как следует поступить. Когда ты думаешь не только о себе и о своих чувствах, но и о других людях, о том, что было раньше, о правилах. — Она посмотрела на Джози. — Почему Питер не дрался?
— Думал, что у него будут неприятности.
— Вопросов больше нет, — сказала Алекс.
Ресницы Джози слиплись от слез.
— Ты сердишься на меня?
Алекс задумалась.
— Я сержусь на воспитателей, потому что они ничего не сделали, когда Питера обижали. И я не в восторге от того, что ты разбила мальчику нос. Но я горжусь тем, что ты хотела защитить своего друга. — Она поцеловала Джози в лоб. — Иди, переоденься во что-нибудь без дырок, Суперженщина.
Джози убежала в свою комнату, а Алекс все сидела в ванной на полу. Она вдруг поняла, что для отправления правосудия в первую очередь необходимо быть рядом и вмешаться — в отличие от воспитателей на площадке, например. Можно быть строгим, не приказывая, можно всегда придерживаться правил, принимать во внимание все доказательства, прежде чем принять решение.
Алекс поняла, что быть хорошим судьей — это почти то же, что и быть хорошей матерью.
Она встала, спустилась вниз и сняла телефонную трубку. Уит ответил после третьего гудка.
— Хорошо, — сказала она. — Скажите, что я должна делать.
Стульчик был слишком маленьким для Лейси, колени не помещались под столом, стены были выкрашены в слишком яркий цвет. Сидящая перед ней учительница была такой молоденькой, что Лейси засомневалась, может ли она выпить дома бокал вина и не нарушить ни один закон.
— Миссис Хьютон, — говорила учительница, — мне бы очень хотелось дать вам лучшее объяснение, но факт остается фактом: некоторые дети просто являются магнитом для насмешек. Другие дети видят их слабости и пользуются этим.
— А в чем слабость Питера? — спросила она.
Учительница улыбнулась.
— Я бы не назвала это слабостью. Он чувствительный и милый. Но это значит, что скорее всего он не станет носиться с другими ребятами по двору, играя в полицейских, а будет сидеть в углу с Джози и раскрашивать картинки. Остальные дети это видят.
Лейси вспомнила, как, когда она училась в начальной школе и была не намного старше Питера, они выращивали в инкубаторе цыплят. Вылупилось шесть птенцов, но один цыпленок оказался хромым. Он всегда последним мог поесть или попить. был тощим и неуклюжим по сравнению с братьями. Однажды весь класс с ужасом увидел, как здоровые цыплята насмерть заклевали хромоножку.
— Поведение этих ребят не останется безнаказанным, — заверила учительница. — Если мы что-нибудь заметим, то сразу же отправим их к директору. — Она открыла рот, словно хотела еще что-то сказать, но промолчала.
— Что?
Учительница опустила глаза.
— Просто, к сожалению, такая реакция может дать обратный результат. Ребята будут видеть в Питере причину своих неприятностей, и все начнется снова.
Лейси почувствовала, как лицо наливается краской.
— Что лично вы собираетесь предпринять, чтобы этого больше не произошло?
Она ожидала, что учительница будет говорить о том, чтобы ставить в угол или еще как-нибудь наказывать детей, которые будут дразнить Питера. Но вместо этого девушка сказала:
— Я покажу Питеру, как постоять за себя. Если его оттеснят в очереди в столовой или будут дразнить, нужно сказать что-то в ответ, а не мириться.
Лейси недоуменно посмотрела на нее.
— Я… я не верю своим ушам. То есть, если его толкнут, он должен толкнуть в ответ? Если его еду сбросят на пол, он должен отплатить тем же?
— Конечно же, нет…
— Вы хотите сказать, что для того, чтобы Питер чувствовал себя в школе в безопасности, ему нужно вести себя так, как те мальчишки, которые его обижают?
— Нет, я хочу рассказать вам о реалиях школы, — поправила ее учительница. — Послушайте, миссис Хьютон. Я могу сказать вам то, что вы хотите услышать. Я могу сказать, что Питер — прекрасный ребенок, и это так. Я могу сказать, что школа перевоспитает мальчишек, которые превратили жизнь Питера в мучение, и все прекратится. Но, к сожалению, правда жизни такова, что, если Питер хочет, чтобы это прекратилось, ему придется тоже измениться.
Лейси рассматривала свои руки. Они казались гигантскими на поверхности крохотной ученической парты.
— Спасибо. За вашу откровенность.
Она осторожно встала, потому что именно так нужно было вести себя в мире, где тебе уже нет места.
Она вышла из класса. Питер ждал ее на маленькой деревянной скамейке рядом с игрушечными домиками в холле. Она как мать должна была расчищать дорогу перед Питером, чтобы он не споткнулся. Но что, если она не сможет быть рядом с ним всегда? Может, это и хотела сказать ей учительница?
Она присела перед Питером на корточки и взяла его за руки.
— Ты же знаешь, что я тебя люблю, правда? — спросила Лейси.
Питер кивнул.
— Ты знаешь, что я хочу тебе только добра?
— Да, — сказал Питер.
— Я все знаю о коробочках для завтрака. Я знаю о Дрю и о том, что Джози его побила. Я знаю, что он тебе говорит. — Лейси почувствовала, как глаза наполняются слезами. — В следующий раз, когда случится что-то подобное, тебе придется за себя постоять Ты должен, Питер, или я… я тебя накажу.
Жизнь несправедлива. Лейси никак не поощряли на работе, как бы она ни старалась. Она видела, как женщины, которые тщательно следили за своим здоровьем, рожали мертвых детей, а наркоманки производили на свет здоровых младенцев. Она видела, как четырнадцатилетняя девочка умирала от рака яичников, прежде чем смогла пожить по-настоящему. Нельзя изменить несправедливость судьбы, можно только страдать от нее и надеяться, что однажды все изменится. Но это еще сложнее, когда речь идет о твоем ребенке. Лейси очень страдала от того, что именно ей приходится приподнимать эту завесу для того, чтобы Питер понял: как бы сильно она его не любила, как бы искренне не хотела сделать его мир идеальным, этого всегда будет недостаточно.
