— Стоп, — прервал его Джордан. — Просто остановись.
— Но ведь вы же сами спросили, — обиделся Питер.
— Но такой ответ я слышать не могу. Моя работа состоит в том, чтобы тебя оправдать, но я не могу лгать присяжным. С другой стороны, я не могу лгать о том, чего не знаю. И сейчас я могу честно сказать, что ты не планировал заранее того что произошло в тот день. Я бы хотел, чтобы все оставалось именно так. И если у тебя есть хоть какое-то чувство самосохранения, тебе тоже следует об этом позаботиться.
Питер подошел к окну. Стекло было мутным, поцарапанным за долгие годы. «Интересно, — подумал Джордан, — это заключенные пытались выцарапаться на свободу?» Питер не мог видеть, что к этому времени снег уже растаял, что первые головки крокусов уже пробились сквозь грязь. Может быть, так и лучше.
— Я хожу в церковь, — объявил Питер.
Джордан не был религиозным, но не отрицал права других выбирать свой способ обрести спокойствие.
— Это прекрасно.
— Я хожу туда, потому что мне разрешают выходить из камеры на службу, — сказал Питер. — А не потому, что я обрел Христа или что-то в этом роде.
— Ладно.
Он подумал, какое отношение это имеет к взрывчатке или, если уж на то пошло, чем этот факт может помочь Питеру. Честно говоря, у Джордана не было времени вступать с Питером в философскую дискуссию о Боге — через два часа он должен был встретиться с Селеной и поговорить о возможных свидетелях защиты, — но что-то не позволило ему остановить Питера.
Питер обернулся.
— Вы верите в ад?
— Да. Там полно адвокатов. Спроси любого прокурора.
— Нет, серьезно, — сказал Питер. — Готов поспорить, что отправлюсь прямо туда.
Джордан заставил себя улыбнуться.
— Я спорю, если не смогу забрать выигрыш у проигравшего.
— Отец Морено, священник, который ведет здесь службу говорит, что если принять Христа и покаяться, то получишь прощение… словно религия — это бесплатная раздача пропусков, которые освободят тебя от чего угодно. Но понимаете, это не может быть правдой… потому что отец Морено говорит, что каждая жизнь важна… а как насчет тех десятерых ребят, которые погибли?
Несмотря на все свое благоразумие, Джордан услышал свой голос.
— Почему ты так сформулировал вопрос?
— Как?
— «Десять ребят, которые погибли». Словно это было естественно.
Питер нахмурился.
— Потому что так оно и было.
— В смысле?
— Думаю, это как в бомбах. Если предохранитель расплавился, то либо нужно обезвредить бомбу прежде, чем она взорвется… либо бомба разрушит все вокруг.
Джордан встал и сделал шаг к своему клиенту.
— Кто зажег спичку, Питер?
Питер поднял лицо.
— Спросите, кто не зажигал.
Теперь Джози думала о своих друзьях, как о тех, кто остался позади. Хейли Уивер отправили в Бостон на пластическую операцию, Джон Эберхард находился в каком-то реабилитационном Центре, где читал «Колобка» и учился пить через соломинку. Мэтт, Кортни и Мэдди ушли навсегда. Ушли, оставив Джози, Дрю, Эмму и Брейди: компанию, которая уменьшилась настолько, что и компанией ее назвать теперь было трудно.
Они сидели в подвале у Эммы и смотрели видео. Это было их обычным общим времяпровождением в последнее время, потому что Дрю и Бренди все еще были в бинтах и в гипсе. Кроме того, несмотря на то что никто не говорил этого вслух, если бы они пошли туда, куда ходили раньше, это напомнило бы им, кого среди них недостает.
Брейди принес какой-то фильм, Джози даже не запомнил название. Это был один из тех фильмов, которые появились после выхода «Американского пирога» и — авторы надеялись — принесут не меньший доход с помощью смеси из обнаженных девиц, бесшабашных ребят и голливудской версии жизни подростков. В этот момент на экране одна машина преследовала другую. Главный герой несся по разводному мосту, который начал медленно раскрываться.
Джози знала, что он обязательно попадет на ту сторону. Во-первых, это была комедия. Во-вторых, никто не решится убрать главного героя до развязки. В-третьих, их учитель физики показывал отрывок как раз из этого фильма, чтобы доказать с научной точки зрения, что при такой скорости автомобиля и траектории движения, актер действительно мог перепрыгнуть мост, но только при условии, что не будет ветра.
Джози также знала, что в автомобиле сидит не реальный человек, и даже не актер, исполняющий роль, а каскадер, который проделывал этот трюк тысячу раз. Однако глядя на разворачивающиеся на экране события, она видела нечто совершенно другое: бампер машины, врезающийся в противоположную часть разведенного моста. Груду металла, которая перевернувшись в воздухе, падает в воду и тонет.
Взрослые всегда говорят, что подростки водят слишком быстро, употребляют наркотики и не пользуются презервативами, потому что считают себя неуязвимыми. Но правда в том, что человек может умереть в любой момент. У Брейди может случится удар на футбольном поле, как у одного молодого спортсмена из колледжа, который умер на месте. Эмму может ударить молния. Дрю может прийти в обычную школу в необычный день. Джози встала.
— Мне нужно на свежий воздух» — пробормотала она и, быстро поднявшись по ступенькам, выскочила из дома. Она присела на крыльце и посмотрела в небо, на две одинокие звезды. В юности человек не является неуязвимым. Он просто глупый.
Она услышала, как дверь открылась и, хлопнув, закрылась.
— Эй, — позвал Дрю, присаживаясь рядом с ней. — С тобой все в порядке?
— Все прекрасно.
Джози нацепила улыбку. Улыбка казалась кривой, словно неровно наклеенные обои. Но она уже так хорошо натренировалась фальшиво улыбаться, что такая улыбка стала казаться настоящей. Кто бы мог подумать, что она все-таки что-то унаследует от матери?
Дрю наклонился, сорвал травинку и начал пальцами разделять ее на тоненькие полоски.
— Я говорю то же самое, когда этот тупой школьный психолог вызывает меня, чтобы спросить, как у меня дела.
— Я не знала, что и тебя вызывает.
— Думаю, он вызывает всех, кто, ну ты понимаешь, были близки…
Он не закончил фразу: близки с погибшими? близки к гибели? близки к самоубийству?
— Думаешь, кто-нибудь вообще говорит психологу что-то стоящее? — спросила Джози.
— Сомневаюсь. Его там не было в тот день. На самом деле он ничего не понимает.
— А кто понимает?
— Ты. Я. Ребята в доме, — сказал Дрю. — Добро пожаловать в клуб, в который никто не хочет вступать. У тебя пожизненное членство.
Джози не хотела этого, но из-за слов Дрю, из-за того глупого парня из фильма, который пытался перепрыгнуть мост, из-за звезд, которые кололи кожу, словно прививки от заразной болезни, она вдруг расплакалась. Дрю обнял ее за плечи здоровой рукой, и она прильнула к нему. Она закрыла глаза и зарылась лицом в его байковую рубашку. Ощущение было таким знакомым, будто она вернулась домой в собственную постель после кругосветного путешествия и обнаружила, что матрац все еще помнит изгибы ее тела. Но все же ткань рубашки пахла не так, как раньше. И парень, обнимавший ее, был другого роста, с другой фигурой, был другим парнем.
