– Спасибо тебе.
– За что?
Он поднял голову. В черных глазах играли отблески язычков пламени. Как и на смуглой гладкой коже.
А мне нестерпимо захотелось прикоснуться к его лицу. Ласково провести по щеке. Убрать это напряженное выражение.
– Ты спас мне жизнь. А я так и не поблагодарила.
– Незачем, – сухо откликнулся. – Это моя обязанность – защищать членов своего отряда.
И снова этими словами он будто отгородил нас друг от друга за высокой стеной.
Вздохнув, пожелала ему доброй ночи и пошла к своей циновке.
Глава 12
Измененные земли
Эулин Бор
За три дня Саймон достаточно окреп, так что решили завтра выдвигаться в путь. Да и вообще выглядел Веннер настолько спокойным и безмятежным, что трудно было поверить в произошедшую с ним трагедию.
Даже Питера, который обычно, кроме своих артефактов, мало что замечал, проняло. Вечером, когда мы собрались у костра за ужином, парень не выдержал:
– Я бы так не смог на вашем месте! – проговорил, с восхищением глядя на Саймона, воркующего с Найей.
– Что именно? – Веннер перевел на него насмешливый взгляд.
Артефактор смутился.
– Ну, если бы с моим источником произошло такое.
Мы все замерли. Как-то негласно эта тема вообще не поднималась. Не хотели давить Саймону на больную мозоль. Питера же захотелось стукнуть чем-то тяжелым за такую неделикатность.
– Во всем нужно находить плюсы, – усмехнулся Веннер. – Так, к примеру, мои функции в клане значительно упростятся. Никто не захочет иметь главой неодаренного. Максимум – буду советником в делах подле моего преемника.
– Что же в этом хорошего? – растерялся артефактор.
– Да хотя бы то, что я теперь смогу наплевать на все и жениться по собственному выбору, – при этих словах он как бы невзначай погладил руку Найи.
Сказать, что мы все впали в ступор – ничего не сказать. Некоторое время царило гробовое молчание. Потом Саймон завел разговор о пустяках, чтобы перевести тему. Но его слова еще долго все переваривали.
Неужели для Веннера потеря источника и правда не настолько уж значима? Он даже рад такому повороту и всерьез рассматривает мысль о женитьбе на Найе?
Нет, я, конечно, не слепая и вижу, насколько они сблизились за это время. Но даже без дара Саймон остается аристократом. Райну вряд ли примут как равную в его кругу. Хотя в одном Веннер прав: если перестанет быть главой клана, это воспримут не так уж остро. Да, осудят, поворчат, но в итоге примут как факт.
Теперь я уже сомневалась, что стоит говорить о шансе вернуть источник. А это как раз и собиралась сделать после ужина, отозвав Саймона в сторонку.
Сейчас же прекрасно понимала, что успех в этом деле поставит крест на счастье Найи. Как поступить в такой ситуации? А может, предоставить выбор самой девушке?
Так что вместо того чтобы отвести в сторону Саймона, увлекла за собой Найю.
– Можно с тобой поговорить?
– Конечно, – райна с некоторой растерянностью посмотрела на меня, но кивнула.
– Далеко не уходите, – буркнул нам вслед Ящер.
– Хорошо, – миролюбиво произнесла.
Я в эти дни вела себя как пай-девочка, желая реабилитироваться за все мои промахи в общении с ним. Хотя, похоже, ему было абсолютно плевать на это.
Со вздохом отбросила мысли об алкаре и отвела Найю к ручью. Там нас вряд ли услышат остальные.
– Как тебе сегодняшнее заявление Веннера? – начала издалека.
– Ты ведь знаешь, – девушка слабо улыбнулась, – нет ничего, чего бы я ни хотела так сильно, как стать его женой.
– Что-то тогда не выглядишь слишком уж счастливой из-за того, что твоя мечта может сбыться, – заметила, глядя в печальные глаза Найи.
– Потому что я менталист, – она обхватила плечи руками и уставилась на мерцающую при свете звезд воду. – И чувствую, что с ним происходит на самом деле. Он закрыл свои эмоции от всех, но иногда они проскальзывают. В общении со мной Саймону трудно закрываться.
– Что же с ним происходит? – тихо спросила.
– Он воспринимает случившееся как поражение, крах всех своих жизненных планов. Так, словно теперь выброшен на обочину жизни. Его это угнетает и раздирает на части. Саймон ведь из тех людей, что привыкли быть наверху. Уверены в собственной силе и могуществе. И для него в одночасье потерять это – словно выбить опору из-под ног.
– Саймон хорошо это скрывает, – заметила я.
– Потому что он сильный. Никому не позволит понять, как ему на самом деле тяжело это дается. Считает: пусть лучше думают, что он даже рад такому повороту, чем жалеют. Для него последнее вообще нестерпимо. Поэтому я никогда не говорю с ним о том, что понимаю его состояние. Ему это не доставит облегчения. Скорее, наоборот. Мужчина не захочет казаться слабым перед женщиной, к которой неравнодушен.
– Но он ведь правда хочет сделать тебя женой? Хоть в этом не солгал?
– Нет. Но я прекрасно понимаю, что будь у него хотя бы шанс все исправить, выбор был бы очевиден. Чувства ко мне для Саймона важны. Но не настолько, чтобы отказаться от положения и власти. Просто потому, что иначе он уже не будет самим собой.
– Ты это понимаешь, но все равно его любишь? – я покачала головой.
Сама вряд ли бы восприняла нормально то, что для любимого человека нахожусь на втором месте.
Но мы с Найей совершенно разные. Может, потому она сейчас рядом с тем, кого любит, и он сам относится к ней с нежностью и теплотой. Я же одна, лелея собственную гордость и обиды. Грустно это осознавать. Того, что никогда не смогу относиться к жизни иначе. А значит, скорее всего, обречена на дальнейшее одиночество.
Отвечать на мой явно глупый вопрос Найя не стала. Лишь светло улыбнулась, по-прежнему глядя на воду. И тогда я решилась:
– Скажи, а если бы ты знала, что есть шанс вернуть Саймону источник, как бы поступила? Рассказала ему об этом? Даже зная, что тогда наверняка потеряешь?
Найя резко повернула голову в мою сторону и уставилась таким пристальным взглядом, что стало не по себе.
– Это ведь не праздный вопрос, не так ли?
Я кивнула.
– Подумай хорошо, Найя! Не принимай решений сгоряча. Кто знает, может, со временем Саймон и правда смирится с потерей. Поймет, что обрел нечто гораздо более важное. И я даже уверена, что так и будет. Потому что в твоем лице он действительно получит настоящее сокровище.
