– За что обезобразили? – поинтересовалась Юля и добавила: – Раб.
– За дело, госпожа, – ответил.
Кто–то из мужиков хмыкнул. Юля резко посмотрела на того, кто издал этот звук. Гляжу, всех уже избавили от кляпов, ори–не хочу.
– Сказать что–то хочешь? – прошипела она, пожирая того взглядом.
Мужик молодой, светловолосый. Рыцарь похоже. Попытался приподнять подбородок. Но стоило Юле подойти ближе, демонстрируя нож, тот опустил глаза, пот проступил на лбу.
– Ну? – резко бросила Юля. Тот едва заметно вздрогнул. – Поведение того раба тебе кажется недостойным?!
– Нет, нет, леди, – прошептал мужчина.
– Теперь ты раб, – прыснула Юлия, изучая острием ножа волосатую грудь рыцаря. – Отвечай, как раб.
– Да, госпожа…
Нас неприлично обыскали на наличие магических вещей. Ничего не нашли, и мы двинулись дальше, продираясь через вязкие и норовящие поцарапать дебри.
– Деревенских наказали, – услышал я голос женщины.
– Всех? – удивленно спросила проводница.
– Да, изгнали, всех взрослых. Девочек забрали в клан.
– Они будут мстить.
– Не важно. Они укрывали врагов. У нас был договор…
Ничего не понимаю, несут о своем, о женском…
Джунгли закончились неожиданно быстро. Перед нами возникла огромная проталина, словно плешь на голове. Под ногами черное, твердое. Выжженная земля, на которой ничего не растет. На видимом расстоянии она не заканчивалась. Зато по краям надвигались джунгли. Только мы почему–то не стали нырять под очередную шапку растительности, а потопали прямо. За нашей цепочкой вышли еще три валькийки, которых до этого не видел. Сразу пришло восхищение. Они все время были рядом, только не показывались нам.
– На просеке же засада? – подал я голос. Юля бросила на меня злой взгляд.
– Сечешь все, да? – выдала она.
– Это другая просека, – буркнула проводница. – Не отстаем, полудохлики. Мужчины еще называются!
– В древние времена тут все леса исполосовали Великие своими разрушительными лучами, – ответила женщина. – По другой версии – это маги жгли наш дом в поисках беглянок, первых прародительниц кланов вальки.
– А что было на самом деле, только Лесные Боги знают, – обрезала Юлия. По голосу стало ясно, что нервничает.
Впереди показались столбы. Много, нескончаемое количество.
– Кара Богов леса, – выдала женщина удрученно. – Узрите и внимайте. Любой побег заканчивается тут.
У меня пробежали мурашки по телу. Сверху вниз, затем снизу вверх. А после слева направо и обратно. Запах смрада достиг моего носа раньше, чем увидел это зрелище. Распятые тела на крестах и просто подвешенные, и насаженные... О Великие! Некоторые довольно давно… это они и источали. Ведут нас прямо на них. Будто специально.
Стоны… Я пришел в ужас от осознания того, что тут есть живые. Думал, что после гостеприимства Корна ничего не страшно. Но трепет пробрал до костей. И все бы ничего. Но блеск темно–синего ударил прямо в глаз. Шлем, очень знакомый шлем. Нина…
Она висела… без одежды и без скальпа. Меня колотило. Юля проследила за моим взглядом.
– Знаешь ее? – властно проговорила она.
– Нина, – ответил я. Что лгать?
– Явный пример того, что с мужиками силой мереться нельзя. Она была уважаемой женщиной, хоть и глупой.
– Она была одна? – голос у меня вышел сдавленный. Подумал о Ларе. С застывшим сердцем стал искать ее среди этого отвратного зрелища.
– Раб, ты задаешь слишком много вопросов, – бросила Юлия и пошла вперед. – Шагу!
– Я был там, я наемник из команды Нины, – прошептал один из пленников. – И тебя, Кастиль, знаю. Это ты не узнал меня, а я… я лица запоминаю, профессия.
В груди похолодело. Продолжаю выискивать Лару, с мольбами Великим не найти ее тут. А пленник продолжает:
– Это сделал Константин. Лорд этих земель. Говорят, он маг первого уровня, владеющей стихией воздуха. Он застал нас врасплох. Жаль Нину. Сперва поиздевался, пустил своих теней, дал надежду на победу, а потом обездвижил, раздел, снял скальп, пустил через строй…
– Мне это не интересно, – выдавил я. – Лара была с вами?
– Она ушла раньше. Она где –то тут. Эта идиотка хочет вступить в валькийский клан, как глупо…
– Почему?!
– Ты чужак, сути не поймешь. Вальки чужих не любят, особенно напористых.
Веревка дернулась. Нас погнали бегом. Резкий поворот налево и помчались к джунглям. Никогда не бегал голышом. Зазвучали характерные шлепанья вокруг. Не очень приятное ощущение, когда яйца по ляжкам бьются. Хотя нет. Было дело и раньше: будучи молодым баронетом, я не редко смывался из покоев разъяренных лордов, неожиданно вернувшихся…
– Что вы как сонные мухи! – ревет Юля. – Быстрее! Рабы!! Кошки не берут пленных! Мужиков кастрируют на месте! Быстрее!!
Это она так подбодрила?! Конечно, мы ускорились, потому что второе дыхание открылось. Бегу и не могу понять, что у них тут вообще происходит. На поляну, где вешают всех подряд, имеют доступ все?! И Костя, и вальки… И второй вопрос, у них тут что, раскол среди племен?! Кошки какие–то. Что за бредятина?!
Впереди бегущий споткнулся и упал. Второй перелетел через него. Веревку потянуло и третий тоже рухнул. Четвертый устоял, но позади в него врезался я…
– На позицию! – взревела Юля.
Она тут главная?! Думал тридцати пяти летняя бабенка…
Валькийки синхронно достали луки. А вот звуки натягивающейся тетивы были не очень слажены. Навстречу бежали такие же бабы. Отличие лишь в том, что те были как–то потемнее кожей. На вид позлее. Двигались будто подгоняемые ветром.
– Они не перекинутся под солнцем, – прошептала проводница. В голосе дрожь.
– Их больше, – ответила женщина. – Что им надо? Если нагрянет Константин…
– Сейчас ему не до горстки проституток! – бросила Юля.
Самокритика – страшное оружие.
Приблизились загорелые брюнетки. Замедлились заранее и пошли шагом. Ни луков не доставали, ни ничего режущего, что бы угрожало «нашим». Восемь против пятнадцати.
– Эта территория нейтральна, – на повышенных тонах объявила Юля.
– Зеленой тени над головами, сестры, – выдала загорелая с ехидным видом. У этой глаза были зеленее, чем у ее подружек. Что за кошки. Бабы, как бабы, ничего особенного.
– Зеленой тени, – выдавила Юлия. – Мы хотим уйти.
– Отдайте нам рабов, – последовал ответ.
– Нет.
– Мы простим клану Зеленого дуба двукратный проход по нашим землям.
– Такие вопросы решает Наташа, не я, – рыкнула Юля. – И рабы тоже ее. Все.
