Однако СССР не был страной диснеевских мультиков, где Том и Джерри могли бегать бесконечно. Сарбаева арестовали в тот день, когда меня увезли из Сербского в Бутырку, — теперь он сидел где-то рядом в самарском СИЗО. От кого-то он уже знал мою тюремную кликуху — значит, сидел с кем-то, с кем я был на этапе или в тюрьме.
Неполная неделя в карцере прошла бессобытийно. Книги были с собой, но читать не хотелось. Целый день я шагал по камере четыре шага от двери и до стены и не мог думать ни о чем другом, кроме как найти ответ на вопрос: признали невменяемым или нет? Ничто другое сейчас не интересовало. В каком-то смысле это был вопрос жизни и смерти: если не признали, это означало жизнь, признали — нет.
Двенадцатого июля вдруг стукнула кормушка, и из нее гаркнули: «С вещами!» Это означало перевод в другую камеру — или на этап? Продолжая дописывать за Кафку «Процесс», надзиратель, конечно же, ответил: «Потом узнаешь».
Выйдя в коридор с вещами и матрасом, я увидел там еще одного зэка. Он был высок, бледен и худ и еле стоял, прислонившись в стенке.
— Я на голодовке, — объяснил он. Было нелегко, но пришлось стащить на первый этаж вместе со своим еще и его матрас, иначе зэк свалился бы.
Нас посадили в пустую камеру привратки. Зэк был тем самым «Валерой с Октябрьского района», с которым мы перестукивались, и он оказался политзаключенным. Причем сидел уже второй раз — за попытку перехода границы.
История Валерия Янина напоминала местами авантюрный роман XVII века вроде «Симплицисимуса». Он сам тоже иногда казался мне таким Симплицисимусом, который искренне не понимал значения некоторых вещей вроде государственных границ. Никто из нас никогда не думал о бегстве за кордон — по умолчанию мы считали, что «граница на замке». Однако для Янина, если нечто существовало — значит, было возможным независимо от запретов.
В 18 лет он поступил в летное военное училище, оставив в Самаре жену-одноклассницу с сыном, который родился, когда паре было чуть больше 16 лет. Служил на базе ВВС в Крыму, но недолго. Непосредственным толчком к побегу за границу стал какой-то конфликт с начальством. Это не удивляло. У каждого «побегушника» в какой-то момент срабатывал триггер — хотя психологически к побегу все они были готовы уже задолго до этого.
Янин отправился в Самару, уговорил на побег жену. Вместе они отправились в Крым. Метод побега Янина был, наверное, самым надежным из всех возможных и наименее рискованным. Он купил билет на теплоход «Ялта — Батуми» и ночью выпрыгнул из иллюминатора каюты, выбросив оттуда сначала надувную лодку с запасом воды и еды. В последнюю секунду жена не смогла перебороть страх и осталась на борту.
Янин же доплыл до турецкого берега, откуда попал сначала на базу НАТО в Германии, а потом в Нью-Йорк. Бежал он летом 1973 года.
В Нью-Йорке Валера год водил такси, пока не соскучился по семье. Тогда он решил тем же способом привезти в Америку жену и сына. На надувной лодке он снова пересек Черное море, но уже в обратном направлении — от Турции до грузинского города Поти, где закопал лодку в гальке на пляже.
Янин благополучно доехал до Самары, за день снова уговорил жену бежать — но дом был «под колпаком», и в поезде их сразу арестовали. Интересно, что в Институте Сербского бывшего офицера с ходу признали невменяемым. Думаю, там столкнулись интересы двух силовых ведомств. Чекистам для звездочек был нужен вменяемый Янин, но военным он был нужен сумасшедшим — и тогда ответственности за его побег никто не нес. В этой битве военные победили, и Янин поехал в Казанскую СПБ, а его жена получила лишь условный срок
[48].
Выйдя на свободу в начале 1979 года, Валера устроился мастером на завод. С первого дня на свободе Валера думал только о том, чтобы снова бежать. КГБ плотно за ним следил, так что в этот раз Янину требовался помощник. Им стал друг его старшего брата, инженер Анатолий Черкасов. Тот уже поимел свои неприятности от чекистов, которые засунули его раз в психушку.
Затем один план начал надстраиваться над другим. Пока Янин находился в заключении, жена разорвала с ним отношения. Валера нашел новую подругу в лице работавшей в его бригаде девушки Наташи. Наташе было 17 лет, и она легко согласилась бежать вместе.
Итоговый план был таков. Черкасов должен был выехать в Крым с двумя лодками и запасом еды — в основном чистого шоколада — и купить билеты на теплоход. Оттуда Черкасову полагалось послать телеграмму с заранее оговоренным текстом на адрес друга Янина (его собственный адрес был «под колпаком»). После чего Валера и Наташа должны были вылететь в Крым.
План был хорош, однако далее в его осуществление вмешался какой-то «демон Мерфи» со своим железным правилом: если неприятность может случиться, то она случается. В Ялте Черкасов не смог достать билет на теплоход «Ялта — Батуми» — что не удивительно, ибо сезон был в самом разгаре. Вместо него Черкасов выкупил каюту на теплоходе «Ялта — Одесса» и отправил условную телеграмму в Самару. Получив ее, Валера с Наташей тут же отправились в Ялту.
Маршрут теплохода удлинял путь беглецов чуть ли не вдвое, но рубикон был перейден. Стоило КГБ обнаружить отсутствие Янина в Самаре, как тут же поднялась бы тревога. Вернуться незамеченными они не могли — обратных билетов тоже не было. Беглецы сели на теплоход и ночью по очереди выпрыгнули в иллюминатор каюты, выкинув заранее лодки. Тут же появился и «демон». По плану, прыгавшая в воду последней Наташа должна была открыть дверь каюты. Тогда утром в порту команда решила бы, что пассажиры уже вышли на палубу и никто беспокоиться бы не стал. Однако Наташа в спешке забыла открыть замок, так что в Одессе стюарды обнаружили, что каюта заперта, иллюминатор открыт, а пассажиров нет — о чем тут же сообщили пограничникам, которые немедленно начали поиски.
Ночью «демон» устроил еще одну неприятность. Фонарик Черкасова, необходимый для того, чтобы держать сигнальную связь в темноте, набрал воды, в итоге лодки потеряли друг друга. В одной с запасом воды и шоколада оказался Черкасов, а Янин с подругой и единственной канистрой воды остались в другой. Тем не менее, двигаясь параллельно, обе лодки взяли курс на юг. Им удалось уйти от берега примерно на 180 километров.
Пограничники отправили на поиски беглецов самолет. На этот случай у Янина был заготовлен брезент с отражающим покрытием. Однако и «демон» был на месте: из-за усталости, вызванной обезвоживанием, жарой и безостановочной греблей, беглецы вовремя не заметили самолета. Тем не менее катер, посланный в квадрат, где их обнаружили с воздуха, лодку там не нашел — видимо, в дело уже вмешался некий Ангел-хранитель, которому проделки «демона» надоели.
«Демон» не унимался и послал по курсу лодки Янина советский сухогруз, который принял их за потерпевших кораблекрушение и предложил подняться на борт. Валера на английском прокричал, что они турки, которых только отнесло от берега, и «красной помощи» им не надо. Прислушавшись к Ангелу, капитан не стал настаивать, но все же — видимо, по подсказке «демона» — сообщил по рации пограничникам об инциденте.
