– Свет? – спросил Дрейк.
Мейсон кивнул и повернул выключатель.
– Прекрасное место, – сказал он, – чтобы оставить отпечатки.
– Это ты мне говоришь? – Дрейк взглянул на него с тем особым
выражением, при котором во взгляде концентрируется весь юмор.
Мейсон осмотрел комнату и заметил:
– В кровати не спали.
– Постель перевернута, – удивился Дрейк, – и подушки
разбросаны.
– Все равно, в ней не спали. Трудно изобразить морщинки,
которые появляются на простыне от лежащего тела…
Дрейк осмотрел кровать и согласился.
Это была типичная холостяцкая квартира. Пепельницы, утыканные
сигаретными окурками. Бутылки из-под виски, грязный стакан, грязные воротнички,
на бюро валялся галстук. Еще несколько галстуков висели на подставке для
зеркала. Через полуоткрытую дверцу в стенном шкафу виднелось несколько
костюмов. Некоторые ящики комода были открыты. Мейсон порылся в них.
– Чемодан собирали в спешке, – заметил он. Он извлек из
ящиков носовые платки, носки, рубашки, нижнее белье. – Осмотрим ванную, Пол.
– Что ты ищешь? – спросил Дрейк.
– Не знаю. Просто смотрю. – Он открыл дверь в ванную – и
отпрянул.
Дрейк, глядя через его плечо, присвистнул и сказал:
– Если это твой клиент, лучше признай его виновным.
Кто-то, работавший в дикой панике, пытался, очевидно,
уничтожить в ванной следы крови, но это плохо удалось. Раковина была покрыта
красными пятнами. В ванну пускали сильную струю воды, и лужа еще не высохла.
Она была специфического красновато-коричневого цвета. На проволоке, на которой
держалась занавеска для душа, висели выстиранные брюки. Пару ботинок, очевидно,
мыли с мылом, но этого оказалось недостаточно: на коже остались пятна.
– Теперь стенной шкаф, – сказал Мейсон.
Они вернулись к шкафу. Фонарик Дрейка, осветив темные углы,
обнаружил кипу грязного белья. Дрейк снял белье с самого верха – луч высветил
кровавые пятна.
– Вот оно, – сказал он.
Мейсон снова закинул белье в угол и резюмировал:
– Хорошо, Пол, мы закончили.
– Пожалуй, – согласился сыщик. – Какое определение подойдет
к нашим действиям?
– А это, – сказал Мейсон, – зависит от того, буду ли давать
определение я или окружной прокурор. Пошли отсюда.
Они выключили свет, вышли из квартиры и тщательно захлопнули
за собой дверь.
– Пощупаем священника, – предложил Мейсон.
– Да он же нам не откроет, – сказал Дрейк. – Не впустит даже
вопросы задать. Скорее всего, он вызовет полицию.
– Используем Деллу. Пусть думает, что это тайное венчание.
Дрейк привез адвоката в ресторан, откуда они позвонили
Делле. Мейсону ответил заспанный голос.
– У меня входит в привычку будить тебя, Делла, – сказал он.
– Ты бы не хотела тайно бежать с возлюбленным? – Он услышал ее быстрое,
прерывистое дыхание. – То есть, – пояснил Мейсон, – надо, чтобы некая особа
поверила, что ты собираешься бежать с возлюбленным.
– А, – сказала она без всякого выражения. – Так, да?
– Это скетч такой, – сказал ей Мейсон. – Надень что-нибудь,
пока мы доедем. Это будет новое для тебя ощущение. Поедешь в машине, которая
будет подпрыгивать на ухабах, так что не трудись принимать душ: сон с тебя и
так соскочит.
Мейсон повесил трубку, а Дрейк протяжно зевнул и сказал:
– Первая ночь тяжелее всего, потом я привыкаю обходиться без
сна. Когда-нибудь, Перри, нас поймают и отправят в тюрьму. Какого черта ты не
сидишь у себя в конторе и не ждешь, как другие адвокаты, чтобы дела сами к тебе
приходили?
– По той же причине, по какой собака идет только по свежему
следу, – ответил Мейсон. – Я тоже люблю действовать по горячим следам.
– Да уж, горячие, – согласился сыщик. – Когда-нибудь мы здорово
обожжемся.
Глава 11
Перри Мейсон надавил пальцем на звонок. Делла Стрит слегка
толкнула Пола Дрейка и сказала:
– Скажи что-нибудь и улыбнись. Для любовного побега у тебя
слишком серьезный вид. Неплохо бы тебе взять в руки пистолет. Встань ко мне поближе,
шеф. Он, наверное, зажжет свет и выглянет.
Пол Дрейк мрачно заметил:
– Зачем же смеяться над браком? Брак – дело серьезное.
– Мне бы надо знать, – простонала Делла Стрит, – каково это
– разыграть тайный брак с парой убежденных холостяков. Шеф, ты так боишься, как
бы рыбка не стащила твою приманку, что даже не решаешься приблизить удочку к
воде.
Мейсон шагнул поближе к девушке и обнял ее.
– Беда в том, что у меня даже удочки нет, – сказал он.
В прихожей зажегся свет. Делла лягнула Пола Дрейка и
приказала:
– Ну, смейтесь же!
Дрожащий свет упал на трио, и Делла разразилась легким
смехом. Детектив скроил страдальческую гримасу, потер ушибленное Деллой место и
без всякого веселья произнес:
– Ха-ха!
Дверь приоткрылась на два или три дюйма, ее придерживала
цепочка. Мужчина пристально, с опаской посмотрел на них.
– Преподобный Милтон? – спросил Мейсон.
– Да.
– Мы хотели поговорить… это насчет брака…
Глаза мужчины выразили крайнее неодобрение.
– Сейчас не время для браков, – сказал он.
Мейсон вытащил из кармана бумажник, достал из него
пятидолларовую бумажку, потом вторую, потом третью и четвертую:
– Извините, что мы вас разбудили.
Милтон снял цепочку, открыл дверь и пригласил:
– Входите. У вас есть лицензия?
Мейсон отступил в сторону, пропуская Деллу, потом они
протиснулись в дверь вместе с Дрейком. Дрейк захлопнул дверь ногой. Мейсон
загородил дверь от мужчины, который был в пижаме, халате и домашних туфлях.
– Сегодня вечером вам звонил человек по имени Оуфли.
– При чем же тут ваш брак? – удивился Милтон.
– Мы пришли к вам насчет этого брака, – сказал Мейсон.
– Сожалею. Вы ворвались сюда обманом. Я не желаю отвечать на
вопросы насчет мистера Оуфли.
Перри Мейсон воинственно нахмурился и спросил:
– Как это – ворвались обманом?
