– Да.
– С какой целью? – спросил Мейсон.
– Протестую! – выкрикнул Шастер.
Перри Мейсон любезно улыбнулся и сказал:
– Ваша честь, я представляю в этом деле обвиняемого. Мистер
Шастер в суде представительства не имеет. Если я своим вопросом не противоречу
вопросу обвинения, свидетель обязан на этот вопрос ответить.
– Это так, – согласился судья Пеннимейкер. – Отвечайте на
вопрос.
– Я искал большую сумму денег, которой не хватало после
смерти моего деда, искал и другую собственность.
– Почему же вы искали?
– Потому что я получил телеграмму.
– Представляем эту телеграмму в качестве вещественного
доказательства, – сказал Траслов, глядя на Перри Мейсона с таким видом, словно
ждал, что тот будет возражать.
– Возражений нет, – сказал Мейсон. – Представьте ее в
качестве вещественного доказательства.
Траслов развернул телеграмму и прочел вслух:
«КОЛТСДОРФСКИЕ БРИЛЛИАНТЫ СПРЯТАНЫ В КОСТЫЛЕ ЭШТОНА ТЧК
БОЛЬШЕ ПОЛОВИНЫ ДЕДОВСКИХ ДЕНЕГ ЗАРЫТЫ ПОД ОКНОМ БИБЛИОТЕКИ ГДЕ РОЗОВЫЙ КУСТ
ВЬЕТСЯ ПО РЕШЕТКЕ ТЧК МЕСТО ОТМЕЧЕНО ПАЛОЧКОЙ ВОТКНУТОЙ В ЗЕМЛЮ ТЧК ОНИ
НЕГЛУБОКО ТЧК НЕ ДАЛЬШЕ НЕСКОЛЬКИХ ДЮЙМОВ».
– Нужно выяснить, – сказал Траслов, – была ли эта телеграмма
отправлена по телефону и был ли это телефон Уинифред Лекстер, невесты
обвиняемого.
Мейсон промолчал.
– Вы рыли в том самом месте? – спросил Траслов.
– Да.
– Вы были знакомы с Эдит де Во?
– Был.
– В каких отношениях вы были с ней, когда она умерла?
– Она была моей женой, – с усилием произнес свидетель.
– А теперь спросите его, – сказал Мейсон Траслову, – что
говорила ему Эдит де Во насчет смерти его деда.
Траслов удивился, но сразу повернулся к свидетелю.
– Эдит де Во говорила вам о чем-нибудь, связанном со смертью
вашего деда, о каких-то подозрительных обстоятельствах, которые она заметила в
вечер пожара?
– Ваша честь! – вскочил Нат Шастер. – Ваша честь! Ваша
честь! Вопрос отводится! Это основано на слухах! Лишено основания…
Судья Пеннимейкер стукнул своим молотком.
– Сядьте, господин адвокат, – приказал он. – Вы нарушаете
порядок: вы не имеете в этом деле представительства, разве только вы выступите
защитником Сэма Лекстера.
– Я отвожу вопрос как раз в интересах Сэма Лекстера.
– Сэмюэль Лекстер не является какой-либо из сторон в этом
деле. Адвокат Мейсон, и только он, имеет право отводить вопросы. Я уже сообщал
вам об этом.
– Но это грубое нарушение! Моего клиента обвиняют в
убийстве, не давая ему возможности защищаться! Ну и ловчат эти два юриста!
Начинают с того, что привлекают за убийство совсем другого человека, а потом
обвиняют моего клиента, а я ничего не могу поделать, потому что они не отводят
вопросы!
Судья Пеннимейкер помимо воли улыбнулся.
– Ситуация ироническая, господин адвокат, – сказал он, – но,
бесспорно, в рамках законности. Сядьте и воздержитесь от того, чтобы прерывать
ведение цела.
– Но он не должен отвечать. Иначе у него будут неприятности.
Я ему советую не…
На этот раз судья не улыбался.
– Сядьте, – сказал он, – и успокойтесь, иначе вас выведут из
зала и оштрафуют за неуважение к суду. Ну?
Нат Шастер медленно сел.
– Сидите и молчите, – приказал судья Пеннимейкер. Потом
повернулся к свидетелю: – Отвечайте на вопрос. Разумеется, если нет возражений
со стороны защиты. Если есть возражения, я поддержу мнение о том, что данное
свидетельство основано на одних слухах.
– Вопрос ни в коем случае не отводится, – изысканно вежливо
заявил Мейсон.
Шастер приподнялся, потом снова сел с неприятной гримасой.
Фрэнк Оуфли медленно сказал:
– Моя жена мне говорила, что вечером того дня, когда был
пожар, она шла мимо гаража. Она видела, что Сэм Лекстер сидел в машине,
выхлопная труба была соединена с радиатором отопления при помощи шланга – через
радиатор нагревалась спальня моего деда.
– Мотор работал? – спросил Траслов.
– Она говорила, что работал.
– Она вам говорила, кому еще она об этом рассказывала?
– Да.
– Кому же?
– Перри Мейсону, адвокату, и Дугласу Кину, обвиняемому.
– Достаточно, – сказал Траслов. – Спрашивайте вы, господин
защитник.
Перри Мейсон почти светским тоном заметил:
– Мистер Оуфли, вы, кажется, были с Эдит де Во перед тем,
как она обнаружила Сэмюэля Лекстера в машине в ночь пожара?
– Это так. Мы с ней гуляли и… строили планы на будущее… –
Свидетель внезапно осекся, отвел глаза, его лицо перекосила гримаса. Он с
трудом овладел собой, потом посмотрел в глаза Перри Мейсону и сказал хриплым от
волнения голосом: – Я боялся, что дед не одобрит этого брака. Наши встречи были
тайными, но мы собирались пожениться, как только будет возможность.
– Она была абсолютно уверена, что в машине сидел именно
Сэмюэль Лекстер? – задал следующий вопрос Перри Мейсон.
– По-моему, да, – сказал Оуфли. – Хотя она говорила, что не
рассмотрела его лица. У Сэма Лекстера заметная шляпа, ее-то она ясно видела.
– Он с ней говорил?
– Да, говорил, и ей показалось, что это был голос Сэма
Лекстера. Хотя, когда я ее расспрашивал, она припомнила, что голос звучал
приглушенно из-за того, что человек наклонился над рулем.
– Известны ли вам какие-либо мотивы, по которым Сэм Лекстер
хотел бы убить своего деда?
– Ну конечно. Завещание.
– Известны ли вам какие-либо мотивы, по которым он хотел бы
убить Чарльза Эштона?
Нат Шастер изобразил на своей физиономии целую пантомиму,
выражающую протест, но, вспомнив предупреждение судьи, остался на месте и
промолчал.
– Нет, неизвестны, – ответил Оуфли.
– Знаете ли вы, где был Сэм Лекстер, когда убили Эштона?
– Нет, не знаю.
– А вы где были в это время?
– Я был у Эдит де Во.
– Совершали свадебный обряд? – спросил Мейсон.
Свидетелю было явно неприятно отвечать на этот вопрос.
