И тварь замерла. Ненадолго, но мне хватило, чтобы подняться и извлечь из ножен клинок. Глаз зверюги — вот он, в полуметре от меня. В него я и направил остриё меча. Острое лезвие наполовину ушло в глазницу, а я в это время сделал шаг в сторону. В следующую секунду бронезавр продолжил движение, вырвав рукоять «Коварного клинка тьмы» из моей ладони, а следом врезавшись в меня плечом с такой силой, что меня закрутило в воздухе, словно тряпичную куклу.
В этот раз я смог приподняться далеко не сразу. Жутко болела правая рука, голова гудела, навалилась сильнейшая тошнота. Все вокруг медленно вращалось, заставляя щуриться. Мимо, по ощущениям, проковыляло нечто огромное, издающее жалобный то ли вой, то ли стон. Затем меня подхватили за плечи и помогли подняться на ноги.
— Почему ты вернулся, боец? — раздалось возле левого уха. — Разве трофеи с этой туши стоят таких усилий?
— Путь… — слова давались с трудом. — Воли. Адепт Воли развивается, когда преодолевает трудности. Когда по краю, на грани возможностей.
— Ну, тогда полюбуйся, до чего животину довёл. — напарник повернул меня лицом в нужную сторону. — Гляди, как мечется, словно слепой щенок. А воет как жалобно, того и гляди, сейчас прибежит разьяренная мамаша.
И правда, бронезавр, еще недавно столь грозный, сейчас метался по кругу, периодически спотыкаясь, падая и подвывая. Глядя на ослепшего монстра, с каждой секундой двигавшегося все медленней, в моей голове начал зараждаться план, который я тут же решил воплотить в жизнь.
— Цандр, достань из вещмешка алтарь. — встретившись с узившимися глазами помощника, я расплылся в улыбке. — Да, ты прав, мы принесем этого здоровяка в жертву.
Дурное дело нехитрое, думал я парой минут позже, наблюдая, как напарник отскакивает в сторону от крутанувшегося на месте гиганта. Тот запутался в своих лапах и наконец-то, пошатнувшись, рухнул на бок. Почва под ногами вздрогнула от падения, бронезавр протяжно застонал и попытался подняться, но не смог. Видя, что тварь вот вот умрёт, я заковылял навстречу, держа в руках алтарь.
— Боец, живее, сейчас сюда набегут другие твари. — поторапливал меня помощник. Пришлось, скрипя зубами, ускориться. Когда до головы бронезавра оставалось сделать один шаг, я опустился на колено и аккуратно пододвинул алтарь Воли под тушу монстра. Затем положил руку на голову тяжело, с хрипами дышащей твари и активировал способность второй сферы, «Смертельное прикосновение». Одновременно с умерщвлением я произнёс ритуальную фразу, интуитивно подобрав слова::
— Безмолвную жертву приношу на алтаре Воли!
На несколько мгновений воцарилась тишина. Такая, что я даже биение своего сердца услышал. А затем откуда-то с неба, расколов небосвод, в тушу убитого монстра ударила фиолетовая молния. Сверкнуло так, что на миг окружающий мир окрасился красками, а затем прозвучали раскаты грома, от которых содрогнулось само пространство. Я с недоумением уставился на останки некогда сильного зверя, перевел взгляд на ошалевшего Цандра. Напарник раскрыл было рот, чтобы спросить у меня что-то, но меня бесцеремонно выдернули на очередной разговор.
— Ты что творишь, Адепт? — голос Неизвестной звучал как-то отстраненно. В нем не было раздражения или злости, только усталость. — Вместо того, чтобы спокойно добраться из точки А в точку Б, ты постоянно ищешь трудности. Вернее они находят тебя сами, а ты, в силу неясных мне причин, радостно бросаешься на них, превозмогая и преодолевая. Скажи, адепт, разве необходимо так поступать?
— Да. — не задумываясь, ответил я.
— Что ж, ты уверен в своём выборе. — лица Неизвестной по прежнему не было видно. — Рекомендую создать алтарь из активаторов тьмы и оставить его в моём мире. Так у тебя появится шанс сбежать от псов Антагониста и Творца. Да, своего слугу я забираю, вы и так неплохо справляетесь. А это мой подарок тебе, игрок!
В мою сторону полетел холщовый мешок, который я едва успел поймать. Только открыл было рот, чтобы уточнить, с чего бы такая щедрость, как меня вернуло обратно, к останкам бронезавра. Тут же вернулась боль в спине, рёбрах, во всем теле. Не к месту вспомнился анекдот, оканчивающийся фразой: ушиб всей бабки. На лицо сама собой наползла улыбка.
— Боец, я подобрал активатор, уходим! Давай помогу, а то тебя шатает, словно пьяного. И откуда этот странный мешок?
— Поздно идти. — ответил я, указывая вперёд по тракту. На нас надвигалась волна тварей. Крупные, с дворнягу, их было несчётное количество. — С этими мы точно не справимся, затопчут. Нужно взлетать.
— Не поможет, вон и птички пожаловали. — ответил Цандр. И действительно, на фоне тёмно-серого неба появились черные точки, быстро приближающиеся к нам. — Дадим бой.
Я, ухватив напарника за предплечье, попытался перенестись в личную зону отдыха, не сработало. Открыл было рот, но в следующий миг перед глазами вспыхнул текст:
«Seraphim, ты принес в жертву Тёмного бронезавра, в стадии формирования короны. Получено Искры Повелителя — 0 единиц (жертва не является изначально разумной). Тёмный бронезавр, в стадии формирования короны, сменил родную стихию.
Seraphim, ты совершил деяние, направленное на возвеличивание Воли, принеся в жертву существо «Mundi Tenebrarum». Получен осколок ключа, открывающего сердце «Mundi ex Voluntate»
Творец не видит тебя, но он в ярости. Неизвестная смотрит на тебя с удовлетворением. Антагонист не видит тебя, но он в ярости. Смерть не видит тебя, но она в ярости. Жизнь не видит тебя, но она довольна. Первостихия смотрит на тебя с безразличием.»
— Да очнись же ты! Нас сейчас живьём жрать будут! — Цандр с силой встряхнул меня за плечо. — Помоги убрать алтарь. Что это у тебя в руках?
Десять секунд, чтобы забросить большой отрядный алтарь и подарок Неизвестной в вещмешок. Закинуть на спину, туда же «Ультиматум». В одну руку «Эхо», в другую меч, и замереть в ожидании порождений Тьмы.
Выстрел, выстрел, выстрел. Две крысоподобные твари из переднего ряда атакующих закувыркались, тут же потонув под телами собратьев. Сухой щелчок бойка — чёрт, патроны закончились. Ударить «Убивающим взглядом? Так глаз у атакующих крысособак нет. «Вихрь тьмы», усиленный сотней сил Воли, скользнул по рядам атакующих, не причинив им вреда. А затем первые твари приблизились достаточно, чтобы начать рубить их клинком.
Один взмах, и клинок, раскаленный «Воспламенением», разваливает надвое первую крысу. Обратное движение, и бросившаяся на меня тварь насаживается на острие. Пытаюсь сбросить застрявшую на клинке тушу, но куда там, сидит, словно приклееная, и раскаленная сталь не помогает.
Больше я ничего не успел сделать. Едва почувствовал, как в мою ногу впились острые зубы, как тут же закружилась голова, сознание затуманилось, а через миг я почувствовал, как заваливаюсь на спину.
Очнулся уже в зоне воскрешения. В рот мне ноги, как же приятно вновь оказаться в месте, где кроме тысячи оттенков серого присутствуют и другие цвета. И воздух, и еле слышимое журчание родника…
