Магия исчезает и он возвращается к своему обычному расслабленному состоянию.
— Я бежал в книги от той реальности, что окружала меня в детстве. От агрессивных сверстников, от бедного грязного райончика в Детройте. От безнадёги. Можно сказать при желании, что это была трусость и мне следовало драться с этой реальностью лицом к лицу. Я говорю иначе. Если бы не книги, которые дали мне надежду и показали иную жизнь, я бы не сидел здесь с тобой, — Мистер Анкрайт задумчиво вертит в руках очки на протяжении всего разговора.
— Мой отец пахал на двух работах, чтобы обеспечить лучшую жизнь мне и моим братьям, и сёстрам. Моя мать потратила кучу сил, чтобы воспитать нас достойными людьми, но именно книги показали мне, что „там“, есть что-то ещё.
Я стараюсь не перебивать его, поскольку мой собеседник не любит распространяться про своё прошлое.
— Через них я познал другую реальность, где есть настоящая дружба, преданность и честь, где люди умирают не за клочок земли, из которого бьёт нефть, а за идеалы и убеждения. И теперь я хочу помочь сбежать в этот мир остальным. Я не претендую на то, что совершу что-то великое. Всего лишь хочу дать эту опцию тем, кто в ней нуждается.
— Звучит хорошо на бумаге, Мистер Анкрайт, но чем Виашерон будет отличаться от сотен других игр, что выходили до неё?
— Тем, что это будет первая игра, которая задействует весь потенциал DDVR-очков и самый передовой ИИ. Я зову его Демиург. Он будет следить за порядком. Он будет создавать и воплощать контент, используя лекала, предоставленные ему дизайнерами. Он оживит НПС, наделив их характерами, амбициями и предпочтениями. Он превратит простые декорации в реальный мир, куда смогут сбежать все желающие от своих проблем. И если хотя бы несколько человек найдут в этом мире что-то важное для себя, поддержку, друзей и надежду, я буду считать свою миссию выполненной.
— Признаться я удивлён вашим словам. Обычно создатели рекламируют геймплей, когда пытаются убедить потенциальных клиентов приобрести игру. Восхваляют реалистичную графику, физику и звук. А вы толкуете в каком-то метафизическом ключе. Вы уверены, что найдёте целевую аудиторию для такой игры?
Директор Парагона улыбается и возвращает очки на место.
— Я уверен, Джим. Когда люди побывают в Виашероне, они поймут, что я предлагаю им чудо, а не фальшивку. Пусть дела скажут за меня вместо любых слов.
— Что ж, это смелый подход. Будет любопытно посмотреть, какой результат он принесёт вам. А как вы можете прокомментировать всплывший в сети отчёт бета-тестеров? Там Виашерон ругают, не выбирая слов. Жалуются на несправедливость, отсутствие баланса между классами. Даже взять вашу „фишку“, ранговость способностей и заклинаний, она же напрочь убивает баланс. Как могут соревноваться игроки на равных, если какой-нибудь файрболл одинакового уровня у них будет наносить разный урон?
— Никак, — просто отвечает Эдвард. — Виашерон от предшественников в том числе будет отличать совсем другой подход. В детстве я заметил, что попытки разработчиков искусственно уравнять всех и вся, приводят только к большему неудовольствию и обидам среди фанатов. Игра превращается в парад жалоб, в соревнование, кто громче заплачет. Где классы режут один за другим в угоду недовольным. Всё, что остаётся, это изуродованный труп прекрасной игры, вокруг которого сидят игроки, так и не получившие то, чего они действительно хотели.
— Чего же?
— Чуда. Того самого бегства от реальности в сказку. Знаешь, Джим, что отличает сказку от стерильной выхолощенной игры?
— Думаю, сейчас вы мне расскажете.
Эдвард смеётся.
— Безусловно. В сказке есть высокие риски, а также высокие ставки. Я имею в виду награды.
— Звучит, как казино.
— В чём-то ты прав. Давай снова обратимся к Толкину. Если бы хоббиты не попали в курган к умертвиям, они бы не нашли нуменорские мечи. Шансы погибнуть там были весьма велики, но в результате четвёрка из Шира получила чудесную награду. Если смотреть с точки зрения игры, этот „энкаунтер“ спроектирован из рук вон плохо. Умертвия слишком высокого уровня, нашим игрокам нечего им противопоставить. Однако благодаря храбрости и хитрости, они превозмогают.
— Скорее уж благодаря сюжетной броне.
— Что ж, в Виашероне сюжетной брони не будет. Каждый игрок волен сам распоряжаться своей судьбой. Возвращаясь к твоей метафоре. Разница между казино и Виашероном в том, что в казино ты полагаешься целиком на удачу. В Виашароне ты можешь рискнуть всем и обрести огромную силу. Или всё потерять и загубить персонажа. Да, такое может случиться. Однако если нет риска, нет и удовольствия. И что самое важное, в любом случае результат будет зависеть только от тебя.
— Или местных Богов. Про них тоже упоминалось в отчёте. Вам не кажется несправедливым давать им столь широкие полномочия?
— Нет, Джим. Это продолжение всё той же идеи. Боги могут награждать или наказывать игроков, если у тех получится совершить что-то значительное. Далеко не каждому удастся привлечь внимание Богов. Не стоит ожидать, что они будут шагать по городу, одной рукой осыпая счастливчиков золотом и бронёй, а другой — превращая в пепел неудачников.
Он задумывается и аккуратно подбирает слова.
— Я глубоко убеждён: у мира, куда погружаются игроки должны быть клыки. Если нет опасности, мир стагнирует, а игроки расслабляются, становятся слишком изнеженными. Я видел те, старые ММОРПГ, где в одной ПВП схватке можно было потерять все свои доспехи. Это придавало происходящему настоящий азарт. Виашерон не вдаётся в подобную крайность. Однако, так или иначе, возможность возвыситься и стать сильнее должна быть уравновешена возможностью потерять многое или ослабнуть. Высокие риски. Высокие ставки. Только такой баланс я приемлю в Виашероне и никакой другой.
— Готов поспорить, ваши акционеры не в восторге от этой затеи.
Эдвард молчит. Мне кажется, что он не ответит, но мужчина мягко кивает.
— Ты прав, Джим. Они бы предпочли видеть куда более консервативный подход. Я столкнулся с большим сопротивлением со стороны многих членов своей команды, но именно поэтому после фиаско в 2031 году мне было так важно получить контрольный пакет акций. Парагон не идёт на поводу своих акционеров и их страхов. Инноваторы — всегда безумцы. Границы расширяет лишь тот, кто выходит за них. Поэтому в Виашероне нет и пока я жив никогда не будет монетизации за счёт продажи игрокам внутриигровых преимуществ. Не будет назойливой рекламы. Всего того, что разрушает сказку.
— Что ж, не знаю насчёт наших читателей, но мне вы продали эту игру, Мистер Анкрайт. Пожелаю вам успеха и ещё раз спасибо за эту интересную беседу.»
Сейчас, в 2061 году, я привожу отрывки из того интервью, чтобы напомнить нашим читателям, каким человеком был Эдвард Анкрайт. Визионер. Мечтатель. Гений или безумец.
С момента нашего разговора прошло 7 лет. Эдварда не стало спустя всего год после выхода его творения. Кто знает, каких необычайных вершин достиг бы наш мир, достиг бы Виашерон, если бы его создателю суждено было прожить ещё 10–15 лет.
