Некоторые из них, чаще всего наиболее старые, являлись плодами секретных исследований еще до Полуночи. Кто-то приобрел совершенно немыслимые способности во время нее или сразу же после. Самая малая часть, те, кто рождались намного позднее, часто оказывались, как это ни странно, сильнее самых первых.
Люди-факелы, люди-невидимки, люди с потрясающей силой или скоростью, со способностью не просто дышать под водой, а превращать свое тело в необходимый для быстрого передвижения организм. Псионики и психокинетики, сканнеры, повелители ветра и ливня, существа, способные сливаться воедино с природой. Ни одного похожего на другого, ни одного повторяющего что-то уже замеченное.
Многие из них непонимающими горожанами и селянами принимались за ужасных чудовищ. Те, кто оказался слабее, сотнями гибли в самые первые годы после Полуночи. Те, что выжили, стали проклятием восстанавливаемых поселений.
Высшие мутанты не хотели ютиться в Пустошах, скитаясь по продуваемым мертвым просторам или замерзая в брошенных поселках. Большая часть находила одинокую деревеньку, устраивала там террор и заставляла людей работать на себя. Плата за ослушание чаще всего была одна — смерть. Выживших же простые фермеры и охотники убить уже практически не могли. Или уничтожали с бешеной ценой — десять, а то и больше здоровых сильных мужчин за одного мутанта. И никак иначе не выходило.
Пуля обычного охотничьего карабина легко брала неоволка, бурого медведя или даже рядового пехотного кибернетического солдата. Только целиться нужно в необходимое место. Попасть в голову высшего мутанта Сквайра Трелони, покрывающегося с ног до головы плотными пластинами из металла и кости за половину секунды смогли только два снайпера одной из первых групп Базы. Мановара, бешеного детину, бьющего на расстоянии энергетическими волнами, смог одолеть лишь целый отряд, подкрепленный «жнецами». Регенерация Лиса Скалли позволяла ему уходить из любых передряг и находить новых крепостных. Пока лаборант из отряда Лейтенанта не смешал адский коктейль из десятка различных вирусов, загнав его в колбу-пулю, которой и шандарахнули по Высшему. Тело его, также как и гектар земли вокруг, выжгли напалмом.
Конец противостоянию положил созданный самими Высшими совет старейшин. Взяв у администрации тогда еще трех союзных городов месяц срока, они сами закрыли вопрос со своими «дикими» братьями. Конец истории тех, кто не захотел подписать мирное соглашение и принять условия начавшей побеждать человеческой стороны, оказался предсказуемо страшным и окрашенным в ало-багровые цвета. Кровь и пламя, смерть и боль, ничего другого не осталось.
За прошедшие с того момента полвека Высшие стали рядовыми гражданами Альянса с не самыми обычными привилегиями. Никого не удивлял тот факт, что Высшие никак не становились обычными фермерами или ремесленниками. Большая часть выживших мутантов стала крупными торговцами, землевладельцами или фабрикантами, восстанавливающими промышленность.
Те, кто смог избежать смерти из рук таких же нелюдей, ушли кто куда. Чаще всего они пытались все же задержаться в пределах Альянса, играя в свои старые игры. С одним таким, Утренней звездой, женщиной воином, Еноту пришлось разбираться лично. Удар ее левой руки, заканчивающейся вырастающим костяным наростом с шипами, оставил след на спине. Но таких становилось все меньше.
Михакк, нашедший собственный путь, с городскими франтами, вроде того, что основал «Сухопутное пароходное товарищество» явно не дружил. Ну, в этом Енот не видел чего-то необычного. Скорее даже поддерживал его решение.
Заводить свое дело в Альянсе всегда тяжело. Вроде бы все пути открыты, поощряют любого торговца, мастерового или даже фабриканта… на бумаге и на словах. На деле все и всегда было по-другому. Взятки, откаты, травля неугодных и желающих жить честно. Можно биться головой о стену, можно смириться. Только даже став кем-то, кого не тронут хапуги чиновники коллегий или администрация города, села или деревушки, где ты решился организовать дело — ночью придут другие. Эти не будут махать в воздухе бумагой с лиловой печатью, явственно доказывающей, что колбаса мясника Кобзаря содержит в себе что-то непозволительное. Нет, им проще спалить для острастки какой-нибудь сарайчик. А потом назвать свою цену в твердой валюте, золотом или серебром, каждый месяц. Чтобы не сгорело что другое. А еще и конкуренты могут подослать кого угодно, и просто выжечь мастерскую дотла.
Михакк явно выбрал последний путь, заплатив сразу кому нужно и не имея проблем. А покупателей на его товар всегда хватало в достатке. Хотя, как понял Енот, с ним Высший решил завязать. Все дело оказалось в жене, из-за которой он с ними и поладил так быстро. Мутант хотел любыми средствами вытащить ее из Иркуема и уехать. В смысле из Альянса, а в идеале и вообще с территории бывшей Империи. Понять его в этом тоже казалось легко. Енот, окажись он обремененным семьей, наверняка тоже задумался бы о более спокойном крае для будущих детей. Хотя в том, что у Михакка, пусть и высшего, но мутанта, могут быть дети — Енот сомневался.
Михакк тем временем чуть подтолкнул кибера в бок, догоняя Бирюка. Подъехал и стал показывать на пологий спуск, виднеющийся впереди. Скорее всего, объясняя, что вот тут конец дороге по воде. Так оно и вышло.
Енот осторожно поднялся последним, оглядываясь и выжидая. Но очередной стычки, на которые оказалась такой богатой поездка, не произошло. Даже встреченная в самом начале «мокрой» части пути громадная змея — не показалась. Оставалось только скрестить пальцы в надежде, что так будет и дальше.
Высший остановился, поджидая остальных.
— Что еще? — Пробурчал Бирюк.
— Смотрите сюда. — Михакк достал из-за ворота новой, теперь уже синей бархатной рубахи небольшой оберег на кожаном ремешке. — Отсюда я еду впереди, и эта штука, если что случится со мной, должна обязательно быть у одного из вас. Это пропуск.
Змей принюхался, сильно втягивая воздух носом и чуть наклонившись к Михакку.
— Внутри странная смесь, на жире с чем-то. Или на масле?
— Да какая разница? — мутант оставил талисман висеть на груди. — Без него добраться до Иркуема можно только силой. А впятером оно у нас вряд ли получится.
— Хорошо, — кивнул Бирюк, — Но вперед я тебя все-таки не пущу. Впереди у нас Змей поедет. Я с правого бока, Семерка с левого, а Енот с тыла. Ты ж не забыл, надеюсь, что мы твои охранники?
— Забудешь, пожалуй. — Михакк усмехнулся. — Хорошо. Только не говорите потом, что я не предупреждал.
— Вот спасибо за заботу. — Бирюк тронул кибера. — Поехали, хватит ждать.
А вот Енот крепко задумался. Как он понял задачу в самом ее начале, где-то рядом с ними сейчас болтается весь отряд. Бирюк, собравший сколько возможно информации по Иркуему, не ошибся. Михакк вывел маленькую группу в местность, находящуюся очень рядом с небольшой горкой, откуда можно отправить один единственный сигнал с небольшого передатчика, спрятанного в одной из переметных сумок Змея. То есть, давая пеленг для своего обнаружения, а раз так…
То есть, заранее планировалось, что отряд окажется в самом Иркуеме. Вот только вопрос: когда и как? И что придется сделать им, вчетвером, если Семерка в конце концов пойдет с ними до конца, чтобы помочь ребятам попасть внутрь города? Возможность оказаться за воротами у тех будет только одна. Лихой партизанский наскок, захват въезда в город, сама работа и быстрый отход. И все это практически без плана, хотя у старшего офицера Тундры план был всегда. Даже для самых безумных ситуаций у него всегда оказывались готовыми карточки стрельбы и верно рассчитанное положение каждого члена отряда для конкретно выполняемой задачи. Ну, на то он и старший офицер.
