— И правильно, — Белый кивнул, — не стоит ему высовываться. А сейчас пусть костер разведет, жрать хочется ужасно. Сделаешь что-нибудь?
— Что-нибудь? — удивилась Кошка. — У нас сало, крупа, лук и немного картошки. Из всего этого выбора для «что-нибудь» подходит только кулеш, как вчера, ты же знаешь.
— Ну, — Белый сделал удивленное лицо, — вдруг что-то поменялось, а я не заметил?
— На, — Рэд, вынырнув из-за хибары управления, кинула три больших и уже освежёванных тушки с длинными хвостами. — Ондатры, что ли? Думаю, жрать можно.
— О, — Белый довольно улыбнулся, — у нас прямо рагу намечается. Я вон черемшу вижу, а вон там, под стенкой, гадом буду, самая настоящая репка. Клубней пять.
— Мы охранять. — Макс мотнул головой на управление. — Пошли, Рэд.
Кошка, вздохнув, отправилась дергать указанную репку и чистить картошку с луком.
— Смотрю, — хмыкнула Рэд, — у нас с тобой прямо налаживается. Но нужно нам еще одну бабу найти.
— Чего? — Мэдмакс покосился на нее недоверчиво и даже с испугом. Мало ли, какие там нравы у Камня…
— А? — Рэд уставилась на него. — Стряпуху, говорю, нужно. А то наша лерерин готовит, право слово, удивительно-одинаково и скучно, без огонька и перца. За что не возьмется, все едино получается тушеное и разваренное хрен пойми что. Лерерин, кстати, это врачиха по-немецки.
— Эва как, — Макс кивнул, — ты при ней только не скажи, как готовит. А то будешь в дороге желуди жевать. А лерерин — это учительница. Врач по-немецки — арцт.
— Да? Да и ладно… Страшное дело, я вся испугана.
Управление, еще имевшее кусок кровли, радовало не полностью рухнувшим перекрытием чердака. Мэдмакс, усевшись в дальнем от машины углу, достал окуляр, осторожно прикрутил к карабину и принялся следить за их тылами.
Рэд, удивившая почти новеньким биноклем, занялась тем же самым, только в другую сторону.
Усидеть на месте без трепа она смогла недолго.
— Макс, а Макс?
— Ну?
— Думаешь, консерва прям целая?
— Надеюсь. Мне хочется чего-то нового и целого. Карабин вон, Доцент уже раз пять делал, а пукалки, идущие в жандармерию, пограничную стражу и армию — не подходят.
— Ну, пять с половиной миллиметров маловато будет. — согласилась Рэд. — А тебе на Прорыв не доводилось ходить?
— Пока нет. — Мэдмакс повернулся к ней. — И хорошо, думаю. С нашей снарягой закрыть Прорыв, не знаю, как мухобойкой лупить по гадюке. Весело, с адреналином и исход пятьдесят на пятьдесят. Если не больше.
— Это да, — Рэд прищурилась в окуляры. — Вижу парней. Оба целые, бегут, но не особо быстро, мулов ведут на привязи. О, они подбили кабана.
— Кормильцы, чо, — Мэдмакс усмехнулся. — Это все Бес, он мимо мяса никогда не пройдет, всегда есть готов.
— Болеет? Паразиты?
— Нет вроде, — Макс хмыкнул, — просто любит есть. Он в детстве полгода провел в умершем бункере, один остался. Вернее, он сам и тройка ублюдков, убившая и сожравшая всех. Бес питался всяким дерьмом, типа червяков с жуками, все ждал, когда те друг друга перебьют или хотя бы заболеют. С тех пор, знаешь, еда у него… святая вещь.
— Понятно. Дождался?
— Да. — Мэдмакс снова навелся в проем стены, всматриваясь во что-то привлекшее внимание. — Те идиоты отыскали тайник с консервами, вскрыли и давай бегать в конуру, ставшую у них сортиром. Дристали дальше, чем видели. Бес дождался, когда один заснет, второй отправится нацедить водой из дырки, пробитой на нижнем ярусе.
— Душил?
— Дурак он, что ли? Не, Бес тогда отыскал ремонтный набор, клещи, стамеска, зубило и… несколько отверток. Кроме еды он теперь обожает ножи и всякие остальные хреновины из стали.
— Мы все такие милые, если призадуматься. Эй, Макс, а ты что там нашел такое интересное?
На затылке у нее глаза, что ли? Он оглянулся и увидел уставившуюся на него Рэд.
— И кто за тебя следить станет, а?
— Ты ворчун, — сказала красноволосая, вернувшись к наблюдению, — и нытик. Нудный поклонник уставов гарнизонной и караульной службы.
— Я слов-то таких не знаю, — усмехнулся Макс, — вернее, не знал когда-то.
— Во-во, — Рэд явно улыбалась, — а как узнал, так влюбился.
— Не совсем. Давай поменяемся, мне твои глаза нужны тут.
— А? — удивилась Рэд.
— Сюда иди, — Мэдмакс уступил место и показал — куда смотреть. — Вон там, приглядись к огрызку и потом на одиннадцать часов. Посмотри, я тебя там подменю.
— Там были столбы с колючкой.
— Именно. — Мэдмакс, в это время осматривающий ее сектор, замер. — И не только там. Здесь везде периметр огородили именно так. А еще была путанка, и, скорее всего, мясорезка. Их почти не видно, но кое-где заметно, торчат из земли.
— И? — Рэд начала удивляться.
— А там, где ты отыскала проволоку, были только смотровые ямы под технику?
— Да. Засыпанные.
— Длинная имелась, упирающаяся в стену?
Рэд повернулась к нему:
— Откуда знаешь?
Мэдмакс улыбнулся:
— Мы как-то раз нашли такое место, уже вычищенное, правда. А тут нужно будет осмотреться…
— Консерва?
— Она, она самая.
Сзади и внизу зашуршало, треснуло и Еж, выглянувший над перекрытием, шмыгнул носом, уставившись на два ствола, смотревшие ему в лицо.
— Предупредить не? — Мэдмакс вздохнул. — Еж, ты как маленький.
— У вас у обоих нервы хорошие, — тот улыбнулся безо всякой обиды. — Хорош тут торчать, одного Голема хватит.
— Чего это?
— Одна группа этих идиотов напоролась на медведя. Нам повезло, мы мимо прошли и тот даже не чухнулся.
— Какого медведя? — Мэдмакс поморщился. — Нет тут таких.
— Обычного, Макс, обычного молодого мишку. Сам он теперь в медвежьем раю за свои подвиги, правда, но делов наворотил — будь здоров. Трех лошадок подрал, двух этих сраных орков поломал и одного точно насмерть, только кровища и хлестанула. Так что им сейчас не до нас. Пошли, говорю, Белый зовет.
Белый сидел у костерка, устроив себе кресло из вьюков и спальника. Сидел и довольно мурлыкал какую-то песенку. Заприметив Макса с остальными, подмигнул.
— Ну? — спросил Макс.
— Представляешь, братишка… — Белый чуть переигрывал, когда сильно радовался. — Пошел я тут… в общем, пошел я тут и кое-что нашел.
— И фонарь мне посадил, — проворчал Доцент, — целый аккумулятор. Теперь как его заряжать?
— Ай, не ной, — Белый вернулся к рассказу, — в общем, Макс, нашел я…
