Она обернулась и с сомнением посмотрела назад, где коридор разветвлялся в стороны. Слева горел свет, намекая, что она пришла оттуда. Проверять не хотелось: вдруг ее будущий убийца не наигрался в героя-любовника? Да и совсем рядом была дверь, которая вполне могла вести к спасению.
Лана нерешительно повернула ручку — оказалось не заперто — и потянула на себя. За дверью обнаружился мрачный кабинет с тяжелой массивной мебелью. Окон не было, но света из коридора хватило, чтобы осветить хрупкую женскую фигуру в кресле для посетителей. Заметив Лану, она встала и вышла на свет. Ей оказалась Мила.
— Ты меня почти напугала, — улыбнулась Лана и шагнула подруге на встречу.
— Я? — наигранно удивилась Мила. — Это ты меня пугаешь. Читать такое в наше время…
Она осуждающе покачала головой, потом вернулась к столу и что-то с него забрала.
— Вот, полюбуйся.
В Лану прилетел тонкий томик, она машинально поймала и развернула обложкой к себе. «How to pick the perfect name for your baby» гласило название, но у ребенка под ним кто-то выскреб ногтем глаза и прочертил глубокую борозду на шее.
— Ты еще полистай, — предложила подруга, и Лана поняла, что вот этого как раз делать не стоит.
Книга выпала из рук, сама Лана шагнула обратно в коридор и продолжала отступать, пока не уперлась спиной в стену. Мила медленно шла следом, и чем ближе она подходила, тем заметнее становились пульсирующие синие линии на коже подруги. Но только кожей дело не ограничилось: волосы тоже сменили свой цвет на зеленый, а на голубом платье по рукавам и груди расползались алые пятна крови. Заметив, что глаза Ланы задержались на этих пятнах, Мила зло усмехнулась и остановилась:
— Знакомая кровь, да? Знаешь, кому из твоих родных она принадлежит?
«Ян…»
Лана дернулась и побежала в ту сторону, куда перед этим так не хотелось идти. Она знала, что Мила не будет догонять, так же, как и понимала, что та непременно настигнет. Просто решила нагнать страху этой глупой игрой в салки. И в подтверждение свет вспыхнул ярче, чтобы тут же погаснуть.
Пришлось остановиться, чтобы впотьмах ни с кем не столкнуться. Но рука, ощупавшая тьму впереди, наткнулась на стоящего там человека. От неожиданности Лана вскрикнула и отпрянула назад, но человек притянул ее к себе и прошептал в ухо до боли знакомым голосом:
— Тише-тише, это всего лишь я.
— Там, — всхлипнула она, но ее перебили:
— Да, я знаю. Держи.
В руки сунули телефон с включенным на нем фонариком и ключ-карту, подтолкнули в сторону ближайшей двери.
— За ней еще одна, откроешь ключ-картой и бегом к лестнице. Никаких лифтов. На первом этаже скажешь охране, что тебе нужен Мигель. Они в курсе.
— Но… — попыталась возразить Лана, совсем запутавшись в происходящем.
— Никаких «но», мы уже все обсудили.
Чужая рука отобрала у нее ключ-карту, провела по замку, вернула обратно, чтобы толкнуть Лану в открывшуюся дверь. Когда она обернулась, то увидела за своей спиной съедаемый тьмой огненный символ, не сдерживаемый активирующим кругом.
— Надо было сразу посмотреть, — вздохнула она. — Раз уж не вспомнила сама, хотя бы увидела…
Вторая дверь нашлась легко, и открылась так же. Во внешнем коридоре оказалось душно: то ли дело происходило летом, то ли в какой-нибудь жаркой стране. Лана решила не тратить зря время, а найти Мигеля. Но на лестничной площадке ее ждал брат, живой и невредимый.
— Ян, — бросилась она к нему, но когда он не обнял ее в ответ, отстранилась. — Ян… По…
Воздух в легких внезапно закончился, и остатки слова вылились кровью и стекли по подбородку. Лана, не веря происходящему, снова посмотрела на брата и снова опустила взгляд на заляпанную кровью футболку. Из груди торчал наконечник черного копья, от которого по ней расползались черные линии. Лана пошатнулась вперед и упала…
Но не на пол, а лицом в лужу. Быстро вскочила на четвереньки и долго отплевывалась, пытаясь сообразить, что произошло. Над ней плакало дождем осеннее небо, омывая кресты, памятники и могильные ограды, коих вокруг оказалось великое множество. Все надписи на них были на русском.
«Новая локация, — сообразила она. — Точно. Если меня убивают, я загружаюсь в новую локацию».
Лана встала и осмотрелась, попутно соображая, чем же ей теперь вытереть лицо. О недавних событиях думать не хотелось совершенно — слишком больно, слишком страшно и, вообще, слишком!
— Помочь? — раздался рядом знакомый голос.
Она обернулась и увидела сидящего на чьем-то надгробии демона Максвелла. Рыжий приветливо помахал наскоро отрощенной рукой и поманил к себе. Девушка подавила желание послать его куда подальше и подошла, с отвращением заметив имя на камне, где восседал паскудный весельчак. «Смирнов Виктор Васильевич» — гласила надпись.
— Специально выбирал, где жопу примостить? — зло спросила Лана, принимая у него из рук полотенце и зонт.
— Естественно, — без обиняков признался демон. — А чего это вы, Лана Вик…
— Заткнись! И никогда не смей называть меня так. Я — просто Лана! У меня нет отчества! Ясно тебе?!
— Ясно-ясно. Прям как местная погода. Кстати, о птичках. А чего ты первым делом в предыдущую локацию поперлась-то? Она ведь, знаешь, какая? Самая невероятная. Ну, в том плане, что до той вероятности еще и дожить надо будет.
Лана вздрогнула. «До той вероятности еще и дожить надо будет», — повторила она мысленно и вскинула голову, чтобы переспросить. Но демона уже нигде не было. Только с надгробия улыбалось ненавистное лицо отца.
— Знаешь, — сказала она, глядя в глаза на портрете, такие же синие, как и у нее самой, — я очень надеюсь, что конкретно для тебя посмертия и перерождения нет. И ты лежишь там и чувствуешь, как тебя жрут могильные черви. Прямо в твоих мерзких глазах копошатся.
Наклонившись, она зачерпнула полную горсть грязи и кинула в надгробный камень. Потом еще раз. И еще. Но дождь также настойчиво продолжал все смывать.
Глава 7. Ритуал
Снился отец, каким был до того, как спился. Он сидел на полу, прислонившись к стене, и баюкал на руках маленькую Лану. Его зимняя куртка с обугленным правым рукавом валялась рядом. Там же лежала курточка Яна и один ботинок, почему-то без шнурка. Сам Ян сидел на высокой тумбе, которую узкоглазый дядя назвал алтарем. Правая рука мальчика была обмотана черным атласным бинтом в оранжевых кружочках с закорючками внутри, левую дядя держал в своих сухих ладонях, и по ней струилось мягкое зеленое свечение.
Заметив, что Ян смотрит на него, отец спросил:
— Ты как, чемпион?
Мальчик задумался. Ничего не болело, только удерживаемую руку немного покалывало, как будто он ее отлежал.
— Хорошо. А мы скоро домой? Мама будет волноваться.
