— Ты что это — ни с того ни с сего?
— Зуб опять разнылся, вот что.
— А! — Мэт снова сел прямо. — На остановке придется о нем позаботиться. Вырвать, и дело с концом.
— Вырвать? — Неподдельный ужас прозвучал в драконовом голосе.
— Да, удалить. Лечить магией зубы хлопотно, знаешь ли.
— Однако же расстаться с куском себя, своей плоти! Это кощунство, господин маг!
— Кощунство?
Тут Мэт вспомнил, что в некоторых культурах с магической ориентацией существует предубеждение против стрижки волос и ногтей — этими частичками человека может завладеть колдун и навести порчу на их владельца. Может быть, так же и у драконов?
— Ты не беспокойся, твой зуб мы положим в маленькую кожаную торбочку и повесим тебе на шею. Так что ты с ним не расстанешься.
— Все равно мне это не нравится. Надо как следует подумать.
Мэт вздохнул.
— Ладно, только не затягивай. А то можешь заразить себе всю пасть.
Он преувеличивал, но так было доходчивее. Стегомана передернуло.
— Давай больше не будем об этом. Ты хотел мне что-то сказать. Наверняка не про мои болячки, а про свои. Что у тебя болит?
— Болит? Ну, можно назвать и так. Ты никогда не испытывал такого чувства, будто тобой манипулируют?
— Как это?
— Ну, управляют твоими мыслями и действиями. Ставят тебя в такое положение, когда ты вынужден делать то, чего от тебя хотят. Вот, например, я еду верхом на какой-то там Запад, чтобы помочь вернуть трон одной малознакомой девушке, когда, в сущности, единственное, чего я хочу, — это найти дорогу домой.
— Я ошибаюсь, — прогромыхал дракон, — или все-таки ты сам начал эту заваруху, когда вызволил принцессу из темницы?
— Брось! Меня втравили в эту историю, неужели не ясно? Ведь как только я понял, что попал сюда не стараниями Малинго, я естественным образом стал искать противную сторону, чтобы получить помощь. И поскольку неизвестный маг, вызвавший меня сюда себе на подмогу, явно поддерживает Алисанду, он меня не отпустит, пока принцесса не взойдет на престол. Значит, я должен помочь ей, у меня просто нет выбора.
— Есть, и богатый, — возразил Стегоман. — Один вариант предлагал тебе Малинго, и ты его отверг. Но даже без союза с ним тебе хватило бы волшебной силы на то, чтобы развернуть фортуну к себе лицом и получить в руки власть. Ты ведь можешь стать королем, если захочешь. Ты не прикидывал такой вариант?
— Вообще-то прикидывал, но я по типу личности склонен к творческой работе. Управленчество для меня — скука смертная.
— Будто бы? Тогда почему ты не ищешь способ, как отослать себя домой?
Мэт замер, пережидая, пока отхлынет накатившаяся на него волна тоски.
— Это займет много времени...
— А это — нет?
— Это тоже, — нехотя согласился Мэт, — но пока я могу потерпеть.
— Потерпеть? Кого ты хочешь обмануть? Будто бы для тебя ничего не значат приключения, великая слава, настоящая жизнь! Нет, не надо со мной спорить. Ты сам выбрал для себя этот путь. Ты в первый раз делаешь сейчас то, о чем всегда мечтал. Будь честен хотя бы с самим собой — или молчи.
Мэт промолчал.
Эта компания не уважала привалы, особенно если до темноты всего четыре часа. Только на закате Мэт слез со Стегомана, чувствуя, что больше не сможет ехать верхом. Вот когда он наконец понял, зачем люди изобрели седла.
К вящей его досаде, сэр Ги проворно и бодро сновал взад и вперед, разбивая лагерь. Более того, сама принцесса вместо того, чтобы царственно отдыхать, не гнушалась сбором хвороста для костра.
Оставаться в стороне от общих трудов было стыдно. Мэт доковылял до Алисанды и промямлил:
— Я могу чем-нибудь помочь?
Та с готовностью доверила ему охапку хвороста.
— Можешь, лорд Мэтью. Сложи костер, разожги огонь, а я займусь нашими постелями.
И она зашагала в ельник, вынимая из-за пояса нож — одолженный у сэра Ги, как можно было догадаться.
Мэт, припоминая свой бойскаутовский опыт, выбрал место для костра и принялся ломать на растопку тонкие веточки.
Он сложил уже изрядную их груду, когда подошел сэр Ги, неся двух больших зайцев, нанизанных на копье.
Мэт нашарил в кармане коробок спичек и попытался вспомнить заклинание, которым получают огонь.
Рука в броне прикрыла коробок.
— Надеюсь, вы не собираетесь прибегать к магии, чтобы разжечь костер?
— Почему же не собираюсь? — Мэт сердито взглянул на рыцаря — и вдруг вспомнил. — О... вы имеете в виду то мнение, что магию нельзя пускать в ход по мелочам?
— Вот именно, — весело сказал сэр Ги, убирая руку. — В таких пределах даже я осведомлен, лорд Мэтью. Силу надо уважать — или она разрушит хозяина. — Черный Рыцарь встал на колени и, вынув из-за пояса маленькую железную коробочку, достал из нее кусок пакли и кремень. — Те, у кого Дар, редко начинают со служения Злу, любезный маг. Обычно они твердо уверены, что отдадут свою силу на благо людям. — Он чиркнул кремнем по железной коробочке, выбив искры. Одна попала в паклю. Сэр Ги осторожно раздул огонек и подсунул горящий комочек под сложенную Мэтом груду из тонких веточек. — Но потом рано или поздно они натыкаются на черную книгу и заучивают пару-другую мелких заклинаний. Начинают пускать их в ход по любому поводу и скоро уже без волшебства не могут справиться ни с каким даже самым простым делом.
— Зависимость, — пробормотал Мэт, глядя на язычки огня, вьющиеся по щепкам. — Наркомания.
— Бывает и так. Они упиваются Силой, и чем больше ее расходуют, тем больше им надо, пока перед ними не встанет выбор: либо посвятить жизнь Богу и Добру, что означает беззаветное, каждодневное служение, либо скрепить кровью договор с дьяволом. Выбор неизбежен, потому что сам маг без поддержки сил Добра или Зла далеко не продвинется.
— Смотря какой маг, — возразил Мэт. — Если ему удастся постичь законы магии, он сможет обойтись без посторонней помощи.
— Законы? — Сэр Ги уставился на Мэта в крайнем недоумении. — У магии — законы?
Мэт закатил глаза.
— Еще один информированный дилетант! Вы что, когда-нибудь проводили эксперименты в этой области?
Сэр Ги призадумался. Потом пожал плечами.
— Воля ваша, господин маг. Но прошу вас помнить: для человека, одаренного Силой, все соблазны ведут к одному концу: к дьяволу.
На миг они скрестили глаза. Потом сэр Ги рывком встал и, повернувшись, пошел помогать Алисанде.
Нечаянно взглянув на то место, где он сидел, Мэт вздрогнул: там лежали две заячьи тушки, разделанные и выпотрошенные. Сэр Ги под разговор поработал руками.
