Не захватят Меровенс враги.
Мы найдем на тебя, супостата.
Грозный суд. О, Монкер, помоги!
А забывший навеки о Боге Ты,
Малинго, колдуй не колдуй.
Все равно ты получишь в итоге
Не Меровенс, а ад, обалдуй!
Деды билися за Грандишана,
Вместе с Кольмейном шли воевать,
И на зов боевой Доломана
Собиралася Конора рать.
Вы ж, надменные славы потомки,
Против нас повернули полки,
Ваших черных отрядов обломки
Разобьем. О, Монкер, помоги!
Вы таитесь под сенью Астольфа.
— Ах, разлейся, тальянка-гармонь! —
Ждет вас нынче не партия в гольф, а
Уготован вам страшный огонь!
Вы стоите толпою у трона —
Вы неправильный выбрали путь!
В ад пойдете вы с вашим патроном —
Но не поздно еше повернуть!
Вы ж простые солдаты, раззявы!
Вам неверный отдали приказ!
Поверните мечи на хозяев —
Ну а мы не забудем про вас!
Так вперед, за потомков Киприна,
В райских кущах вы будете жить!
Вас помянут в народных былинах!
Так решайте же! Надо спешить...
Магия таилась в этих словах, магия странного рода, она барабаном била в голове Мэта, отзывалась в его крови. И к такой магии Малинго готов не был.
Наступление войска Астольфа замедлилось. Капитаны понукали солдат криками, их мечи били плашмя направо и налево. Но войска остановились, сгрудились, несмотря на брань и побои.
Затем с ревом ярости целые батальоны обратились против своих командиров. Удары копий сопровождались словами: «Господи, прости меня!», «Господи Иисусе, я раскаиваюсь за каждый удар, который наносил ради своего подлого властелина!», «Умри, дьявол! Небеса призывают мою душу!».
В считанные минуты почти треть армии Астольфа повернула против него. Одной песней сэр Ги изменил соотношение сил коренным образом.
— За Господа Бога и за святого Монкера! — крикнула Алисанда, высоко поднимая свой меч, и два войска столкнулись.
Принцесса и Астольф скрестили свои мечи. Но тут же пехота оттеснила их своим напором друг от друга и разнесла в разные стороны.
На левом фланге сэр Ги косил врагов, распевая воинские песни, а монкерианцы помогали ему в кровавой жатве. На правом фланге Кольмейн, низко наклонясь, сбивал рыцарей с их коней и бросал за спину, чтобы гномы доделывали дело. Великаны-людоеды кроили черепа по обе стороны от него. Верноподданные королевы сражались против тех, чья жадность перевешивала страх перед адом и презрением потомков. Но к неприятелю подошло подкрепление, и численный перевес внес хаос в битву. По всей боевой линии завязались отдельные схватки.
Мэт крушил неприятеля направо и налево, отражая щитом удары и нанося ответные. Гул голосов стоял в воздухе: победные крики и стоны умирающих. Копья целили в Мэта со всех сторон. Ему было недосуг употребить магию, хотя Малинго сейчас как раз не давал о себе знать.
В правое ухо Мэта вливалась боевая песнь древних греков, в левое — боевой гимн сестры Виктрикс и ее отряда. Затертый между классикой и средневековьем, он потерял из виду Алисанду. Он всех потерял из виду, кроме Кольмейна и кроме Стегомана, на котором сидел верхом, и кроме мечей и копий, которые метили в него отовсюду. Тут и там над шумом битвы раздавался скрежет металла о металл, это Макс сбивал с ног целые части вражеского войска. Дикие крики пронизывали воздух.
Вдруг зловещее карканье прошло по небу. В тревоге Мэт поднял кверху глаза и увидел стаю гарпий, летящих на подмогу неприятелю. Впереди них летели двенадцатифутовые змеи с крыльями, как у летучих мышей. Они дышали огнем.
— Господи, защити нас! — крикнул кто-то рядом с ним.
Адские отродья примкнули к битве. Враг встретил их радостным кличем и бросился в бой с новой силой.
— Ко мне! — протрубил Стегоман, поднимая голову над столпотворением.
Мэт защитился щитом от огненного удара летучей змеи и проклял свои доспехи, которые проводили тепло. Поднявшись в полный рост в стременах, он разрубил змею напополам. Брызнула сукровица, а две половинки еще по инерции летели в воздухе, хлопая крыльями. Капля сукровицы попала Мэту на щит, и минуту спустя он уже мог смотреть сквозь него в дыру, которую выела ядовитая жидкость.
— Ко мне! — повторил свой клич Стегоман. И рев голосов откликнулся ему из поднебесья. Мэт рискнул стрельнуть туда глазами: сотня драконов спускалась вниз с высоты, веером рассеивая впереди себя пламя, — Глогорог и его волонтеры.
Гарпии заверещали и судорожно взмыли вверх.
— Капитаны! — Голос Алисанды перекрыл сумятицу битвы, сотворенную воздушным десантом. — Перестройте свои полки!
Драконы дали им на это время: они набросились на летучих змей, поражая их пламенем. Драконы помоложе врезались прямо в гущу гарпий, полыхая огнем и работая когтями и зубами. Гарпии с яростным визгом целыми дюжинами бросались на драконов, но встречали решительный и гневный отпор, и их женоподобные головы падали с воздуха прямо на войско.
Драконы постарше летали низко, прямо над воинскими шлемами, расправляясь с летучими змеями.
Воины спрятались под своими щитами от огня и ядовитой сукровицы, льющейся с неба. Командиры напрасно выкрикивали команды и пытались восстановить порядок.
Огненный дождь постепенно затихал. Мэт осторожно выглянул из-под края своего щита и увидел только несколько гарпий, пытающихся спастись бегством, и преследующих их разгоряченных драконов. Змеиные тела, уже без крыльев, извивались по земле. Отравляя ее своей ядовитой кровью;
— А теперь, — раздался где-то впереди голос Алисанды, — проложите для меня дорогу к узурпатору! Леди, ко мне!
Монахини с боевыми криками и вторящие им греки врезались в линию обороны врага.
Лучи луны высветили Астольфа, который бил своих же солдат мечом плашмя, расчищая себе проход к Алисанде. За ним ехала фигура в плаще и длинном остроконечном колпаке — Малинго, тоже со щитом и мечом.
Сестра Виктрикс и ее монахини окружили Алисанду. Хотя теперь их было уже вполовину меньше, они все так же разили врагов мечами, отражали удары щитами и прокладывали путь сквозь битву для принцессы, как черная стрела, направленная острием на Астольфа.
Вдруг длинное рыцарское копье ударило по доспехам Алисанды, сбив ее с коня. Она скрылась из вида в мещанине битвы.
Мэт завопил:
— Вперед, Стегоман! Выжги их всех! К принцессе!
Дракон взревел и дал залп огня прямо вперед. Крошечная искорка подлетела к Стегомановой пасти, и язык пламени вырос на лишних десять футов.
