Глава II. Странный гражданский
Гром Джим Уэйд был в Смирне, ел шашлык и пил кофе невероятной крепости, когда до него дошло сообщение. Телеграмма была, конечно, зашифрована. В переводе сообщение означало, что Алекс Илларион в Порт-Саиде получил важную информацию.
Уэйд закурил сигарету и подозвал официанта.
По воздуху от Смирны до египетской дельты было недалеко. У Грома Джима было достаточно времени, чтобы обдумать смысл послания. Его дела в Турции были закончены. Это было не настолько важно, чтобы нуждаться в помощи двух его помощников, Заточки Марата и Рыжего Аргайла, которые обычно сопровождали его в его приключениях.
Уэйд обнаружил заговор, связанный с нефтяными месторождениями у Мраморного моря, но все, что было необходимо, – это передать информацию в руки властей. Он должен был сделать это лично, потому что его слово имело вес. Теперь же заговорщики были арестованы, и дело – сделано.
Уэйд планировал вернуться на свой остров в Южном море, где у него была лаборатория, скрытая от внешнего мира, и где его ждали Марат и Аргайл. Однако теперь его планы изменились.
Его называли авантюристом и солдатом удачи, но Уэйд был нечто большее. Только те немногие, кто знал его прошлое, понимали, что сделало Громового Джима крестоносцем против преступности и Зла. Другие видели только результат – разгромленный вице-лорд Сингапура, разрушенная рабовладельческая империя, банда наемных убийц, привлеченных к суду смертоносными пистолетами Уэйда.
Шрамы на его крепком, худощавом мускулистом теле могли бы стать историей сражений и великих приключений. Тут были зажившие пулевые раны, белые морщинистые порезы криса и ятагана, мачете и следы стрел Дживаро. Но на первый взгляд Уэйд показался бы обычным туристом, недавно окончившим колледж. Он был старше, чем выглядел, если не годами, то опытом.
Его детство и юность прошли в самом сердце Африки, на островке затерянной, забытой цивилизации, порожденной минойцами с древнего Крита, где когда-то процветали наука и странная культура. В тайной африканской долине это племя поклонялось минотавру, живя в отдалении от всего цивилизованного мира. Однажды в городе Минос разбился самолет, и царь-жрец города сделал Джима Уэйда своим приемным сыном.
Уэйд научился там странным искусствам – ментальному контролю мускулов, поразительному, хотя и не для гимнастов Крита. Он прошел тяжелое обучение у минойских жрецов, изучая секреты гипноза, которые впоследствии стали для него бесценными. Он был искусен в ловкости рук, прекрасно стрелял и в душе был идеалистом, ибо Минос был добрым, мирным краем.
Когда Джим Уэйд наконец добрался до внешнего мира, он не испытывал ни ненависти, ни жадности, ни зла. Он столкнулся с ним в тот момент, когда столкнулся с цивилизацией. Сначала он был поражен и недоверчив. Затем внезапно в нем вспыхнуло яростное пламя обиды и гнева.
Юный идеалист превратился в безжалостную, мстительную Немезиду, несущую справедливость тем, кто долго ее избегал. Сын ученого, воспитанный чужой цивилизацией и с телом, которое было хорошо дисциплинированной боевой машиной, он был человеком, которого следовало опасаться.
На незнакомом острове в Южных морях он построил крепкую цитадель, тайное убежище, где работал и отдыхал вместе с двумя товарищами, бросившими свою судьбу вместе с ним, – Заточкой Маратом и Рыжим Аргайлом. На совершенствование схемы ушли годы. Но теперь в ключевых городах по всему миру появились люди, которые были агентами Уэйда. Они могли связаться с ним в любой момент по специальному коротковолновому радио.
Таким человеком был Алекс Илларион. Именно его послание, отправленное в цитадель острова Южных морей, было получено Аргайлом и Маратом и переправлено Уэйду в Смирну.
Когда самолет приземлился, Уэйд поправил ремень безопасности. Он предпочел бы свой собственный самолет, знаменитый «Громовой жук», но тот был в цитадели. Амфибия с работающими на холостом ходу двигателями скользнули к причалу. Когда установил сходни, Уэйд первым сошел на берег.
Горячее солнце пылало с голубого неба, похожего на печь. Уэйд вытер пот со своего бронзового лба.
Поймав такси, он вскоре оказался возле аптеки Алекса Иллариона. Илларион был дипломированным фармацевтом, но его настоящей работой было представление интересов Грома Джима в этом районе.
В дверях он встретил Уэйда, невысокого, приземистого мужчину с шоколадно-коричневым лицом и седыми волосами. В его глазах было удивление, когда он сжал руку высокого мужчины.
– Быстро прибыли, – сказал он без малейшего акцента. – Как поживаете, Уэйд?
– Я был в Смирне, – объяснил Громовой Джим. – В чем дело, Алекс? Должно быть, неприятности, иначе вы бы не позвонили.
Илларион повел его в темные закоулки магазина. Он отдал приказ своему клерку и провел Уэйда в заднюю комнату. Тщательно заперев дверь, он достал сигареты и выпивку. Затем он объяснил короткими, яркими фразами суть происшествия. Уэйд прислушался.
– Ладно, – сказал он наконец. – А где этот офицер?
– Хардинг? Не знаю. Он не остался. У меня ощущение, что он сам собирался заняться этим делом.
– В чем бы там дело ни было… – Гром Джим нахмурился. – Давайте разберемся. Белый человек, переодетый арабом, был изгнан из Саудовской Аравии. Он укрылся в трансиорданском форте. Единственное сообщение, которое он передал, было что-то о Басре и человеке по имени Эрик Годой.
– И кто-то по имени Клет, – добавил Иларион. – Я провел для вас расследование. Годой – довольно состоятельный купец в Басре. Я ничего не знаю о Клете.
– Торговец?
– Он занимается практически всем, но большая часть его денег поступила с Бахрейнского архипелага.
– Жемчуг?
Уэйд знал о независимом арабском государстве Бахрейн, расположенном в Персидском заливе у побережья Аравийского моря, где главным промыслом был промысел жемчуга.
– У него там есть и кое-какие нефтяные интересы, – добавил Илларион. – Я не связывался с ним напрямую.
– Ну и хорошо. А что еще?
Илларион покачал седой головой.
– Ничего определенного. До меня доходили слухи о беспорядках в этом районе, даже разговоры о джихаде. Есть один мулла, который, кажется, поднял много шума вокруг Нефуда.
Резко зазвонил телефон. Илларион поднял трубку и виновато посмотрел на Уэйда. Через мгновение он резко втянул в себя воздух.
– Что? Но как…
Уэйд почувствовал тревожное предчувствие опасности. Он не двигался, но его глаза, казалось, стали холодными и неподвижными, как осколки черного льда. Когда Илларион повесил трубку, Гром Джим уже ждал.
– Ну?
– Звонок был из Басры. Меня проверял один человек, – Илларион облизнул губы. – Этот из-за армейского офицера Хардинга…
– Да?
– Его убили выстрелом в спину. А Эрика Годоя арестовали за его убийство.
